Позывной «Душман» - Александр Леонидович Аввакумов

«Жан» повернулся и направился в дом, оставив охранников и «Сапога» во дворе. Охранники разошлись, чтобы снова собраться на том же месте через минуту. Теперь у каждого из них в руках было помповое ружье двенадцатого калибра.

«Сапог» быстро расставил людей по периметру забора и еще раз проинструктировал их. После чего в сопровождении двух охранников направился в дом. Ни «Сапог», ни «Жан» еще не знали и не предполагали, что Лавров уже давно находится во внутреннем дворе охраняемого боевиками коттеджа.

Павел лежал на земле. Дважды мимо него размеренным шагом проходили охранники, не замечая его. Он еще раз с благодарностью вспомнил полковника Козлова, преподававшего им основы маскировки и скрытого передвижения в тылу вероятного противника. Стало темнеть. Он посмотрел на часы, они показывали начало десятого вечера.

«Скоро совсем стемнеет и тогда, их шансы уровняются, – подумал он про себя. – Это не специалисты, а простые купленные на деньги «Жана» парни, которые за эти жалкие гроши, готовые положить за него свои головы. Они дилетанты против него, обученного и прошедшего войну человека».

Рука, державшая пистолет, затекла и он, подтянул ее немного ближе к себе. Прошло еще тридцать долгих минут ожидания. Наконец тишина и темнота накрыла двор и коттедж. Павел приподнялся с земли и рывком пересек открытое пространство двора. Ему удалось вовремя прижаться к стене дома. Буквально секунд через десять мимо него, разговаривая между собой, прошла пара охранников.

Он осторожно толкнул входную дверь. Она, тихо скрипнув, открылась, и «Душман» осторожно вошел внутрь дома. Он осмотрелся по сторонам и, стараясь двигаться бесшумно, двинулся вдоль коридора. Дыхание его стало ровным, и только сердце в груди, тугими и мощными толчками гнало кровь по его сосудам.

***

Коридор, по которому двигался Павел, вскоре закончился. Впереди была лестница, которая вела на второй этаж. Осмотревшись по сторонам, он стал медленно подниматься по ней. Внезапно, одна из ступенек лестницы предательски заскрипела под его весом. Он замер, ожидая, что на скрип может выйти кто-нибудь из охраны, однако в доме по-прежнему было тихо. Поднявшись на второй этаж, он повернулся налево. В конце коридора, в кресле дремал охранник, между ног которого стояло помповое ружье. Лавров поднял свой пистолет и, затаив дыхание, медленно подошел к нему. Он уперся стволом пистолета в его голову. Охранник вздрогнул от прикосновения холодного ствола и открыл глаза.

– Если хочешь жить, отложи ружье в сторону и не думай дернуться. Если, что убью на месте.

Охранник отложил ружье в сторону и поднял руки.

– Где второй? – спросил он его.

– Вон там, в комнате, – произнес охранник шепотом и указал ему рукой на дверь.

– Сиди тихо и тогда останешься живым, – также тихо произнес Лавров.

В ответ охранник мотнул головой. Павел оттолкнул ружье ногой и, прижавшись к стенке, направился к комнате, на дверь которой указал охранник. Неожиданно, сидевший в кресле охранник, вскочил на ноги и устремился к лежавшему на полу ружью.

Павел выстрелил первым. Пуля, словно игла, пронзила его грудь и навсегда пришила его к стене. Из его открытого рта, тонкой струйкой потекла кровь, от чего белая рубашка охранника моментально окрасилась в алый цвет. Он медленно нагнулся и, подобрав гильзу, сунул ее в карман своей кожаной куртки.

– Девять негретят, пошли купаться в море. Один из них утоп, и вот вам результат, восемь негретят, – произнес он про себя, почему-то вспомнив эту старую походную песню, которую они пели в походах, когда он учился в школе.

Подойдя к двери, он замер, а затем осторожно открыл ее. Из смеженной с ней комнаты, из щели пробивался яркий электрический свет, и слышались голоса. Прислушавшись к голосам, он понял, что в комнате работает телевизор. Он осторожно приоткрыл дверь комнаты. В комнате, развалившись в кресле, сидел второй охранник и смотрел телевизор. Он не услышал, как Павел подошел к нему сзади и ударом рукоятки пистолета вырубил его. Он сорвал с окна шнур от шторы и связал этим шнуром руки и ноги охраннику. В рот ему он засунул салфетку, которая лежала на полированном журнальном столике.

«И, так, теперь в доме только «Сапог» и «Жан». Интересно, где они? Вместе или отдельно, друг от друга?»

«Душман» вышел из комнаты и также осторожно, направился к следующей комнате. Лавров остановился около двери и прислушался. За дверью слышен был разговор двух человек. Он толкнул ногой дверь комнаты и открыл ее. Он словно вихрь ворвался в комнату и остановился посреди нее, направив свой пистолет на «Жана», который сидел за столом и с кем-то разговаривал по телефону. Увидев Лаврова, он вздрогнул от неожиданности. Телефонная трубка выпала из его рук и повисла на шнуре. Рука его невольно потянулась к пистолету Макарова, который лежал на столе напротив него.

– Не стоит этого делать «Жан». Ты же хорошо знаешь, что я не промахнусь с трех метров.

Лицо «Жана» исказила кривая улыбка. Он усмехнулся и тихо произнес:

– Ну, что могу сказать, молодец. Вот видишь, навыки, отработанные тобой на войне, тебе здорово пригодились и в мирные дни. Ну, раз пришел, тогда убивай меня. Чего ты стоишь в нерешительности. Я все понимаю, что ты не можешь стрелять не в вооруженного человека, ведь ты не хочешь стать простым банальным убийцей? Ты же борец за справедливость?

– Я пришел к тебе, чтобы забрать у тебя твою жизнь, как ты забрал ее у моей девушки. Ведь по твоему личному указанию, Гришин застрелил ее. Лучше бы вы не делали этого. Такие, как ты люди не должны жить на этой земле.

– Кто ты такой, чтобы брать на себя функции Бога? Ладно, я бандит, но ты, же человек чести. Ты же офицер и насколько я помню, орденоносец. Сейчас же не война, есть суд. Пусть он решит, виновен ли я или нет?

– Все в прошлом, «Жан». Сейчас я обычный каратель, человек, чьими руками Бог вершит правосудие. Я его гнев и кара. А, на суд, ты не надейся, твой суд здесь и сейчас.

Павел поднял пистолет и снова направил его в грудь «Жана».

– Погоди! Дай, мне сказать два слова. Я хочу купить у тебя свою жизнь. Я готов отдать тебе все свои бабки. Это не мало, дом здесь и на Кипре, квартиру, машину, только не стреляй.

Лавров скорей почувствовал, чем услышал за спиной тихие шаги «Сапога». Почему тот не стрелял ему в спину, он так и не понял. Павел резко обернулся. Они выстреляли почти одновременно. Лавров почувствовал, как под ним вздрогнул пол, и зашатались стены комнаты. Пуля попала ему по касательной в шею. «Сапог», упал как подкошенный. Из дыры в голове, хлынула кровь.

Павел снова на секунду раньше «Жана» нажал