Яблони на Марсе (сборник) - Владимир Венгловский

Смуглый мальчик с родимым пятном над губой выиграл. Он с громким криком вскочил на стол. Дисплей, по-видимому, был покрыт защитной пленкой, потому что даже не треснул. Победитель воздел руки к небу и замычал что-то невнятное.

Остальные опустились на колени и, словно молитву, принялись повторять:

— Ништь! Ништь! Ништь!

Открылась дверь, вошел высокий человек. Он чем-то напоминал Ништера, стоявшего рядом с профессором. Подойдя к мальчику-победителю, вошедший нарисовал на детском лице полосу яркой краски. Взяв ребенка за руку, вывел его из кабинета.

Камера следила за ним до тех пор, пока они, идя по коридорам, не оказались в другой комнате. На первый взгляд, это была точная копия предыдущего кабинета, но у каждого из находившихся здесь на лице была одна яркая полоска. И здесь уже были разнополые дети. Впрочем, угловатые и худые девочки с безумными глазами и дергаными движениями мало отличались от мальчиков.

Нимоев скользнул взглядом по выскочившей надписи: «Ништер получает первый уровень».

В очередной раз изображение поменялось.

Теперь можно было увидеть панораму города. Транспорт застыл. Внешний вид его доказывал, что им давно не пользуются. Редкие прохожие перемещались на движущихся лентах вдоль дороги.

Они не смотрели по сторонам, погруженные в светящиеся экраны, повисшие перед ними в воздухе. Профессор обратил внимание на пару подростков. Вокруг каждого из них мерцало что-то вроде силового поля. Молодые люди — на вид им было лет четырнадцать-пятнадцать, — сидя на ленте, тоже смотрели в экраны. Юноша и девушка водили руками перед собой и двигались в такт слышимому только им ритму. Нимоев заметил дрожание силовых полей.

Он очень обрадовался, когда после этого сюжета запись кончилась. Профессор не знал, что и думать. Все не было плохо. Скорее, дико и непонятно. Как будто столкнулся с другой цивилизацией. Впрочем, после больше чем столетней изоляции — так оно и было.

«Интересно, и что же им требуется от нас?» — подумал Нимоев, внимательно изучая лицо Ништера. Тот по-прежнему улыбался, но уже как-то жалобно.

— Полный пиндец, — повторил землянин.

— Не понимаю, — профессор нахмурился. — Не понимаю, почему вы прилетели сюда? Чем мы можем вам помочь? Мы отстали от вас в техническом развитии, у нас хватает своих проблем. Между прочим, Земля объявлена официальным врагом. Я вообще не понимаю, как вам удалось сюда попасть. Судя по тому, что я видел, вы куда больше живете в виртуальности, чем в реальном мире.

Ништер внимательно вслушивался и переваривал. Кажется, ему трудно было воспринимать столько слов сразу.

— Специальная подготовка, — наконец произнес он. — Флайнг. Инжиниринг. Бодибилдинг. Ридинг. Стелсинг…

— Достаточно! — Нимоев поднял руку. — Вы все это проделали один?

— Клан. — Землянин чуть подумал и поправился: — Команда. Мозгов хватает, не все думают внутрь. Мы слегка наружу. Нам страшно, — он ткнул руками в экран. — Не знаю, к чему придем. Ничего хорошего не видно.

— Пристрелили бы вашего президента и дело с концом! — вспылил Нимоев. — Поставили бы своего человека!

Землянин хмыкнул, а потом расхохотался.

— Босс. Постоянно убивают. Затем туда приходит новый лайколюб. Пока не прикончат. Ничего не решает. Правит система.

— Можно влезть внутрь системы. — Нимоев задумчиво постучал пальцами по подбородку. — Перенаправить.

— Нас мало. Большинству нравится. Пробовали.

— Почему вы прилетели именно сюда? — Профессор устал. Первый восторг прошел. Теперь Ништер казался досадной помехой. Нимоев был биологом, а не социологом. Он мог бы рассказать, как им лучше перестроить свои тела, но, судя по землянину, с этим они справлялись.

Гость прищелкнул пальцами, и на комбинезоне в области груди возникла карта Марса. Нимоев сразу определил, что она устаревшая. В настоящее время купола разрослись. Кое-где появились новые базы.

Ништер ткнул пальцем в очертания местного купола. Появилась надпись: научная база.

— Ученые, — сказал землянин. — Пошлите миссии. Научите быть как вы. Знания, подвиги, героизм. Заставьте смотреть вовне, а не внутрь. Мы многое пробовали, но у нас не получается. Есть машины, гаминг, сексинг, галлюцинизм. Нужны любовь, героизм, стремление, благородство, работа. Я знаю, что это. Читал старые книги. Много непонятного, но похоже на настоящую жизнь.

Невероятно, но Нимоеву показалось, что его гость сейчас расплачется. «Что ж, если у них есть такие люди, то не все еще потеряно. Однако я и в самом деле не могу ничем помочь. Не в моей компетенции», — подумал профессор.

— Я ничего не решаю, — сказал он Ништеру. — Но сейчас найдем того, кто может.

Леонид Нимоев на секунду задумался, а затем решил, что формальным начальством здесь можно считать Протковски. Ученые предпочитали работать разобщенно, коммунальщикам явно не решить этих проблем, а военные… что ж, военные с радостью должны ухватиться за мнимого шпиона. Он ведь признает их превосходство и жаждет того, чтобы марсиане прислали представителей на Землю.

— У нас нет космический кораблей, — на всякий случай сказал профессор. — Все прилетевшие сюда мы разобрали.

— Есть корабли. Прилетят.

— Отлично!

Нимоев вызвал Протковски. Скучающее лицо капитана возникло на экране.

— Что вам, профессор? Мы заняты. У нас тут, кажется, нарушение периметра кем-то посторонним. Контрабанда наверняка.

— Познакомьтесь, капитан, это Ништер восьмидесятого уровня. С Земли. Ему нужно с вами поговорить.

Капитан Протковски прибыл лично. Вместе с ним в кабинет профессора зашло еще пятеро. Стволы парализаторов шарили в воздухе, словно кого-то выискивая.

— Нас здесь всего двое, — поморщился Нимоев. — И этот человек не опасен.

— Я бы не стал так категорично утверждать. — Протковски надменно посмотрел на них. — Здесь подобными вопросами занимаюсь я. И поскольку я и мои люди не лезут в вашу ботанику, то и вы не лезьте в мою сферу деятельности.

Капитан дождался, пока обследуют помещение, а затем чуть кивнул стоявшему справа от него солдату. Тот неожиданно выстрелил из парализатора. На лице Ништера отразилось недоумение, он закатил глаза и с глухим стуком упал на пластик пола.

— Унести в камеру и допросить. Пока спокойно, — приказал Протковски и тут же перехватил возмущенный взгляд профессора. — Мы же пока с вами побеседуем, Леонид.

Он подхватил стул, прошел к Нимоеву и предложил тому сесть.

— Спасибо, я постою.

— Я настаиваю.

Профессор вздохнул, но подчинился.