Осколки чести. Барраяр - Лоис Буджолд

Через несколько минут приземлился второй флайер, и Корделия впервые увидела нового премьер-министра Барраяра. Принц Зерг, назвавший его «морщинистым шутом», не слишком преувеличивал: это был маленький старичок, лысый, сморщенный, но отнюдь не потерявший живости. Он держал в руке трость, которой так размахивал, что Корделия сочла ее скорее причудой, чем необходимостью. Сопровождаемый парой адъютантов — или охранников — он прошел к парадной двери.

Когда Корделия с Форкосиганом спустились вниз, оба графа стояли в холле и разговаривали.

— А, вот и молодожены, — произнес генерал, завидя сына и невестку.

Фортела осмотрел их искрящимися проницательными глазами.

— Эйрел, мальчик мой. Рад видеть тебя в такой прекрасной форме. А это твоя бетанская принцесса амазонок? Поздравляю с великолепным призом. Миледи.

Он со старомодной галантностью склонился к ее руке.

Корделия изумленно моргнула, но все же сумела выдавить:

— Мне очень приятно, сэр.

Фортела оценивающе посмотрел ей в глаза.

— Очень рад, что вы застали нас дома, сэр, — сказал Форкосиган. — Мы с женой, — он заметно просмаковал эти слова, как глоток вина с великолепным букетом, — чуть было с вами не разминулись. Я обещал сегодня показать ей океан.

— Отличная мысль, Эйрел! Но мне придется разочаровать тебя — это не визит вежливости. Я просто посланец своего господина. И у меня, к сожалению, мало времени.

Форкосиган кивнул:

— Тогда не буду вам мешать.

— Ха. Не пытайся улизнуть, мой мальчик. Я послан к тебе.

Форкосиган посмотрел на него с подозрением.

— Нам с императором больше не о чем говорить. Мне казалось, что я это сказал ему со всей определенностью, когда подавал в отставку.

— Да, он был вполне согласен держать тебя подальше от столицы, пока шла грязная работа с Министерством политического воспитания. Но мне поручено передать тебе, — тут он чуть поклонился, — настоятельную просьбу посетить его величество. Сегодня днем. И твоей жене тоже, — добавил он, словно только что вспомнил об этом.

— А зачем? — осведомился Форкосиган. — Откровенно говоря, Эзар Форбарра не входит в мои планы — ни сегодня, ни когда-либо еще.

Премьер-министр посерьезнел:

— У него больше нет времени дожидаться, пока ты соскучишься без дела. Он умирает, Эйрел.

— Он умирает уже чуть ли не год, — грубо произнес Форкосиган. — Не может он поумирать подольше?

Фортела хохотнул.

— Пять месяцев, — рассеянно поправил он, потом оценивающе прищурился на адмирала. — Хмм… Ну, это пришлось очень кстати. За последние пять месяцев он избавился от стольких крыс, сколько не прихлопнул за все предыдущие двадцать лет. Можно проследить перетряску министерств по бюллетеням о его состоянии. Первая неделя: состояние очень тяжелое. Следующая неделя: очередной министр обвиняется в растратах или чем-нибудь еще. — Он снова посерьезнел. — Но теперь нам уже не до шуток. Ты должен быть у него сегодня. Завтра может быть поздновато. А через две недели уже точно будет слишком поздно.

Губы Форкосигана сжались.

— Зачем я ему понадобился? Он не говорил?

— Ну… Полагаю, у него для тебя есть должность в правительстве, формирующемся на период регентства. То, о чем ты не хотел слышать в прошлый раз.

Форкосиган покачал головой.

— Нет такой должности, ради которой я согласился бы снова вернуться на эту арену. Разве только… Нет. Даже не военное министерство. Это слишком опасно. У меня здесь чудесная спокойная жизнь. — Он обнял Корделию, словно защищая. — Мы собираемся обзавестись детьми. Я не хочу рисковать ими ради этой гладиаторской политики.

— Да, я так и вижу, как ты мирно доживаешь отпущенные тебе годы — это в сорок-то четыре! Ха! Собираешь виноград, плаваешь на яхте… Твой отец рассказал мне о твоей яхте; Кстати, я слышал, что деревню Форкосиган-Сюрло собираются переименовать… в Форкосиган-Сусло!

Форкосиган фыркнул, и они обменялись ироническими поклонами.

— Как бы то ни было, лучше скажи ему все сам, — заключил первый министр.

— Мне хотелось бы увидеть этого человека, — негромко произнесла Корделия. — Если это действительно последняя возможность.

Граф Фортела победно улыбнулся, поняв, что сопротивление сломлено.

Они вернулись в спальню переодеться: Корделия выбрала свое самое нарядное платье, а Форкосиган облачился в парадный зеленый мундир, который не надевал со дня их свадьбы.

— Почему ты так тревожишься? — спросила Корделия. — Может, он просто желает попрощаться с тобой.

— Не забывай: речь идет о человеке, который даже собственную смерть заставил служить целям своей политики. И если существует какой-нибудь способ управлять Барраяром с того света, то не сомневайся — императору он известен. Мне еще ни разу не удалось его переиграть.

С этим загадочным признанием он подал ей руку, и они сошли вниз, чтобы лететь в Форбарр-Султан.

Императорский дворец выглядел очень старым. «Почти музей», — подумала Корделия, взбираясь по потертым гранитным ступеням. Длинный фасад украшало множество каменных барельефов, каждый из которых был подлинным произведением искусства. Весь облик дворца являл собой полную противоположность безликим зданиям министерств, поднимавшимся километра на два восточнее.

Их провели в один из покоев, напоминающий не то больничную палату, не то витрину антикварного магазина. Высокие окна выходили в парк, раскинувшийся к северу от резиденции. Главный обитатель комнаты лежал на огромной резной кровати, унаследованной от какого-то любившего великолепие предка. Тело его было утыкано прозрачными трубками, благодаря которым он еще существовал.

Никогда еще Корделия не видела такой мертвенной белизны. Эзар Форбарра был бледен, как простыни, бел, как его седина. Кожа ввалившихся щек была белой и морщинистой. Белые тяжелые веки прикрывали серо-зеленые глаза. Похожие глаза Корделия видела только однажды, издали, отраженные в зеркале.

Фортела и Форкосиган — и, после небольшой заминки, Корделия — опустились на одно колено у кровати. Император шевельнул пальцем, подавая знак дежурному врачу выйти. Тот поклонился и исчез. Они встали, причем Фортела — с явным трудом.

— Ну, Эйрел, — сказал император, — говори мне, как я выгляжу.

— Очень больным, государь.

Император рассмеялся и тут же закашлялся.

— Ты всегда меня развлекаешь. Первый честный отзыв за много недель. Даже Фортела не решается говорить прямо. — Голос его сорвался, и он прочистил горло. — Еще на прошлой неделе растерял последние остатки пигментов. Вышли вместе с мочой. А этот чертов врач больше не выпускает меня в сад, погреться на солнышке. — Он фыркнул, то ли выражая недовольство, то ли чтобы легче дышалось. — Так это твоя бетанка, а? Подите-ка сюда, девочка.