Этот томительный дым - Ксения Мартьянова

ж, превосходно! Может, тогда, и вовсе пропишитесь в его жизни?!

- Мистер Бейкер! Как хорошо, что вы здесь, - облегченно выдохнул Майк, который, заметив машину, тут же выбежал на улицу. Но Дарен не удостоил его и взглядом, пытаясь оценить величину нанесенного

ущерба. – Воу, Эбс, ты тоже здесь? Вы что, приехали вместе?

Дарен застыл на месте, краем глаза замечая, что и Эбигейл замерла, лишь безвольно открывая и

закрывая рот, словно не зная, что ответить. Вот дьявол. А он ведь даже не подумал о том, как это

будет выглядеть, когда соглашался взять её с собой.

- Что ты вообще здесь делаешь? – Тоном истинного начальника спросил Дарен, переводя тему. – Я же

отпустил тебя домой.

- Да… - начал Майк, слегка неуверенно потирая затылок, - но я кое что забыл, поэтому вернулся, когда

буря немного успокоилась, а тут это дерево, и я…

- Ясно, - прервал его Дарен, а затем просто прошел мимо и зашел внутрь. Что может быть лучшим

подарком для хозяина заведения, чем огромное дерево, разрушившее половину его чертового бара?

Бара, который он приобрел всего несколько дней назад, и который неожиданно принес с собой

огромную кучу проблем. От всего этого его голова не просто шла кругом, а в прямом смысле того слова

взрывалась фейерверками. И теперь, каждый раз, думая о совершенной сделке, Дарен невольно

спрашивал себя: нахрена он на это подписался?!

- Я вызывал бригаду еще полчаса назад, - осторожно сказал Майк, подходя к своему начальнику, - но

они только что звонили и сказали, что не могут к нам пробраться. А те, что могут, заняты с другими

объектами. Раньше утра никак не приедут.

Дарен сунул руки карманы джинсов, мысленно измеряя масштабы бедствия, но только теперь уже, так

сказать, изнутри. Из самого его эпицентра. Если они хотели поскорее разобраться с этой проблемой, то

нужно было искать ей другое решение. По крайней мере, ему больше нравилось работать на результат, то есть действовать, нежели сидеть и ждать, пока решение само упадет ему в руки.

- Мне понадобится твоя помощь, - сказав это, Дарен повернулся к парню. – Надеюсь, тяжелой работы

ты не боишься?

- Шутите? – Усмехнулся Майк, гордо складывая руки на груди. – Мой дед всю жизнь проработал

грузчиком и всегда все делал своими руками: от строительства дома и до вырезания мебели. Мой отец

помогал ему с тех самых пор, как научился ходить. Ну а я про тяжелую работу узнал раньше, чем сказал

свое первое слово. Поэтому, нет, мистер Бейкер, нас, Майерсов, таким точно не напугать.

- Что ж, - вызывающе бросил Дарен, снимая свою куртку, - тогда раздевайся. – В его глазах загорелся

задорный огонек. - Посмотрим, на что ты способен.

***

Пока Эбби подметала пол, собирая осколки и всё, что успело налететь с улицы через «открытое» окно, то мельком наблюдала за тем, как Дарен и Майк пилили это огромное дерево и даже что-то обсуждали.

Она не стала интересоваться, откуда у этого Гордеца в багажнике опасная железяка с острыми краями, да и думать о возможной причине, если честно не очень-то и хотела – все же ей лучше и правда не

смотреть ужастики. И не только на ночь, а вообще.

Эбигейл искоса посмотрела на Дарена, слегка замедлив движения. С каждым днем… или даже часом,

он открывался перед ней с совершенно другой стороны. С той стороны, о которой она ранее и не

подозревала. И догадаться о которой было невозможно, если принимать во внимание всё то, что о нем

говорили, и всё то, чему она сама так часто становилась непосредственным свидетелем. Но ведь это

неправильно – судить о человеке лишь по тому, чему он позволяет показаться на поверхности, при

этом, даже не пытаясь заглянуть глубже. Это все равно, что смотреть на куб сверху: ты видишь только

плоский квадрат и думаешь о фигуре уже совсем не так, как если бы, повертев её, заметил еще пять её

сторон.

Когда Эбби окончательно расправилась с полом, не забыв вытереть еще и стойку со столиками, то

заметила, что прошло около полутора часов. Дерево было почти распилено и, надо отметить, что бар, хоть все еще и был разгромлен, но уже выглядел намного лучше, чем когда они только приехали. Чего

нельзя было сказать о Майке и Дарене. С ними всё произошло с точностью да наоборот. Потные,

уставшие и грязные мужчины – весьма занимательное зрелище, особенно, когда они очень даже

привлекательные, а от одного из них ты и вовсе не можешь оторвать своего взгляда. О чеееерт.

- Ваш кофе, - она подвинула к краю стойки две кружки, когда заметила, как они направляются прямо к

ней и облокотилась о неё локтями. Лишь бы не думать о нем. Лишь бы не думать.

- Эбс, ты просто фея, честное слово, - отметил Майк, застонав лишь от одного запаха эспрессо. Ей

показалось, что Дарен зарычал, и она тут же перевела на него свой взгляд, надеясь услышать от своего

угрюмца хотя бы одно слово, но тщетно. Она сказала «своего»? Ох Боже… – Тут стало лучше, - не

унимался её друг, плюхаясь на высокий стул, - мне даже кажется, что намного уютнее, чем до падения

дерева, вам так не кажется? Я предлагаю всерьез рассмотреть вариант с изменением интерьера, декора и

самой идеи заведения. Этот ураган подал мне отличную мысль: задать бару именно такой стиль. Что

скажете, мистер Бейкер?

Дарен громко поставил кружку на столик, стрельнув в него своим яростным взглядом.

- Нет.

- Но почему? – Майк уже явно раззадорился и повернулся, смотря в спину своему начальнику. - Вы

только представьте заголовки: «J9 стал самым разрушительным местом во всем Нью-Йорке», - он

мечтательно развел руками, заставив Эбби усмехнуться и закусить губу.

- Думаю, тебе лучше не перечить ему, - шепнула она своему партнеру, наклоняясь ближе, - не хочу, чтобы ты познал, каков Дарен Бейкер в гневе.

- Он не плохой, я чувствую, - уже без наигранности сказал Майк, искренне улыбнувшись, - просто в

своё время ему причинили очень большую боль.

- Почему ты так решил? – Тихо спросила Эбби.

- Эй, детка, разве ты сама еще этого не поняла? Ведь всё это видно по его глазам. Каким бы жестоким и

бессердечным он не пытался выглядеть перед другими, его взгляд, и даже некоторые поступки говорят

совсем об обратном. - Майк немного помолчал, словно о чем-то задумался. – Знаешь, уже одно то, что

он извинился перед нами этим вечером, подтверждает мою теорию.