Нелегалы 1. Операция «Enormous» - Владимир Чиков

Президент Гарри Трумэн, почувствовав себя властелином мира с «атомной дубинкой» в руках, впоследствии с поразительным цинизмом признался: «Если бы я знал тогда то, что знаю теперь, я приказал бы войскам идти к западным границам России». Аппетиты США при поддержке президента росли в то время с каждым годом: в дальнейших планах увеличивалось число атакуемых городов не только в СССР, но и в других социалистических странах. Это было время упоения Пентагона ядерной монополией. Она, как считали американцы, продлится долго, и потому сами они останутся неуязвимыми самое малое до 1954 года — это наиболее ранний срок, к которому, как пророчествовали военные США, Россия сможет осуществить свой атомный проект. Мир был близок к новой войне.

Курчатов, узнавший об этих планах от возвратившегося из США резидента Квасникова, слегка подковырнул его:

— Но почему же тогда стал заметно иссякать от вас поток разведывательной информации? Нам надо скорее делать атомную бомбу, а от вас почти полгода не поступало никакого материала.

— Это потому, что меня не было в Москве, — отшутился Квасников и тут же серьезно добавил: — Будут вам, Игорь Васильевич, материалы. Я привезу их вам.

Заявляя так, Квасников был уверен, что направленные из Нью-Йорка перед его отъездом пленки с отснятыми материалами по «проблеме № 1» отлеживаются где-нибудь в Центре в непроявленном виде. «Скорее всего, в отделе Судоплатова», — подумал он. И не ошибся в своих догадках: пленки и другие сведения по научно-технической линии находились действительно в отделе «С».

— Но как же так, товарищ генерал, — осмелился он упрекнуть заместителя Судоплатова Наума Эйтингона, — мы там, в Нью-Йорке, рискуя жизнью наших помощников, в неимоверно сложных условиях оперативно добывали особо важную информацию, а она у вас мертвым грузом лежит по три-четыре месяца?

— Мы тоже не сидели здесь сложа руки, — отпарировал генерал. — Мы выполняли не менее важные, чем у вас, задачи по розыску в Германии ученых-атомщиков и вывозу их в СССР…

Скопившиеся в отделе «С» материалы по атомной бомбе Квасников с санкции начальника разведки забрал в свой отдел и привлек к их обработке — снятию фотокопий, переводу текстов на русский язык, анализу и систематизации сведений по различным направлениям — сотрудников многих служб и вспомогательных подразделений Центра — аналитиков, фотографов, машинисток и переводчиков. За две недели материалы были приведены в надлежащий порядок и подготовлены для доклада Курчатову. Но застать бородатого академика, наделенного с того времени полномочиями министра, оказалось не так-то просто: то он на совещании с производственниками и проектантами, то на монтаже специального оборудования на каком-то далеком объекте, то на заседаниях научного семинара по ядерной физике, то вместе с Б. Л. Ванниковым находится в командировке в Арзамасе или на Урале. Отвлекали его и частые вызовы в правительство или к Сталину для принятия особо важных решений по тому или иному атомному объекту.

Понимая, что по открытой телефонной связи объяснить все помощнику Курчатова по режиму генерал-майору НКВД Николаю Ивановичу Павлову нельзя, Квасников решил поехать к нему, чтобы ускорить реализацию последних разведданных по атомной бомбе. Обаятельный, интеллигентный генерал выслушал его внимательно и сказал:

— Но у Бородина сегодня и завтра ни минуты свободного времени… Я прекрасно понимаю, что у вас разведывательная информация…

— И потому я требую, — перебил его Квасников, — незамедлительно доложить ее Бородину. Тем более что у меня с ним уже была договоренность о ее быстрой доставке. Вы поймите одно, Николай Иванович: запоздавшая информация может оказаться потом бесполезной…

— Ну хорошо. Давайте вместе решать эту проблему. Сегодня его уже не будет здесь, а завтра он выезжает со своей охраной в Кыштым. Единственная возможность показать ваши материалы по дороге на Казанский вокзал. Второй вариант: он может посмотреть их на перроне за несколько минут до отхода поезда.

Квасников сделал большие глаза.

— Не удивляйтесь, Леонид Романович. Игорь Васильевич за неимением свободного времени часто проводит беседы и принимает решения прямо в машине или, как я уже говорил, на перроне вокзала.

— Но на проработку моих материалов потребуются не минуты до отхода поезда, а целые часы, а то и дни…

— Тогда остается только один выход: поехать с ним в Кыштым. Это он тоже позволяет некоторым лицам, когда возникают какие-то неотложные для решения проблемы. Вы можете завтра поехать вместе с ним?

Квасников оторопел от неожиданной постановки вопроса:

— Но у меня же суперсекретные документы! Где же я буду их там хранить?

Павлов улыбнулся и спокойно ответил:

— А он только с такими документами и работает. А что касается их хранения, то можете не беспокоиться: за Бородиным закреплен прицепной спецвагон с рабочим столом и неподъемным засыпным сейфом. Причем этот спецвагон ходит под усиленной охраной чекистов…

— Но я уже не смогу забронировать билет…

— Не надо ничего бронировать. В вагоне Бородина имеются гостевые спальные места. Кстати, ваша разведывательная информация однажды уже рассматривалась в пути следования на Урал. Тогда Бородина в числе других лиц сопровождала, кажется, ваша коллега майор Потапова…

— Да, она сотрудница нашего отдела, — подтвердил Квасников. — Хорошо, я согласен поехать с ним на Урал…

Дважды Леонид Романович сопровождал Курчатова при поездках на строительство атомных объектов и докладывал ему в пути следования разведывательные материалы, которые затем находили свое применение в разработке отечественной атомной бомбы.

За успешную работу по добыванию секретной информации и ее реализацию начальник разведки представил Квасникова к правительственной награде. В подготовленном по этому поводу документе отмечалось:

«…Тов. Квасников в годы войны принес огромную пользу укреплению обороноспособности нашего государства. Возглавляемое им подразделение разведки в Нью-Йорке сэкономило стране не одну сотню миллионов госсредств. Им было начато и продолжено получение документальных материалов о производстве ядерных взрывчатых веществ и конструкции американской атомной бомбы, добыто много ценнейшей информации по вопросам радиоэлектроники, аэродинамики и химии…»

Когда Берия получил от Меркулова наградное представление, то он немедленно вызвал к себе Фитина.

— Не о том ты человеке заботишься, Павел Михайлович, — сердито обронил он. — Я думаю, не спустить ли Квасникова в подвал, а ты поднимаешь его…