Приговор Бешеного - Виктор Доценко

— Убери, парень! — недовольно бросил тот. — Разве у вас в Дагестане требуют деньги, когда выручают кого-нибудь в трудную минуту?

— Извини, брат, не понял я, — смутился Мушмакаев и сунул деньги в карман. — Может, встретимся когда-нибудь? Тогда и я помогу в чем-то…

— Выпить хочешь?

— Тебе ж нельзя.

— Но тебе-то можно, — усмехнулся сибиряк и кивнул на бардачок. — Открой, во фляжке ракия виноградная, знакомый болгарин подогнал.

Мушмакаев открыл бардачок, нащупал там плоскую металлическую фляжку, отвинтил крышку.

— Из горла, что ли?

— Зараза к заразе не пристает, — успокоил водитель.

— Твое здоровье! — Мушмакаев отхлебнул пару глотков и тут же закашлялся. — Да в ней градусов пятьдесят, не меньше.

— Семьдесят шесть, — поправил довольный парень. — Ничего штучка, да?

— Сразу в голову шибанула, — согласился Мушмакаев, завинтил крышку и сунул фляжку на место.

— Ну вот, за разговорами и не заметили, как домчались. — Шофер стал тормозить. — Сейчас я поворачиваю и дую на стоянку, чтобы спокойно выспаться. Дальше, думаю, сам доберешься.

— Спасибо… Извини, ты не сказал свое имя…

— Мишкой меня зовут.

— Меня Алимхан. Спасибо, Миша, у тебя не найдется монетки позвонить?

— О чем разговор? Самому приходится позванивать: почти в каждом городе знакомая есть. — Он по-свойски улыбнулся и протянул пару жетонов.

— Еще раз спасибо, может, когда и встретимся.

— Мир не велик, увидимся! — Парень дружески хлопнул его по плечу, Мушмакаев соскочил с подножки, и машина пошла на поворот.

Несколько минут он смотрел ей вслед, удивляясь широкой натуре незнакомого водителя. Внутри у него что-то защемило: сначала этот странный Бешеный, теперь Михаил.

Трудно сказать, до чего бы довели его подобные мысли, но тут он увидел телефонную будку и поспешил к ней. К счастью, аппарат был исправен, и он торопливо набрал номер давнего знакомого, который жил совсем недалеко от Таганки. Время было позднее, и никто не поднимал трубку: то ли крепко спали, то ли отсутствовали.

Досчитав гудки до пятнадцати, Мушмакаев повесил трубку. Он очень надеялся, что застанет своего приятеля, с которым его связывало довольно бурное прошлое. Был еще один, но его телефона он не помнил.

Оставался лишь один московский номер, который он знал на память, но звонить по которому было страшновато. Это был телефон Велихова, который настолько врезался ему в голову, что, попроси спросонья назвать цифры, ответил бы без запинки, не задумываясь. По нему приходилось звонить не один раз, но сейчас, когда он сдал банкира…

Нет, не то чтобы в Мушмакаеве пробудилась совесть: разве можно разбудить то, что начисто отсутствует? Он опасался, что Бешеный стремительно занялся разоблачениями, а тогда каждое его слово сулило Мухе жуткие неприятности, последствия которых было трудно и предположить. Однако других вариантов не оставалось и приходилось вновь идти на риск, но пока риск оказывался оправданным.

Мушмакаев твердо набрал памятный номер. Прозвучало несколько долгих гудков, прежде чем он услышал сонно-недовольный голос банкира:

— Кого вам?

— Извините, Аркадий Романович… — начал Мушмакаев и красноречиво замолчал, надеясь, что Велихов узнает его голос.

— Ты? — удивленно воскликнул банкир, и было непонятно, радуется он или злится. Мушмакаев стоически выдержал паузу. — Чего молчишь-то?

— Не знаю, можно ли говорить?

— По ЭТОМУ номеру можно! Ты где?

— На Таганке, у Садового кольца.

— Один?

— Конечно!

— Вокруг все «чисто»?

— Вы что, думаете, я стал бы звонить, если бы не был уверен? — Мушмакаев постарался говорить обиженным тоном.

— Как тебе удалось… — начал банкир, но не стал договаривать до конца.

— С трудом, — поспешил ответить Мушмакаев.

— Были проблемы?

— Думаю, да.

— Тебе нельзя оставаться в городе, — чуть помолчав, проговорил Велихов. Из ответа чеченца банкир сделал вывод о том, что при побеге погибли люди.

— Поможете выбраться?

— Я никогда не бросаю в беде своих партнеров! — гордо произнес банкир. — Вот что, жди у этой телефонией будки, за тобой приедет мой человек. Думаю, помнишь ты его: Вазгеном зовут…

— Конечно, помню.

— Короче, он подхватит тебя и сделает все, чтобы ты не оказался в чужих руках. Когда будешь в полной безопасности, позвони мне.

— Спасибо вам, Аркадий Романович.

