Спасти нельзя развестись - Екатерина Серебрякова

лишь изредка совершал какие-то звонки, как мне казалось, рабочие.

– Чего? – все присутствующие не удивились и как будто даже не заинтересовались. У нас не было сил в чем-то разбираться, да и неожиданное заявление Кирилла показалось абсурдом.

Мужчина и сам будто бы не верил в то, что говорит. Он пожал плечами и прошел к столу за свое место рядом со мной.

Несколько секунд он собирался с мыслями, поглаживая щеку, покрытую двухдневной щетиной.

– Я постарался узнать, что это за компания. На уровне слухов мне рассказали, что недавно ее неофициально приобрел Рафаэль.

– С таким же успехом можно сказать, что это твоя компания, – саркастично усмехнулся Борис.

– Я тоже не поверил, – Кирилл никак не отреагировал на колкое замечание моего мужа. – Попросил знакомого пробить телефонные звонки. Совпадение, Борис Григорьевич, что Ваша ассистентка регулярно общается с Вашим братом?

Тут нам стало уже не до шуток.

В переговорной повисла звенящая тишина. Каждый стрелял глазами в своего соседа, надеясь понять хоть что-то.

Наконец Григорий Борисович не выдержал.

– Найди эту девчонку! – прошипел он сыну, а сам взялся за телефон.

Я поверить не могла в происходящее.

Человек, который пытался втереться в наше доверие, который клялся, что ему не нужен холдинг, все это время нагло врал, вынашивая план по завоеванию территории.

Кирилл гладил меня по плечу в попытках успокоить, но успокоиться сейчас было сложнее всего. Несмотря на чувство опустошения, внутри был ураган непонимания и осознания собственной беспомощности.

Больше всего хотелось опустить руки, уйти, не делать ничего и пустить ситуацию на самотек, но я знала, что так нельзя, просто нельзя.

Из мыслей выдернуло пришедшее на телефон сообщение. Интуитивно открыв уведомление, я крайне удивилась.

«Через минуту позвоню тебе, – писал Рафаэль. – Будешь говорить со мной одна, без присутствия посторонних».

Осмотревшись по сторонам и убедившись, что никто не мог видеть текста сообщения, я осторожно вышла из-за стола и ушла в коридор в направлении уборной.

Сердце билось часто. Сама не знаю, почему не сказала никому, что Рафаэль хочет выйти со мной на связь.

Я не понимала, зачем мужчине разговаривать именно со мной в этот момент. Боялась? Возможно.

– Да, – ответила тихо почти что мгновенно после первого звонка.

– Здравствуй, Оля. Поздновато вы спохватились…

– Позвонил, чтобы обсудить тайм-менеджмент?

– Забавно, забавно, – мужчина что-то отхлебнул из стакана и вернулся к разговору. – Я позвонил, чтобы предложить тебе сотрудничество. Ты симпатична мне, нравишься как специалист. К тому же скоро перестанешь быть Миролюбовой… Если будешь умницей, оставлю тебя в холдинге.

– Мы все останемся в нем без твоего дозволения, – отреагировала я.

В липовом контракте было несколько неприятных для нас условий. Если изначально компания должна была влиться в структуру холдинга, то теперь мы практически согласились пустить ее в совет директоров и предоставили те же права, которыми обладали сами.

Доля малюсенькой компании приравнивалась к доли целого холдинга. И выходило так, что Рафаэль теперь имел те же полномочия, что все мы вместе взятые.

– Я увеличу твою долю пропорционально той, которой ты владела до этого. Сможешь работать как раньше и будешь иметь право голоса.

– А что за это? Принять твою сторону?

– А почему бы нет? – голос мужчины звучал так, будто это что-то само собой разумеющееся.

– Потому что это наш холдинг. Миролюбовых. Не твой, – сказала я с долей насмешки. – И если ты думаешь, что тебе это сойдет с рук, ошибаешься. Отец размажет тебя по стенке за такую выходку, это я тебе обещаю.

– Какая же ты наивная дура, Оля. Все кончено, и я победил.

Я искренне улыбнулась и отрицательно мотнула головой, как будто Рафаэль мог это видеть.

– Ненавижу вашу семейку, ненавижу! Папаша, ловелас хренов, жил на две семьи, забывая о нас с матерью. Каково это знать, что о тебе вспоминают раз в два месяца? Не знаешь! А я знаю. Эта семейка заплатит за все слезы моей матери, за мое детство без отца – за всё!

– Ты обижен на отца, а хочешь разрушить жизни сотни людей. Зачем? Твоя мать после этого будет тобой гордиться?

– Засунь нравоучения себе в задницу, – я усмехнулась, не став ничего отвечать.

– А та девчонка? Кто она такая? Твоя любовница или ты ее только использовал?

– Совместил приятное с полезным так сказать. Будешь плохо себя вести, она займет твое место.

– Как банально. Ничего не выйдет, Рафаэль. Это семейный бизнес, таким он и останется. А тебе придется признать, что ты не часть этой семьи и не часть этого бизнеса.

Прошептав мне какие-то проклятия, мужчина сбросил вызов.

Я только тяжело вздохнула и вернулась в переговорную, где все едва не засыпали от бессилия и усталости.

Глава 20

– Спасибо, – Борис придержал для меня тяжелую дубовую дверь районного ЗАГСа, позволяя выйти первой на морозный воздух.

Стоило первому порыву ветра подуть в лицо, как я съежилась от холода и обхватила себя руками поверх теплой норковой шубы, едва сходящейся на мне в районе живота.

Осень официально заканчивалась последними днями сурового ноябрьского холода.

Снег пролетал с завидной регулярностью, хоть и таял из-за нулевой температуры, превращаясь в грязевые лужи, разбросанные по всей необъятной Москве. Ощущения приближающейся зимы не было. Всюду царили серые краски.

– Тебя подвезти? – спросил Борис, поднимая воротник кашемирового пальто. – Хотя, судя по всему, подвозят уже. В день развода не могла сделать вид, что будешь тосковать по мне в одиночестве?

Мы с бывшим супругом одновременно рассмеялись и взглянули друг на друга с теплыми улыбками.

Да, именно так, бывшие супруги.

Сегодня, в один из последних дней осени, мы подписали бумагу о разводе и официально стали бывшим мужем и бывшей женой. Тихо, без претензий, скандалов, а главное – прессы.

К моему удивлению, за месяц наши с Борисом отношения нормализовались. Мы смогли стать… добрыми приятелями?

Иногда шутили, вынужденно находясь вместе по работе, спрашивались о делах друг друга, подкалывали и даже давали советы насчет личной жизни.

Борис смог смириться с присутствием Кирилла в моей жизни и теперь злился только в шутку, когда Корнев появлялся на горизонте, чтобы встретить меня с работы или привезти шоколадку.

Наверное, мы просто наконец отпустили свои эмоции и приняли тот факт, что наш развод – неизбежность. Да, случилась неприятность, которая ускорила процесс, но если так вышло, нужно просто это принять.

– День добрый, – Кирилл подошел к нам, широко улыбаясь.

– Привет, – Борис привычно хмыкнул, обнажая ряд белоснежных зубов. – Да поцелуй ты ее уже, в конце концов. Я вроде как больше не муж.

Кирилл смутился,