Невозможная принцесса - Ольга Олеговна Пашнина

class="p">- Должны быть границы! Между издевательствами и наказанием пропасть, хотя ты об этом вряд ли знаешь! Но даже в тебе должно быть сострадание! Нельзя играть так с теми, кто осужден на вечные муки.

- Надо же, говоришь прямо как хорошая послушная девочка, - криво усмехнулся Дэваль. - Но я не спрашивал совета. Вернись к прорехе.

- Нет. Я пойду к Самаэлю и все ему расскажу, потому что иначе ты себя погубишь. Станешь камушком в дурацких весах, решающих, кто из нас насколько хорош.

При взгляде в стремительно темнеющие голубые глаза невольно вспоминались другие, из сна, застывшие в одной точке. Кожа покрылась мурашками.

- Даркблум… - снова раздался шепот, но на этот раз вовсе не из Предела.

Мы оба перевели взгляд на душу. Я отшатнулась: существо жадно меня рассматривало, медленно расплываясь в улыбке.

Оно меня словно… узнало? По фамилии?

- Уходи! - крикнул Дэваль, и на этот раз ослушаться приказа не пришло в голову.

Я бросилась в коридор, и успела бы, если бы душа в один нечеловеческий прыжок не оказалась рядом со мной. Я даже не знала, что люди могут так прыгать. Да в существе и не осталось ничего человеческого. В отличие от прошлой вырвавшейся души, он слишком долго пробыл в аиде, потеряв и сущность и облик.

Так вот какое наказание ждет тех, кто не заслужит право на вторую попытку. В конечном итоге они превратятся в монстров?

Холодные руки обхватили мои запястья раньше, чем я успела отреагировать.

Болезненное, мучительно долгое прикосновение. Достаточно долгое. Даже слишком.

- Аида!

Дэваль впервые назвал меня по имени.

Уже знакомое ощущение холодной тьмы, тянущейся откуда-то из расщелины в пространстве, на этот раз не исчезло так же резко, как появилось. Дэваль не схватил меня за руку, не выдернул в последний момент из объятий аида. Я даже не знаю, попытался ли он сделать хоть что-то, потому как сознание померкло в тот же момент, когда мир вокруг исказился до предела, превратившись в нечто, подобное сгоревшему дому Вельзевула.

Последнее, что я подумала, было сожаление.

Теперь я точно не найду папу. И больше никогда не встану на коньки.

Потом я открыла глаза. Надо мной простиралось кроваво-красное небо аида. С тяжелыми серыми тучами, словно написанными грубой кистью художника, давно забывшего, как выглядит небо.

Эпилог

Дэвалю никогда не нравилось бывать в мастерской Дара. С десятков полотен на него смотрели лица. Множество лиц, десятки. Некоторых он помнил - когда-то лично провожал в аид. Многие наверняка уже потеряли свой человеческий облик, превратились в монстров, одержимых жаждой смерти. Некоторые казались ему светлыми, и порой Дэваль размышлял: значит ли это, что они оказались достойны Элизиума? Или он все же совсем не разбирается ни в душах, ни в иных.

То, что он сделал, определенно служит этому доказательством.

Будь  его воля, он перевернул бы холсты так, чтобы видеть только пейзажи. Окошки в невероятные миры.

Дэваль никогда не был ни в одном из немагических миров. Отец строго запретил ему это, справедливо боясь, что единственный наследник, способный занять его место, выберет мир душ, навсегда откажется от проклятого дома. Лишь однажды, когда появилась Аида и Повелитель сделал ее своей наследницей, Дэваль подумал, что получит свободу.

Но нет. Для дочери Вельзевул приготовил место принцессы, а отверженный принц должен стать ее цепным псом.

Он без труда нашел нужный холст. Ее портрет лишь обрел первые узнаваемые черты, набросанные углем. Скоро появятся цвет и свет — то, что в работах Дара любят больше всего. В карих глазах зажжется огонь, с которым Аида бросается в битву, на губах заиграет улыбка. Портрет оживет, а на обратной стороне появится окошко в ее мир. В непонятный, пугающий, но тот, за который стоит бороться.

- Дэв?

Брат явно не ожидал его здесь увидеть в такое время. Дэваль редко заглядывал к нему по утрам.

- Что-то случилось?

- Ничего. Хочу купить у тебя картину.

- Купить? - Дар фыркнул. - Вряд ли тебе есть, чем оплатить.

- Назови цену. Любую.

Дарий посмотрел с интересом. Дэваль никогда не интересовался его работами. Карты прорывов, что он просил рисовать, не в счет, они всегда были рутиной.

- Ты знаешь цену. Хочу увидеть ее.

Медленно Дэваль кивнул. Он и не сомневался в том, что Дарий попросит. Всегда просил. Но до сих пор у брата не было ничего настолько ценного, чтобы пойти на риск.

- Хочу увидеть маму, - повторил он.

- Увидишь. Но не жди, что она ответит или как-то отреагирует на твой приход. Ты же знаешь, что в аиде сложно остаться собой.

- Я знаю, Дэв, я не ребенок. Что за работа тебе нужна?

Медленно Дэваль кивнул на портрет Аиды. Дар рассмеялся.

- Серьезно? Зачем она тебе? Хочешь метать в нее ножи?

- Не хочу, чтобы он достался отцу.

Дар хорошо его знал. Лучше, чем кто-либо. Лучше, чем отец и Самаэль. Брат умел различать все оттенки его настроения. Понял и сейчас. Осекся, нахмурился, посмотрел почти с мольбой.

- Дэв, что ты сделал?

Вместо ответа Дэваль провел кончиком пальца по угольным линиям портрета. Вдоль пряди волос на лице, по губам. Задумчиво посмотрел на черный след на пальце и пожал плечами.

- Что ты сделал?! - рыкнул Дар. - Что ты с ней сделал?!

Так и не добившись ответа, он вылетел из мастерской, оставив Дэваля в одиночестве.

С холстов на него смотрели чужие лица. Ему показалось, с осуждением и презрением. Может, то были игры воображения, а может, всего лишь еще одно проявление таланта Дария.

И только она смотрела иначе.

Аида Даркблум, невозможная принцесса.

Которую отверженный принц отчаянно ненавидел. И в которую совсем немного был влюблен.

Конец первой книгиОт автораДорогие читатели! На этом я завершаю первую книгу истории Аиды.Понимаю, нервно))Вторую часть постараюсь начать сегодня, если мне позволит интернет (я пока не в России, еще и в горах, в общем грузит не очень)Подписывайтесь на мою страничку, чтобы не пропустить