Надежда победителя - Дэвид Файнток

Я еще раз осмотрел свой мундир, открыл дверь и шагнул в просторную гостиную.

– Наконец вы пришли, Ник! – приветливо воскликнул адмирал Дагани. В руке у него был стакан с коктейлем, явно не безалкогольным.

Вообще-то пить на кораблях строго запрещено, но торжественные церемонии – исключение. К тому же тут присутствовали и штатские: политики и журналисты.

– Здравствуйте, сэр, – учтиво произнес я.

– Позвольте представить вас заместителю Генерального секретаря ООН. Кадеты? – Он недовольно покосился на моих спутников. – Идея, прямо скажем, эксцентричная, если не сказать больше… А это… Это сын сенатора Боланда?! Да вы молодчина, Ник! Гениально! – Адмирал жизнерадостно похлопал меня по плечу. – Сенатор Боланд будет доволен!

– Я взял кадета Боланда не для того, чтоб порадовать его отца, а потому, что он заслужил это, – начал я объяснять натянутым тоном. – Его оценки и…

– Ладно тебе прикидываться, – хитро ухмыльнулся Дагани, все еще похлопывая меня по плечу. – Правильно сделал!

– Простите, сэр, – робко чирикнул сзади Адам.

– В чем дело?! – зашипел я, резко развернувшись. Как этот щенок посмел вмешаться в мой разговор с адмиралом Дагани!

– Кадета Боланда снова тошнит, – тихо сказал Адам. – Что делать? Проводить его в туалет или послать его туда одного? Или вывести из гостиной всех кадетов?

– Из-за такого пустяка ты посмел… – Я спохватился и прикусил язык. За что я собрался ругать гардемарина? Он правильно сделал, вопрос важный. – Туалет рядом, отправь слабака туда одного и присматривай за остальными кадетами. – Я повернулся к Дагани и продолжил свои оправдания:

– У кадета Боланда действительно самая высокая успеваемость…

– Ладно, ладно, – перебил меня Дагани, – пойдемте, познакомлю вас с Франджи и другими не менее известными персонами.

Пришлось идти за адмиралом к косяку знаменитостей.

– Мистер Франджи, позвольте представить вам капитана…

– Сифорта! – закончил Франджи, перебив адмирала. – Разве можно не узнать знаменитого капитана Сифорта?! – Низкорослый темноволосый заместитель секретаря протянул мне руку. – Я давно хотел встретиться с вами, но вы, говорят, стесняетесь появляться на публике.

– В некотором роде, сэр…

– Однако газеты снова запестрели вашими фотографиями, как только «Виктория» вернулась домой. Такова жизнь, никуда нам не деться от журналистов. Не пора ли вам, молодой человек, всерьез заняться политикой? А мы охотно поможем.

Одни политики заулыбались, другие вцепились в меня оценивающими взглядами. Нет! Ни за что на свете! Хватит с меня обмана и преступлений!

– Я не нахожу в себе способностей политика, сэр, – выдавил я из себя, – ведь я офицер и могу служить только на флоте.

– Но когда-нибудь вам придется уйти в отставку, а на этом жизнь не кончается. Как только решитесь попытать свои силы в политике, обращайтесь ко мне или к Ричарду. Вот он, здесь, к вашим услугам, – кивнул он на Боланда.

– Надо будет подумать, – уклончиво ответил я. Не высказывать же ему в лицо все, что у меня на душе. – Рад видеть вас, сенатор, – улыбнулся я Боланду, искренне радуясь знакомому лицу среди клики больших шишек.

– И я рад вас видеть, капитан, – любезно осклабился он, ничем не выдав своего истинного ко мне отношения.

Я покраснел, со стыдом вспоминая свою глупую клятву с угрозой уйти в отставку, и не знал, как держаться, что говорить. Слава Богу, Ричард Боланд разрядил дурацкую ситуацию, заведя непринужденную болтовню о пустяках:

– Огромный корабль, не правда ли? Какая просторная гостиная! Знаете, политиком я стал случайно, а когда-то мечтал служить в Военно-Космических Силах.

Дипломат из меня никудышный, но от презрительного фырканья я все-таки удержался. Разве можно стать кем-то случайно? Я мечтал о флоте с десяти лет и делал все, чтобы добиться своего: поднажал на математику, в журналах читал запоем статьи о флоте. Будь у Боланда на самом деле желание стать офицером, он бы для этого костьми лег. Но сейчас заводить спор было не время.

– Зато вашу мечту осуществит ваш сын, – «утешил» я сенатора.

– Это его собственная мечта, я его не заставлял. Кстати, весьма польщен тем приятным фактом, что вы взяли его с собой, но еще лучше было бы узнать об этом заранее.

– Возможно, – холодно ответил я. Хрен тебе, не дождешься! Чтоб я обзванивал родителей, извещая о каждом шаге их сынков? Когда рак на горе свистнет!

