Двое, не считая призраков - Наталья Нестерова

— Поймаю такси…

Садись в машину, жених! За твою голову награда обещана, она мне по праву достанется. Да и вообще… мне лучше рядом с тобой находиться, если вдруг кто-то решит немножко тебя прибить.

Они сели в машину, и прежде, чем завести мотор, глядя прямо перед собой, Сергей спросил:

— Ты меня простил за… за старое?

— Все плохое забыто. Ты перевыполнил план по спасению утопающих. Едем, я тебя познакомлю с Катей. И у нас еще бабушка есть.

— Какая бабушка?

— Катина родная, теща Горлохватова, мы у нее живем.

Сергей вдруг принялся хохотать. Упал головой на руль, включился гудок, Сергей выпрямился и продолжал смеяться:

— Не могу! Умора! Служба разведки! Вся Москва на ушах стоит! А они у тещи на блинах!

— А то! — гордо произнес Антон, которому этот момент казалось, что скрыться у бабушки Любы было его гениальным решением.

Катя каждую минуту смотрела на часы. Они замедлили ход, еле ползли. Может, там, наверху, опять какой-то эксперимент со временем проводят? Бабушка спала, Катя сидела возле нее, пыталась читать книгу, но ничего не понимала из прочитанного. Когда Антон рядом, самые невероятные события представляются логичными и возможными. Антон уехал два часа назад и не звонит. Катя чувствовала, как подступает вчерашний ужас, от которого не спрячешься на груди Антона.

«Прятаться — это неправильно. Надо бороться. Во мне есть много разных натур. Проведем ревизию, отыщем характер стойкий, к небывальщине равнодушный. Допустим, нашли: этакая особа самодовольная, перед ней воду в вино превращают, а она кривится — старый фокус. Что дальше? Чего я хочу? Чтобы фокусники выступали в цирке и не устраивали мне представлений на дому!»

Решительно выйдя из комнаты, Катя затормозила у двери соседней. Несколько секунд колебалась, потом глубоко вздохнула и открыла дверь. В комнате находились двое — Харитон Романович и какая-то женщина в строгом костюме, пожилая и холеная.

— Катенька! — радостно пропел Харитон Романович. — Наконец-то! Мы тебя заждались. Позволь представить: Сабила Макрой, страшно умная тетка, была консультантом у Маргарет Тэтчер. Ты ведь по-английски шпрехаешь? Сабила тебе расскажет…

— Она… из мертвых? — перебила Катя.

— А как же! — подтвердил Харитон Романович. — Мертвее не бывает.

На негнущихся ногах, приказывая себе: «Не дрожи!» — Катя подошла к женщине, подняла руку и сжала ей плечо. Сабила протестующе залопотала по-английски. Катины пальцы сжимали нечеловечески мягкую плоть. Катя с трудом подавила гримасу отвращения и брезгливости, убрала руку, повернулась спиной к незваным гостям, направилась к дверям.

— Через минуту вернусь, чтобы ее здесь не было, — тоном не допускающим возражений проговорила Катя. — А вы останьтесь, дедушка Харитон.

Катя направилась на кухню. Надо попить водички, успокоиться. Она пыталась вспомнить какое-нибудь из объяснений Антона странным явлениям, но ни одно не приходило на ум. Собственно, четких объяснений и не было, но почему-то в памяти осталась успокаивающая убежденность в нормальности происходящего. Катя старалась вызвать в себе то чувство, которое переживала, когда Антон раскладывал по полочкам действия театра абсурда.

Она взяла чайник, поболтала им в воздухе — пусто, кипяченой воды нет. Открыла кран, подставила стакан, набрала половину, закрыла кран, внимательно посмотрела на стакан, точно могла увидеть в нем что-то интересное.

— Сырую воду пить вредно, — произнесла Катя вслух. — Но куда теперь ее девать?

Не сходи с ума, приказала она себе мысленно. Воду вылить, досчитать до десяти и идти к покойнику!

Проклюнулся предательский голосок: можно досчитать до ста, до шестидесяти, хотя бы до пятнадцати! Катя велела голосу заткнуться и вернулась в комнату.

Харитон Романович сидел на стуле, Катя прислонилась спиной к косяку.

