Полное собрание сочинений. Том 19. Июнь 1909 — октябрь 1910 - Владимир Ленин (Ульянов)

Придет время – за свободу Финляндии, за демократическую республику в России поднимется российский пролетариат.

«Социал-Демократ» № 13, 26 апреля (9 мая) 1910 г.

Печатается по тексту газеты «Социал-Демократ»

Боятся за армию

Думские прения по запросу социал-демократов и трудовиков о нарушении царским правительством статьи 96 основных законов еще не закончены. Но они настолько уже обрисовали положение дела, газеты столько уже накричали о пресловутой столыпинской «декларации 31 марта»{98}, что вполне уместно будет остановиться на этом поучительном эпизоде в истории третьеиюньского режима.

Наша думская фракция была вполне права, предъявляя запрос правительству о нарушении им статьи 96 основных законов и выступая постольку как бы «в защиту» законности, «в защиту права», «в защиту третьеиюньской легальности» и т. д. и т. п. Говорим: «постольку», ибо с.-д. брались здесь, несомненно, за сложную задачу, за которую надо уметь взяться; – пускали в ход оружие, несомненно, обоюдоострое, способное при малейшей ошибке или даже при неловкости употребляющих его поранить самого носителя оружия, – говоря без метафор: способное незаметно отвести с.-д. в сторону от позиции классовой борьбы на позицию либерализма.

Социал-демократы сделали бы такую ошибку, если бы они говорили просто-напросто о «защите» ими основных законов, без пояснения особого характера этой «защиты». Социал-демократы сделали бы еще большую ошибку, если бы они из защиты основных законов или законности вообще сделали своего рода лозунг вроде «борьбы за легальность», – это было бы по-кадетски.

К счастью, наши думские товарищи не сделали ни того, ни другого. Первый оратор по запросу, Гегечкори, специально начал с выяснения особого характера социал-демократического выступления за основные законы. Гегечкори чрезвычайно удачно начал с доноса графа Бобринского, который на съезде объединенного дворянства вопил, намекая более чем прозрачно на социал-демократов, о необходимости «изъять этих смутьянов из недр Государственной думы»{99}. «Я заявляю, – ответил Гегечкори, – что, несмотря на донос, несмотря на насилия и угрозы, фракция, которая заседает в этих стенах, ни на йоту не отступит от предначертанных ею задач и целей защиты интересов рабочего класса».

Бобринский приглашал правительство выгнать из Думы тех, кто систематически агитирует против третье-июньской законности. Гегечкори начал с заявления, что ни насилия, ни угрозы не заставят с.-д. отступить от ее деятельности.

Гегечкори подчеркнул специально: «Мы, конечно, меньше, чем кто-либо другой, заботимся о поддержании авторитета, если таковой имеется, третьей Государственной думы»… «именно мы, принципиальные противники существующего политического строя, протестовали всякий раз, когда реакция стремилась в свою пользу урезать права народного представительства»… «когда открыто делаются посягательства на основные законы, то мы, принципиальные противники основных законов, принуждены взять их под свою защиту». И в заключение своей речи Гегечкори, отделяя себя от фетишистов легальности, сказал: «… Если мы вносим этот запрос, если мы пускаемся в экскурсии или в область юридических толкований, то это только для того, чтобы лишний раз раскрыть лицемерие правительства…» (стр. 1988 стенографического отчета).

Гегечкори выразил последовательно демократические, республиканские взгляды социалистов, сказав: «наши законы только тогда будут соответствовать интересам и потребностям масс населения, когда они будут продиктованы непосредственной волей народа», и «шум справа», отмеченный в этом месте стенографическим отчетом, особо подчеркнул, что стрела попала в цель.

А другой с.-д. оратор, т. Покровский, еще яснее и определеннее сказал в своей речи, говоря о политическом значении запроса: «Пусть же они (октябристы) делают это прямо и открыто, пусть откровенно примут лозунг правых: «долой права народного представительства, да здравствует министерская передняя». Нет сомнения, что большинство работает над тем, чтобы создать в России такой момент, когда конституционные иллюзии совершенно погибнут, останется черная действительность, из которой русский народ сделает соответствующие выводы» (цитирую но отчету «Речи» от 1 апреля).

Вот эта постановка всего вопроса на почву разоблачения лицемерия правительства и октябристов, на почву разрушения конституционных иллюзий есть единственно правильная социал-демократическая постановка запроса о нарушении статьи 96 основных законов, запроса, внесенного в III Думу. В нашей партийной агитации, на рабочих собраниях, в кружках и группах, наконец, и в частных беседах с чуждыми всякой организации рабочими по поводу думских происшествий необходимо выдвигать на первый план именно эту сторону дела, необходимо разъяснять роль рабочей партии, разоблачающей буржуазно-черносотенный обман в самой буржуазно-черносотенной Думе. Поскольку в такой Думе не могло быть полной ясности постановки вопроса и полной договоренности точки зрения революционного социал-демократа, постольку наша задача – дополнять сказанное нашими товарищами на трибуне Таврического дворца и популяризировать в массах, делать понятными и близкими массам их выступления.

В чем суть истории с нарушением 96 статьи? Эта статья находится в главе 9-й «о законах» и определяет случаи изъятия из общего порядка, случаи, когда положения и наказы военного и военно-морского ведомств представляются непосредственно царю, а не через Государственную думу и Государственный совет. Новые расходы требуют ассигновок (разрешений) по постановлению Государственной думы – вот к чему сводится эта статья.

Год тому назад обсуждались в Государственной думе штаты морского генерального штаба. Возникли горячие споры, подлежит ли учреждение этих штатов ведению Думы или нет. Правые (черная сотня) утверждали, что нет, что Дума тут вмешиваться не вправе, что она не смеет посягать на права «державного вождя» армии, т. е. царя, который один только, без всякой Думы, имеет право утверждать военные и морские штаты.

Октябристы, кадеты и левые утверждали, что это – право Думы. Вопрос стоял, следовательно, о том, что черная сотня, с Николаем II во главе, хотела истолковать ограничительно права Думы, хотела урезать и без того невероятно уже урезанные права Думы. Черносотенные помещики и во главе их самый богатый и самый черносотенный помещик, Николай Романов, сделали из частного, мелкого вопроса вопрос принципа, вопрос о правах царя, вопрос о правах самодержавия, обвиняя буржуазию (и даже октябристскую буржуазию) в покушении урезать права царя, ограничить его власть, «отделить вождя армии от армии» и т. п.