Битва за Берлин. В воспоминаниях очевидцев. 1944-1945 - Петер Гостони

4. Все предприятия и службы коммунального хозяйства, такие как электростанции, насосные и водопроводные станции, канализация, городской транспорт (подземная и надземная железная дорога, трамваи и троллейбусы), все лечебные учреждения, все продуктовые магазины, булочные и пекарни обязаны немедленно возобновить свою работу по обеспечению населения. Рабочие и служащие вышеперечисленных предприятий должны оставаться на своих рабочих местах и продолжать выполнять свои обязанности.

5. Служащие государственных продовольственных складов, а также частные собственники складов продовольственных товаров должны в течение 24 часов после опубликования данного приказа сообщить военным комендантам районов обо всех имеющихся запасах продуктов питания с целью их регистрации и в дальнейшем выдавать их только с разрешения военного коменданта района.

До выхода специальных инструкций продукты отпускаются в продовольственных магазинах согласно ранее действовавшим нормам и продуктовым карточкам. Запрещается выдавать продукты на срок более чем 5–7 дней. За выдачу продуктов питания сверх установленных норм или за выдачу продуктов питания по карточкам лиц, которые больше не находятся в городе, виновные в этом официальные лица привлекаются к строгой ответственности.

6. Владельцы банкирских домов и директора банков должны временно прекратить все финансовые операции. Все сейфы необходимо немедленно опечатать. Необходимо незамедлительно явиться в военные комендатуры с докладом о состоянии банковского дела.

Всем служащим банков категорически запрещается изымать любые ценности. Тот, кто нарушит этот запрет, будет привлечен к строжайшей ответственности по законам военного времени.

Наряду с находящимися в обороте платежными средствами рейха в оборот в обязательном порядке вводятся оккупационные марки союзной военной администрации.

7. Все лица, которые владеют огнестрельным и холодным оружием, боеприпасами, взрывчаткой, радиоприемниками и радиопередатчиками, фотоаппаратами, автомобилями и мотоциклами, а также горючими и смазочными материалами, обязаны в течение 72 часов после опубликования данного приказа сдать все вышеупомянутое в военные районные комендатуры.

За несдачу в установленный срок всех вышеупомянутых предметов виновные привлекаются к строгой ответственности по законам военного времени.

Владельцы типографий, пишущих машинок и других множительных аппаратов должны явиться к военным комендантам районов или участков для регистрации. Категорически запрещается без разрешения военных комендантов печатать или размножать, а также распространять в городе любые документы.

Все типографии опечатываются. Доступ в них происходит только по разрешению военного коменданта.

8. Населению города запрещается:

а) выходить из домов и появляться на улицах и во дворах, а также находиться и выполнять какую-либо работу в нежилых помещениях с 22.00 до 8 утра по берлинскому времени;

б) освещать помещения с незамаскированными окнами;

в) принимать в состав своей семьи, а также на жительство и ночлег кого бы то ни было, в том числе и военнослужащих Красной армии и союзных войск, без разрешения военных комендантов;

г) допускать самовольное растаскивание брошенного учреждениями и частными лицами имущества и продовольствия. Население, нарушающее указанные требования, будет привлекаться к строгой ответственности по законам военного времени.

9. а) Работа развлекательных учреждений (кинотеатров, театров, цирков, стадионов);

б) богослужения в церквях;

в) работа ресторанов и кафе разрешается только до 21.00 по берлинскому времени.

За использование общественных предприятий для целей враждебных Красной армии, предполагающих нарушение порядка и спокойствия в городе, администрация этих предприятий привлекается к строгой ответственности по законам военного времени.

Население города предупреждается, что за враждебные действия по отношению к военнослужащим Красной армии и войск союзников оно будет привлекаться к ответственности по законам военного времени.

В случае покушения на военнослужащих Красной армии и войск союзников или проведения других диверсионных актов в отношении отдельных лиц, военной техники и военного имущества воинских частей Красной армии и войск союзников виновные передаются военно-полевому суду.

Воинские части и отдельные военнослужащие Красной армии, которые прибывают в Берлин, должны располагаться только в тех местах расквартирования, которые им укажут военные коменданты районов и участков.

Военнослужащим Красной армии запрещается без разрешения военных комендантов самовольно выселять и переселять жителей, отбирать у них имущество и ценные вещи, а также проводить обыски в домах жителей города. Начальник гарнизона и комендант Берлина Командующий армией Н. Берзарин».

