Дикое сердце - Вирджиния Браун

Легионеры так и не успели ничего понять, как в руке Рафаэля мелькнул пистолет и он трижды выстрелил. Завитки дыма поднимались от нагретого ствола, а они уже лежали на земле с выражением удивления на безжизненных лицах.

Оставив их на камнях в пыли, Рафаэль пришпорил коня и помчался в Гуанахуато к Рамону. Спасение Рамона вначале казалось ему достаточно легким делом. Одолев беспечного охранника, Эль Леон и Рамон просто вышли под покровом ночи, будто на прогулку. Никто не остановил их и не задавал вопросов — похоже, до них никому не было дела.

Примерно в двадцати километрах от Гуанахуато удача изменила им, когда их заметил австрийский патруль. Погоня закончилась тем, что Рамона ранили в плечо и Рафаэль приказал юноше уходить.

— Если тебя схватят вместе со мной, ты все равно умрешь, но если ты найдешь Хуана или Мигеля, то сможешь помочь мне, — сказал он.

В конце концов мальчик подчинился и сел на нервно гарцующего жеребца Эль Леона.

— Мы вернемся и освободим тебя, — пообещал Рамон, когда конь рванулся вперед, но Рафаэль не слишком надеялся, что он сможет сдержать свое обещание. Французы знали, кого захватили, и казнят его со всеми возможными церемониями.

Вот так Рафаэль оказался в грязном стойле резиденции Максимилиана в Куэрнаваке, ожидая fusilamiento[27], шквала пуль, который оборвет его жизнь. А Аманда — где она сейчас? Разумеется, с Фелипе. Он пожалел, что не может увидеть ее еще хотя бы раз…

— Но это невозможно, — настаивала Франческа, все еще стоя у окна Аманды и нервно теребя тонкий шелк любимого шарфа Аманды. — Никто не поверит, что я — это ты. Мы совсем не похожи. — Она прикусила губу, ее лицо было бледным в мерцающем отблеске фонариков, черные брови сошлись на переносице.

— Держи шарф так, чтобы он закрывал твое лицо, и никто не посмеет поднять его. Ты должна только одурачить охранников на дорожке. — Аманда протянула руку сквозь витую решетку и поправила шелк, закрывающий лицо Франчески. Они обсудили и отвергли несколько разных планов, пока, наконец, не согласились на тот, который показался им достаточно отчаянным, чтобы сработать.

Франческа надела узнаваемый шарф, который Аманда обычно носила по вечерам, так что любому было бы трудно догадаться, что это не донья Аманда прогуливается по вечернему саду. План был прост, но имел шанс на успех, и Аманда не сомневалась, что Франческа прекрасно справится со своей ролью.

— Ты знаешь, что делать? — еще раз спросила она Франческу, и девушка кивнула.

— Да, я знаю, что делать. Я только надеюсь, что все пройдет хорошо и твой друг будет свободен. Если только меня не хватятся раньше, чем я доберусь до конюшен… — Помедлив, Франческа с беспокойством спросила: — Он ведь не навредит никому, правда?

— Нет. Вопреки всему, что ты слышала о нем, он совсем не такой. Он сделает только то, что потребуется, чтобы не быть схваченным. — Аманда прикусила губу и добавила: — О, пожалуйста, будь осторожна, Франческа! Как бы я хотела пойти вместо тебя!

— Но это невозможно. — Франческа бросила на Аманду быстрый взгляд, потом просунула руку через решетку и утешающе сжала ее руки. — Он спасется, вот увидишь. Не беспокойся, Аманда.

Несколько долгих минут после того, как Франческа исчезла в темноте, Аманда стояла и смотрела ей вслед. Как это ужасно — быть так близко от Рафаэля и не иметь возможности увидеть его. Но если даже он и попытается найти ее, то будет немедленно схвачен, а его свобода гораздо важнее. Боже, сделай так, чтобы он спасся!

Рафаэль потянулся, насколько позволяли цепи, и мышцы возмущенно запротестовали. Звуки веселого праздника в бальном зале все еще плыли в ночном воздухе, а он страстно проклинал их всех. Богатые помещики-испанцы с их глупыми, пустоголовыми женами жили в роскоши за счет бедняков: Мексика построена на поту индейских пеонов, которые работают на полях и в шахтах и живут в крайней бедности. Так почему же он, землевладелец, член одной из старейших семей Мексики, сражается за систему, которая ограничит его собственную власть и влияние?

Бывали времена, когда Рафаэль не сомневался в причинах, и тогда он вспоминал отца. Дон Луис всегда настаивал, чтобы с крестьянами и пеонами, работавшими на его землях, обращались как с людьми, с достоинством и справедливостью, а не как с животными. Дон Луис также считал, что лучшие условия жизни обеспечат лучших работников, и они больше сделают, что и доказал на своих землях. Но когда имение унаследовал Фелипе, условия ухудшились, и многие, включая Рафаэля, бежали от его тирании.

Мрачные мысли мрачной ночью, криво усмехнулся Рафаэль, еще раз проверяя крепость своих уз. Железные наручники сковывали запястья и щиколотки так, что они кровоточили и болели, а мошкара тучами кружилась над ранами. Он разогнал мошкару нетерпеливым жестом и, выругавшись себе под нос, пожалел, что у него нет ружья, чтобы он мог умереть как человек.

Ночной бриз принес новые звуки, и нежный смех женщины, флиртующей с одним из охранников, проник в темную конюшню. Рафаэль расслышал несколько слов, бормотание, а когда он услышал восклицание охранника: «Сеньора Леон! Я не знал, что это вы…» — выпрямился, изо всех сил напрягая слух. Аманда? Здесь? С Фелипе? Без сомнения, это она. Значит, Фелипе приехал, чтобы позлорадствовать над его пленением и казнью, и привез с собой Аманду.

Но нет, это не голос Аманды! Рафаэль узнал бы его, этот едва заметный американский акцент, придающий особый шарм ее испанскому. Женщина говорила без акцента.

— Откройте лицо, сеньора, — извиняющимся тоном произнес стражник, но получил немедленный отказ.

— Вы ставите под сомнение мое слово, капрал? Я настаиваю на встрече с вашим начальником, лейтенантом Дюпре…

— Но, сеньора… — попытался возразить солдат, когда еще один голос оборвал его:

— Капрал! Достаточно, вы и так поставили меня в неудобное положение! — Стук сапог по каменным плитам прозвучал неожиданно громко, затем наступила тишина. — Рафаэль вскочил на ноги.

Лейтенант в безукоризненно сшитом мундире склонился над рукой дамы, скрытой за складками ткани, потом отослал пристыженного капрала.

— Оставьте нас. Теперь я сам займусь этим делом. — Он подождал, пока солдат откозырял и удалился, а затем взял женщину за обе руки, удивленно шепча: — Вы очень смелы, очаровательная леди. Я не думал, что вы примете приглашение посетить меня здесь, тем более переодетой в жену важного придворного.

— Это показалось самым подходящим способом пробраться сюда, — возразила Франческа. — Я знала, что немногие осмелятся задавать вопросы жене дона Фелипе.

Кто была эта женщина, использовавшая Аманду как прикрытие для своих романтических похождений? Рафаэль вдруг подумал, что Аманда может знать об этом и даже одобрять. В конце концов, на этой женщине был ее шелковый шарф.