Гуль. Харизма +20. Том 1 (СИ) - Крымов Илья Олегович

Ведьма встречала меня в почти прозрачном чёрном пеньюаре, едва достигавшем середины бедра; под ним чернела ещё более короткая атласная сорочка на тонких бретельках и кружевные трусики. Мэдлин босиком стояла за высокой конторкой, перед ней лежала пресловутая книга с исследованием, хрустальное стило тихо скользило по бумаге, на носу поблёскивали очки-половинки.

— Слушаю тебя, Антон.

— …что?

— Я уже третий раз сообщаю тебе, Антон, что слушаю.

— Третий? Прости, меня вдруг потянуло на философские размышления.

— Могу это понять, — ответила Мэдлин, перелистывая страницу. — Я совершенна и всегда оставляю сильное впечатление.

— Особенно твоя скромность.

— Сарказм?

— Просто подмечаю особенно яркое достоинство.

— Естественно. Чего ты хотел?

Я попытался пожать плечами, получилось не очень.

— Осмыслив сегодняшние события, решил, что должен поблагодарить тебя.

— За что именно?

— За многое: терпеливость и помощь, за то, что указываешь путь. Без тебя я до сих пор скитался бы по кладбищу.

— Ещё одно верное наблюдение. А я, в свою очередь, благодарю тебя за смелость, за то, что решил ввязаться в эту ненужную схватку. — Она перестала писать, подняла свои большие нефритовые глаза. — Ты чувствуешь боль на сто процентов, но всё равно не бежишь от неё. Когда я задумываюсь об этом, не могу не удивляться твоей стойкости.

Признаться, я был польщён и даже не знал, что на это сказать.

— Было бы… было бы некрасиво оставлять малышей на произвол судьбы.

На этот раз она точно почти улыбнулась.

— Мунки совсем не так беззащитны, среди них есть опасные ребята, но иногда они любят пользоваться своей умилительностью. Что-то ещё?

— М-м-м, почему ты не взлетела?

— Не понимаю.

— Ты ведь умеешь летать, я уверен. Ты могла бы взлететь и вести бой вне досягаемости рукопашных бойцов. Почему осталась на земле?

Ведьма задумалась, стило несколько секунд перекатывалось меж тонких пальцев.

— Незачем было. Ты пообещал защитить меня, Антон, и я положилась на это обещание.

— Ещё одна проверка?

— Акт доверия сопартийцу. Это всё?

— Как продвигается… вот это вот?

Она постучала ногтем по страницам книги.

— Я сейчас систематизирую информацию о гулях, копаюсь в родословной. Ты знал, что у вас, самых презренных и неприятных мобов, которые хуже даже диких гоблинов, хуже боггаров, хуже…

— Я уловил посыл, что там у нас?

— Не перебивай меня больше, пожалуйста, — холодно произнесла она, — я этого не люблю.

— Прости. Буду перебивать тебя только в экстренных случаях, знаешь, если придётся спасать от опасности или что-то в этом духе.

— Уместная оговорка. Так вот, у гулей довольно проработанное происхождение и достаточно интересная судьба. Я даже сказала бы, что на вас потратили слишком много усилий. Всё же Нифтар гений. Подробностей пока не будет, но работа идёт.

Она смотрела на меня, чуть изогнув длинную шею, охваченную чокером; свет проявлял под играющей тканью острые бугорки сосков. Я сделал два шага и навис над ней, наша разница в габаритах стала намного более заметной после эволюции.

— Ты пришёл не разговоров ради, Антон?

— Не только.

— Ты пришёл за миньетом.

— Что? Нет, совсем нет. — Я осторожно коснулся её плеча, ладони были такими грубыми, что, казалось, могли порвать пеньюар при малейшем движении, оцарапать нежную белую кожу.

— Я скорее хотел устранить неопределённость, расставить все точки, внести ясность.

Как же сладко пахла эта женщина, рот наполнялся голодной слюной, хотя желудок был полон. И смотрела Мэдлин на мою костяную морду с таким уверенным превосходством, словно это я был в её полной власти.

— Хорошо. — Ведьма поместила перо в чернильницу и закрыла книгу. — Вношу ясность: я всего лишь хотела поставить зарвавшегося субстанца на место, поэтому не стеснялась в выборе слов. Деморализовала его.

— Вот как?

— Разумеется я не намеревалась ублажать тебя орально. Это было бы как-то совсем… неправильно.

— Грязно, — предположил я.