— Душа моя! — начал он. — Не хочу вас пугать, но положение тревожное. Империя вашего отца строится исключительно на помощи, консультациях и поддержке с того света. На этом, вашем свете роль Горлохватова была почти номинальной. Он рупор, но не мозг, проводник, но не генератор. Залогом его успеха был стопроцентный выигрыш при любом маломальском конфликте интересов. Горл охватов был непобедим, его боялись, перед ним трепетали, он мог обращаться с людьми, как с расхожим материалом вроде туалетной бумаги. Этот страх мы долго выращивали, и он, страх, нужен нам по экономическим причинам. Вы, дитя, в бизнесе не смыслите. Пока! — поднял Харитон Романович указательный палец. — Мы вас обучим, дайте время. На данный момент уясните, что Корпорация вашего отца — это десятки и сотни предприятий, которые формально принадлежат не Горлохватову. Конечно, и его доля не мала, но мы не могли все записать на него, это был бы политически неверный шаг. Слишком многим людям не понравилось бы существование сказочно, как на дрожжах растущей суперкорпорации, принадлежащей одному человеку, захватившей несколько отраслей в России и перекинувшейся на Запад. Что мы имеем сейчас? Ваш отец потерял с нами контакт. Естественно, происходят провалы, совершаются ошибки, пока мелкие и заметные только узкому кругу. Профукали тендер, опоздали с перерегистрацией собственников заводика и так далее. Ситуация еще имеет обратный ход. Дело можно спасти, если вы станете с нами сотрудничать. На первых порах вам, конечно, без отца не обойтись. А затем я не исключаю возможности его полного отстранения. Зачем он вам нужен? Вам! Самой богатой и могущественной женщине мира! Никто еще не набирал такой власти, как ждет вас, голуба моя.

Катю бизнес не интересовал совершенно, и сказочное богатство было ей ни к чему. На опыте своих детства и юности она точно знала: богатство не делает счастливым.

— А ваш, Харитон Романович, в чем интерес? — спросила Катя. — Зачем вы и прочие усопшие участвовали в строительстве империи моего отца?

— Дитя мое! Реалии нашего скорбного мира не могут быть объяснены земным языком.

Лжете! Думаю, я знаю ответ. Вы возомнили себя этаким вельзевулом или даже похлеще: хотите утереть нос дьяволу, если он существует. Ваша компания мертвецов желает сказочного могущества. Не спится вам спокойно вечным сном. Отец или я — для вас марионетки, слуги на побегушках, дрессированные собачки, которым можно бросить косточку в виде миллионов в банке.

— Девятьсот девяносто девять человек из тысячи были бы счастливы оказаться на вашем месте.

— Вот мы и подошли к самому главному. Я — та самая тысячная, и я не желаю участвовать в ваших играх ни под каким видом и ни в каком качестве! Ясно?

— Глупенькая! — тоном доброго дедушки попенял Харитон Романович. — Маленькая глупенькая девочка! Разве я плохо объяснил? Пройдет совсем немного времени, и на Корпорацию, как пираньи на раненую акулу, бросятся конкуренты. А внутри будут раздаваться один за другим взрывы, Корпорацию растащат на куски!

— Ну и пусть!

— Безмозглая девчонка! — резко переменил тон Харитон Романович и подался вперед. — Капризы выйдут тебе боком!

— Ой-ой! — издевательски усмехнулась Катя. — Очень испугалась!

Внутренне она действительно была сильно напугана. Но страх, когда некуда бежать, может вызывать отчаянную храбрость.

— Мы тебе устроим! — злобно изрыгал Харитон Романович. — Мы тебя научим, как фортели выбрасывать! Шелковой станешь! У нас такие типусы имеются, от одного взгляда на них поседеть можно. Придут к тебе, хочешь? Не вечно же ты в компании будешь, уединиться придется. Зубки чистишь, а тут вдруг по всей ванной повешенные болтаются, глазки выкатили, языки вывалили — симпатяги. А сны какие тебя ждут! Пиршества с каннибалами, развлечения в пыточных застенках, секс с некрофилами…

— Подлец! Вы говорили, что папа вас бил? Правильно делал!

— Заткнись, малявка! Соплей перешибу!

— Соплей у вас давно нет и быть не может, — напомнила Катя.

— Ох, верно! — плаксиво простонал Харитон Романович, в очередной раз сменив маску. — Пожалела бы старика! Разве так со старшими разговаривают воспитанные девочки? Я ж к тебе со всей душой…

— Души у вас тоже нет.

— Есть! Я сам душа и болею за тебя, неразумную. Бьешь по руке, дары приносящей…

— Никакие уловки не пройдут! — твердо заявила Катя. — Ни ваша ласка, ни угрозы, ни уговоры! Вы сейчас исчезнете и никогда больше в моей жизни не появитесь!

— Не в твоей власти мне указывать!

— Ошибаетесь!

Все это время Катя мучительно искала ответ на вопрос, что она может поделать с покойником. Чем его запугать, если даже физическая расправа ему не страшна. Ответа не придумала, но вспомнила слова мамы о том, что живые держат мертвых в плену своей памяти. Вдруг это подсказка?

— Не лепи горбатого! — посоветовал Харитон Романович, развалился на стуле, положил ногу на ногу. — Никуда ты от нас не денешься!