– Между прочим, капитан, тот необычный вопрос с кадрами улажен в лучшем виде.

О чем он? О Джеффе Торне? Что за бессмыслица? А… Он о Слике! Конечно, о трупе лейтенанта Дарвина Слика!

– Его похоронили? Все как следует?

– Да. В Лунаполисе. Вы правильно поступили, что обратились к Дагани. Ни к чему вам скандал с таинственным самоубийством подчиненного.

На самом деле это была идея Толливера, без него я точно напоролся бы на скандал.

– Знаете, я слишком прямолинеен и не умею улаживать такие дела, так что без помощи адмирала Дагани правда не мог обойтись.

– Ричард, – окликнул Боланда сенатор Уиверн, – я вижу, ты захватил нашего юного героя в личную собственность?

– Болтали о пустяках, Бретт. – Боланд тактично удалился к группке адмиралов, уступив Уиверну место.

– Капитан, журналисты жаждут взять у вас интервью, – хихикнул Уиверн. – Если представители масс-медиа не идут к Франджи, он сам идет к ним; а вот взять интервью у вас им пока еще не удавалось.

– И не удастся, надеюсь.

– О, вы не знаете журналистов! Это такие наглецы! Им ничего не стоит вас растерзать, поэтому я хочу вам помочь. Давайте выйдем в тихое местечко, где я смогу дать вам хороший совет.

Я глянул на часы.

– Но церемония начнется через несколько минут.

– Этих минут нам вполне хватит.

Мне не терпелось отделаться от него, но наживать новых врагов не стоило. В конце концов, Академия превыше всего. И я послушно последовал за сенатором.

После гула людной гостиной коридор показался странно тихим. Мы зашли за угол. Я волновался за кадетов, оставшихся без присмотра, если не считать гардемарина Тенера, но от него можно ждать чего угодно.

– Итак, – страдальчески вздохнул я, – каков ваш совет?

Улыбка сенатора померкла, во взгляде появилась жесткость.

– Чтобы выдержать натиск журналистов, вы должны быть готовы к самым коварным, самым наглым вопросам.

– Я готов.

– Они буду изводить вас вопросами о вашей сказочной карьере, о чудесных спасениях из безвыходных положений, но это все цветочки, а ягодки впереди. Наверняка вас спросят и о душевнобольной жене, сбежавшей из клиники в трущобы Нью-Йорка, и…

– Сенатор! – рыкнул я.

– О бывшем трущобнике, сожительствующем с ней в доме вашего покойного отца в то время, как вы в Академии изображаете из себя строгого блюстителя нравов…

У меня потемнело в глазах. Что произошло, я понял лишь в тот момент, когда мой кулак врезался в стену.

Оказалось, сенатор уклонился от моего бешеного удара. Увы, в челюсть ему я не попал.

– Возьмите себя в руки, Сифорт! Хватит махать кулаками! – увещевал меня Уиверн, пятясь вглубь коридора.

– Ублюдок! – рычал я, все еще плохо соображая от ярости.

– Послушай, парень, я хотел дать тебе дельный совет, чтоб ты не опозорился перед журналистами. Они ведь мастера задавать каверзные вопросы. Могут спросить, например, зачем ты сбежал из Академии и шлялся по трущобам? Не искал ли ты там дешевых сучек, готовых на любые извращения?

Я схватил его за грудки, прижал к стенке.

– Уиверн, я вас убью!

– А журналистов тоже?

– Они ничего не знают о том, что вы говорили.

– Эх, парень! Как ты наивен. Пока не знают, но скоро узнают. Я гарантирую.

– Кто им расскажет? Ты? – Я вдруг начал кое-что соображать, медленно выпустил лацканы его пиджака. – Чего ты от меня хочешь?

– Ничего особенно, капитан, одну маленькую услугу Вам всего-навсего надо замять одно дельце.

– Какое дельце?

– Скажите своему лейтенанту, чтоб не копал под интенданта. Пусть этот придурок забудет о финансовой проверке.

Я ошалело раззявил рот. Что связывает сержанта с сенатором?

– Сержант Серенко? Толливер? – тупо спрашивал я. – Какое они имеют к вам отношение?

– А вот это не ваше дело.

– Но у нас украли скафандры! Почему я не должен расследовать воровство?! Наш интендант вор!

– Политика выше справедливости.

– Говори! Убью!

– Он муж моей племянницы, – сознался Уиверн. – Не следовало ей выходить замуж за этого человека, но теперь поздно, не разрушать же семью. Я добьюсь, я обязательно сделаю так, что убытки, понесенные Академией, будут возмещены прибавкой бюджета в следующем году.

– Закрыть глаза на воровство?! Ни за что на свете!

– Если вы тронете Серенко, на следующий день пикантные подробности о вашей жене и ее любовнике станут известны всему миру.

О, моя Анни! Ради тебя я пойду на сокрытие преступления!