— Ничего не изменилось с моей просьбой?

— Как можно? Ваши просьбы для меня — дело святое, — не моргнув глазом солгал Мушмакаев. — Все будет сделано по вашему плану и точно в срок.

— Отлично! Знаешь, очень рад тому, что тебе удалось избежать неприятностей. Сильно переживал за тебя и даже кое-что предпринимал…

«Не твои ли люди пытались меня убрать?» — усмехнулся про себя Мушмакаев, а вслух сказал:

— Спасибо вам за все! Я всегда знал, что вы не оставите в беде своего партнера.

— Ни в коем случае! Ладно, заканчиваем, а то мне еще Вазгена разбудить нужно. Удачи!

— Спаси тебя Аллах! — искренне ответил на прощанье Мушмакаев.

Повесив трубку, он радостно потер ладонями: риск оказался не напрасным. Теперь остается только дождаться Вазгена и не попасться до его приезда на глаза милиции. В такое время они обязательно обратят внимание на одинокую фигуру, а стоит им бросить единственный взгляд на его физиономию, то, если сразу и не узнают, кто он, задержание ему гарантировано на все «сто» как лицу «кавказской национальности», не имеющему при себе документов. Недаром водила на праздник намекал.

Он огляделся вокруг, но никакого подходящего укрытия не обнаружил. Однако даром он, что ли, столько времени провоевал в полевых условиях? Заметив огромную кучу строительного мусора, он подошел к ней, приподнял несколько досок, торчащих из-под битого кирпича, и получилось нечто вроде небольшого углубления, в котором он мог спрятаться, согнувшись в три погибели. Зато в безопасности, и обзор хороший: отлично видна телефонная будка.

Впрочем, ждать долго не пришлось: только Мушмакаев приспособился к неудобному положению, пригрелся и прикрыл глаза, раздался визг тормозов, и рядом с телефонной будкой остановилась черная «ауди». Убедившись, что облик вышедшего из машины мужчины ему знаком, Мушмакаев вылез из-под досок и подошел к нему.

— Приветствую тебя, Вазген! — радостно воскликнул он.

— Здравствуй, Муха, садись быстрее!

Когда машина тронулась, Мушмакаев спросил:

— Куда едем?

— Один мой знакомый кент везет груз в Ставропольский край, он и прихватит тебя с собой.

— Это не опасно?

— Ты имеешь в виду, можно ли ему доверять?

— Если ты его рекомендуешь, этого вполне достаточно, — тут же возразил Мушмакаев. — Я имею в виду проверки на дорогах.

— Все продумано. Это восьмиосный трейлер, в кузове оборудован тайник. Там все есть для дальней дороги: пища, вода, даже параша, так что тебя доставят до Дагестана в целости и сохранности, а уж дальше…

— Дальше и не нужно, дальше я сам, спасибо тебе. Когда-нибудь я отплачу тебе за помощь.

— Не сомневаюсь. Шеф просил, чтобы ты рассказал, как тебе удалось уйти. Не возражаешь? — кивнул он на диктофон и включил его, не дожидаясь ответа.

— Просьба шефа — закон. Мне случай помог, а у меня с ним отличные отношения, — как можно спокойнее ответил Мушмакаев. Он сообразил, что интерес к его чудесному освобождению вызван не простым любопытством. Банкир его проверяет. Ему следовало сообщить те факты, которые можно установить.

— Меня чартерным рейсом привезли из Болгарии, — начал рассказывать он, — самолет прилетел в Мячково, а я весь полет перетирал веревку, которой мне связали руки, и мне удалось освободиться. Как только мои сторожа вышли оформить документы, я и свалил. В меня стреляли, но было темно, и они промазали. Добрался До шоссе, там остановил рефрижератор, который и довез меня до Садового кольца. Что еще?

Он вопросительно посмотрел на Вазгена, но тот никак не реагировал на его взгляд, и Мушмакаев продолжил:

— Для проверки: водителя рефрижератора зовут Михаил, едет он в Омск. Сейчас, как он сказал, они с напарником отправились на стоянку большегрузных машин, чтобы отдохнуть, а потом рвануть в Сибирь. Все!

— А дальше?

— Дальше я позвонил Аркадию Романовичу и спрятался в строительном мусоре, чтобы дождаться тебя. Что еще непонятно? Спрашивай. — Он постарался сделать вид обиженного этим вопросом.

— Да нет, все нормально, — безразлично ответил Вазген. Однако Мушмакаеву не понравились его вопросы, и он подумал:

«Как же не похожи друг на друга люди, с которыми мне пришлось общаться в последние дни. Скорее бы оказаться на родной земле…»

После бурной ночи с ненасытной болгаркой по имени Ваня, несмотря на то что Изабель ему понравилась и выглядела она роскошно, Савелия совершенно не тянуло к новым сексуальным подвигам. Однако вызов, брошенный француженкой, был принят.