Банной горы хозяин - Сергей Щеглов

— Если так, то и я боюсь, — выбрал Валентин компромиссную линию. — С Запада за моей головой только сегодня утром приезжали…

— За вашей? — изумился Григорий. — А точно с Запада были? Не путаете?

— Да уж поверьте моим экспертам, — улыбнулся Валентин. — Контейнер американской ручной сборки, эксклюзивный образец, только для своих. Кабы не он, мы бы так просто терминаторов, пардон, железных людей не прищучили бы. А так — технологии изучили, возможности выяснили и противодействовать научились.

— Быстро вы… — с нескрываемой завистью произнес Григорий. — Да, прав я был, еще в прошлом веке говорил Марциану — на людей надо ставку делать, одним колдунам не справиться. Подумать обещал Патриарх, да время нынче быстрее бежит, чем мысль патриаршья…

Интересно, подумал Валентин, Григорий и в самом деле такой реформатор, или просто меня обрабатывает? Доберусь до Марциана, обязательно уточню.

— Ну так вот, — заключил Валентин, — поскольку убивать меня засланцы с Запада приезжали, а Нострадамус при этом мне, а не им, помогал, я пока что считаю, что мы с ним оба местные. Даже если Нострадамус соврет и с полученной силой на Земле останется, действовать он будет скорее в интересах Демидовска, нежели Вашингтона…

Валентин осекся, осознав второй смысл только что сказанной фразы. Однако было уже поздно — министр иностранных дел Ордена ловил подобные оговорки с полузвука.

— А у нас столица в Москве находится, — задумчиво сказал Григорий. — Поверьте, очень не хочется на два фронта воевать, когда и на одном-то не знаешь, как управиться. Успокоить вы меня не успокоили, Валентин Иванович, но линию Нострадамуса доходчиво объяснили. Давайте еще по рюмочке, и я в свой черед расскажу, в чем интересы Москвы заключаются.

— Давайте, — согласился Валентин. Водка его, разумеется, не пьянила — Обруч тщательно следил за здравомыслием хозяина, — но вкусовые ощущения, теплота в желудке, да и просто память о добрых старых временах, когда можно было позволить себе напиться в зюзю, — все доводы были за продолжение банкета.

Григорий в очередной раз наполнил рюмки, огладил бородку и произнес:

— За перемирие!

— Перемирие? — удивился Валентин. — Кого с кем?

— Нас с вами, — ответил Григорий. — Если Нострадамус считает себя независимой силой на этой планете, и вы его в этом поддерживаете, предлагаю с этого момента прекратить враждебные действия друг против друга и объединить усилия против общего врага.

— С пунктом первым Нострадамус, безусловно, согласится, — осторожно ответил Валентин. — А вот насчет второго — о каком общем враге речь? Запад — понятие весьма растяжимое…

— Думаю я, — сказал Григорий, поднимая рюмку, — что вас, Валентин Иванович, именем этого врага не удивить. Ни за что не поверю, что вы про иллюминатов не слышали. У них ведь основной способ конспирации — кричать про себя на каждом углу, во всех смертных грехах обвинять, причем по большей части в таких, в которые нормальному человеку и поверить-то стыдно. Ну вот нормальные люди и не верят во всю эту ерунду. Но слышать-то каждый слышал, уж по крайней мере про Сионских Мудрецов!

Наверное, я тоже нормальный человек, подумал Валентин. Иллюминаты? Чушь какая-то. То ли дело «Невидимый колледж»!

— Значит, супротив иллюминатов объединяемся? — поднял Валентин свою рюмку. — А следовательно, во славу русского оружия?

— Не шутите с этим, пожалуйста, — покачал головой Григорий. — Не до шуток мне сейчас, Юлиан погиб, и многих еще смерть поджидает. Давайте просто — за перемирие.

Валентин молча кивнул и влил в себя водку. Теперь она уже не производила впечатление божественного напитка — обычная дерущая горло спиртосодержащая жидкость. Грибочки в сметане явно не успевали восстанавливать разрушаемую алкоголем слизистую. Мог бы и поколдовать, подумал Валентин о гостеприимном, но не слишком дальновидном Григории. Хотя да, ему еще с терминатором биться, экономит. Но в следующий раз непременно посоветую.

— Пойдемте, — сказал Григорий, неожиданно поднявшись на ноги. — Говорят, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. У меня кое-что припасено, на что вам будет любопытно взглянуть.

Он специально привез меня сюда, понял Валентин, чтобы показать. Хороший класс вербовки — увиденное действительно запоминается куда лучше, чем просто услышанное. Но что такого особенного можно показать в самом обыкновенном двухэтажном доме? Мумию большеглазого инопланетянина? Говорящую голову верховного тамплиера?

Теряясь в догадках, Валентин последовал за Григорием. Вместе они спустились с веранды, обогнули дом и вошли в него с черного хода, через низкую дверь с притолокой, носившей явные следы ударов головой. За дверью открылся пологий спуск в высокий подвал, освещенный пробивавшимися через маленькие окошки яркими лучами солнечного света. Подвал казался пустым, но Бублик так громко запросил разрешения подхарчиться, что Валентину даже не понадобилось включать магическое зрение, чтобы понять: пустота эта — всего лишь иллюзия для посторонних.

— Здесь у меня памятные веши лежат, — сказал Григорий, остановившись посреди пока еще пустого подвала. Валентин услышал, как сама собой закрылась входная дверь, и отметил воцарившуюся в подвале пещерную тишину. — Обычно я сюда один прихожу, когда на душе непокой или разговор предстоит тяжелый; а сегодня утром не успел, в городе задержался, вот и решил вместе с вами заглянуть. Видите что-нибудь?

— Ничего, — развел руками Валентин. — Иллюзия пустоты?

— Верно догадались, — улыбнулся Григорий. — Обычно колдуны иллюзии предметов создают, а я вот люблю по-простецки, нет ничего, ну и ладно. Экономия Силы получается, да и защита от любопытных лучше любых замков да всяких новомодных лучей смерти. Одна незадача — чтобы посмотреть самому, заклинание развеивать приходится. Но чего только для дорогого гостя не сделаешь!

С этими словами Григорий приложил левую ладонь к правому запястью и на мгновение низко наклонил голову. Валентин любопытства ради глянул на творимое заклинание магическим зрением — да, обычное рассеивание иллюзии, причем очень качественно сделанной иллюзии, с минимальными затратами на рассеивание. Свет в подвале на мгновение померк, а потом снова засиял — но на этот раз его источником были не восемь квадратных окошек под потолком, а шесть полукруглых канделябров с сотнями горящих свечей в каждом.

Настоящий музей, подумал Валентин, оглядываясь по сторонам. Вдоль стен стояли аккуратные деревянные шкафчики с идеально прозрачными стеклами, заметными лишь по отражающимся в них огонькам свечей. Во втором ряду от стены располагались открытые кверху музейные стеллажи, в которых на белом бархате лежали весьма любопытные предметы. Под почти невидимым стеклом первой от входа витрины Валентин заметил самую что ни на есть волшебную палочку и невольно сделал шаг в ее направлении, с трудом удержавшись, чтобы не просканировать потенциальный ключ к Черному Камню всей мощью своей магии.