— Именно.

Её ноздри раздувались чуть больше обычного, к лицу приливал румянец, запах менялся, выдавая возбуждение.

— Оно и к лучшему, после эволюции я изменился чуть больше, чем видно невооружённому глазу.

Мэдлин прищурилась.

— Неужели?

— Да. Не хотел бы тебе навредить, но раз ничего не будет, то и не наврежу.

Розовый язычок молнией скользнул по чёрным губам.

— Звучит как вызов, Антон, — в её голосе послышались хрипловатые нотки.

— Никакого вызова. Но, — я осторожно, чтобы не повредить нежную кожу, переместил руки на мягкие тёплые ягодицы, — если твоё научное исследование ещё не закончено, — то, которое ты вела на момент нашего знакомства, — я мог бы внести скромный вклад.

Она сглотнула.

Несколько секунд Мэдлин стояла неподвижно, смотрела мне в глаза, видела огромное уродливое чудовище. Её ноздри раздувались всё заметнее, я слышал, как сердце ускоряло бег, а затем ведьма медленно опустилась на колени.

— Исключительно из научного интереса…

— Исключительно, — подтвердил я.

Ловкие пальчики справились с ремнём набедренной повязки, моя ладонь как можно более ласково опустилась на её голову.

— Ох… это всё-таки вызов…

— Я верю в тебя, Мэдлин.

///

Обоняние, осязание, слух.

Я почувствовал приятный запах, открыл глаза и увидел красные нити, растекавшиеся по моей груди. Ночью Мэдлин распустила волосы и обе спицы теперь торчали из подушки рядом с моей головой. Я занимал большую часть кровати, она свернулась калачиком рядом, припёртая к краешку, почти не укрытая одеялом. Приятный запах шёл от её кожи и волос, очень аппетитный, соблазнительный. Я как можно мягче провёл рукой по бедру, не удержался и лизнул округлое плечико. Что делать, алгоритм поведения гаргуля диктовал животные нравы.

— Прекрати, это мерзко, — пробормотала ведьма сквозь дрёму.

— Ночью мой язык не казался тебе мерзким.

— Казался. Но тогда мерзость меня возбуждала, а сейчас я полностью удовлетворена.

В реале я бы, наверное, послушался с первой просьбы, но здесь внутренний гаргуль был настолько голоден, что отстраниться не нашлось сил.

Её рука неспешно нащупала ту часть меня, которая не была прикрыта бронёй и очень сильно сжала, я замер.

— Прошлой ночью ты причинил мне сильную боль, Антон, — сказала Мэдлин ровным, властным голосом.

— Но… ты же… ты всё время была сверху…

— Очень сильную боль.

— Прости…

— Даже подушки не спасли от синяков.

— Я уже извинился, могу повторить, но синяки от этого не рассосутся.

Её хватка ослабла, но не исчезла, рука ведьмы пришла в движение и боль сменилась удовольствием. Когда я испустил горловой рёв, Мэдлин вытерла ладонь о простыни и попросила:

— Накрой меня пожалуйста, хочу ещё немного полежать.

Лизнув её на прощанье, увернувшись от слепого пинка, я накрыл ведьму и вышел из шатра с набедренной повязкой в руках. Снаружи, прямо на траве сидела Лиззи. Она полыхнула зелёными огнями в глазницах и стала аплодировать.

— Браво!

— Доброе утро, Лиззи.

— Вы невероятные!

Я затянул ремень и поправил на шее висящую маску.

— Трудно отрицать. Давно здесь?

— Пришла, как только учуяла запах отличного секса! Это иносказательно, я ведь вообще не дышу. Помоги встать.

Я легко поднял Лиззи, но, оказавшись на ногах, она не спешила отпускать мою лапу.

— Что-нибудь ещё?

— Пока нет.

Я пошёл на прогулку, добрался до самого края острова, где землю обрамляли густые облака, и уселся там, свесив ноги. Голод становился чересчур сильным, я достал из инвентаря человеческую руку и быстро сожрал без остатка.

Открыл интерфейс персонажа и обнаружил, что одно из очков за последний уровень было определено в Ловкость, видимо, оттого, что мне пришлось носиться за летающими змеями. Второе очко я вложил в Харизму, — разумеется, этой Характеристикой никого не убить, но я не желал сосредотачиваться на игрушечном насилии «Нового Мира», пока не пойму, что оно поможет мне освободиться. Харизма же оставалась зримым преимуществом.