В своем исследовании «Русские в Берлине в 1945 году» Эрих Куби отмечает: «Большой Берлин не переживал «нулевую точку»; в период с 23 апреля по 2 мая он в известной степени перемещался из одного городского района в другой, следуя за наступающими войсками. Когда он закончил это свое путешествие, образовался новый Берлин, который сразу, без перерыва приступил к преодолению последствий войны и разрушений».

Глава 11

В бункере рейхсканцелярии

Бункер под рейхсканцелярией, где Гитлер вместе со своим штабом, охраной, гражданским персоналом и семьей Геббельса провел эти последние апрельские недели, производил впечатление отдельного собственного мира. Американец Майкл А. Мусмано так описывает этот «затонувший мир» на Вильгельмштрассе:

«Бункер фюрера был не единственным подземным жилым помещением на Вильгельмштрассе. Если представить себе картину нескольких кораблей, погруженных в морскую пучину, каждый из которых герметичен и обеспечен запасом кислорода, то можно составить общее представление об обреченном на смерть подземном мире Гитлера. Бункер фюрера был в этом воображаемом подводном флоте своего рода флагманским кораблем. Здесь размещалось его ближайшее окружение и его штаб, здесь они получали приказы своего фюрера. Огромные размеры бункера под рейхсканцелярией позволяли сравнить его с затонувшим роскошным океанским лайнером, настолько комфортабельными и исключительными были его удобства. Под зданием старой рейхсканцелярии, где раньше жил покойный фон Гинденбург, покоился другой корабль со спальными местами, устроенными по образцу кубриков на военном транспортном судне. В подвалах министерства пропаганды на другой стороне улицы были оборудованы и другие жилые помещения для челяди, которая обычно окружает монарха.

Здесь, отгороженные от дневного света слоем земли толщиной от семи до двадцати метров, жили охранявшие рейхсканцелярию офицеры, личная охрана фюрера, секретари и служащие различных административных учреждений, повара и официанты, ординарцы и слуги, телефонисты, телеграфисты и механики… в общей сложности почти тысяча человек.

И хотя смерть и поражение, даже если и не всегда заметно, бродили среди этой толпы отмеченных судьбой, жизнь брала свое. Баронесса Ирменгард фон Варо вписала свою полную жизни страницу в главу о последних днях в этих катакомбах. Когда русские разгромили ее имение, один знакомый офицер СС взял ее с собой в это скрытое глубоко под землей царство надежности и безопасности. Здесь, в этой демократии поневоле, которую принесла с собой жизнь под землей, баронесса отбросила свои благородные представления и стала домашней работницей для высокопоставленных офицеров, которые служили в рейхсканцелярии и в бункере фюрера. Чем больше становилась опасность и чем безнадежнее перспективы, тем больше позволяли себе обитатели подземелья, рассказывает баронесса, проживающая теперь [1950 год] в Западной Германии в городке Минден. «Каждый пытался заглушить свое горе, и это происходило, как правило, с помощью большого количества алкоголя. Они курили, объедались деликатесами и пьянствовали, не отказывая себе ни в чем, все это поступало из необъятных хранилищ рейхсканцелярии, – рассказывает светловолосая, голубоглазая, дородная баронесса. – Мы устраивали в нашем отдельном отсеке бункера, так сказать, большие званые вечера. Здесь пили, танцевали, ну и так далее. У одного из офицеров было несколько английских пластинок с так называемой «горячей музыкой», и мы крутили «Тайгер Рэг» и другие мелодии. Когда офицеры, которые выходили на разведку в город, возвращались назад, они рассказывали нам, что вешали немецких солдат, не желавших больше воевать и открыто заявлявших, что война проиграна и что дальнейшее сопротивление не имеет никакого смысла. А потом я танцевала с этими офицерами ни о чем не задумываясь.<…> Однажды, это было 23 апреля, я вышла на улицу и зашла в чудесный парк Тиргартен, который находился под постоянным артиллерийским обстрелом, что меня, однако, нисколько не тревожило. Была весна, и прекрасные рододендроны только что расцвели. Я сорвала несколько цветков. На улицах не было видно ни души, и мне казалось, что Берлин принадлежит мне одной».