Последние часы в Париже - Рут Дрюар

де Виль, Себастьян слышал, как снаружи беснуется толпа. Затем все затихло, и заговорил один громкий голос. Он не мог различить слов, но догадался, что выступал де Голль. Себастьян обвел взглядом грязные, измученные лица спящих узников. Он мысленно представил Элиз там, на площади, среди торжествующих парижан, и молил о том, чтобы это оказалось правдой.

Толпа снова взорвалась криками и овациями. Должно быть, речь подошла к концу.

Себастьян почувствовал, как смыкаются тяжелые веки, и позволил себе погрузиться в сон.

Спустя два дня в помещение вошли пятеро мужчин с винтовками.

– C’est l’heure![109] Вас перемещают. – Самый низкорослый холодно уставился на пленных. – Вы ведь так это называли? – Он приблизил лицо к одному из немцев и глумливо усмехнулся. – Разве не так вы говорили, когда отправляли тысячи людей в свои лагеря? – Француз ткнул дулом винтовки в подбородок пленного. – Нам пора вернуть наших людей!

– Allez, пошли! – Другой француз уперся Себастьяну в спину прикладом винтовки, подталкивая его к двери. Остальные французы подгоняли группу на выход, и немцы, шаркая, поплелись из комнаты, спустились вниз по лестнице, выползая на дневной свет. Их повели по улицам, заставив завести руки за голову, так что они не имели никакой возможности защитить себя, когда люди плевали в них и проклинали. Один из глумящейся толпы подскочил прямо к Себастьяну, приблизился почти вплотную, обдавая его ядовитой ненавистью дыхания.

– Sale Boche! – зашипел мужчина и плюнул ему в лицо. Слюна попала на нос. Себастьян даже не попытался стереть плевок.

Затем подошла женщина и отхлестала его по лицу. В горле у него пересохло, он совсем ослабел от голода, а жаркое солнце обжигало кожу, но он все высматривал Элиз в толпе. Если бы только он мог увидеть ее. Если бы только знал, что она невредима.

Их провели маршем по городу, до самого Вель д’Ив, Зимнего велодрома, где во время массовой облавы 1942 года содержались тысячи еврейских заключенных. Казалось символичным и уместным, что немецкие военнопленные должны быть доставлены именно сюда. Мертвая тишина опустилась на стадион, когда пленные рассаживались или падали на землю, чуть живые, в потрепанной и грязной униформе. Куда подевались те энергичные, гордые солдаты, что маршировали по Елисейским Полям четыре года назад? Они превратились в дрожащую, испуганную массу слабых и измученных узников.

Горло саднило от жажды, и Себастьян тщетно пытался сглотнуть. Ему позарез нужно было добыть хоть немного воды. Кое-как оторвав от земли свое тело, не обращая внимания на головокружение, он с трудом переставлял ноги, осознавая, что скорее шатается, чем идет. Он поднял глаза, выискивая ведро с водой, а лучше – водопроводный кран. Но когда его взгляд пробежался по огромному велодрому, все, что он увидел, это тысячи отчаявшихся, побежденных людей.

Четыре дня спустя Себастьяна и остальных немецких военнопленных согнали с велодрома и запихнули в автобусы, которые вывезли их из Парижа. Себастьяна втолкнули одним из последних, и свободных мест уже не осталось. Сжатый со всех сторон, он почувствовал, что задыхается от застарелого запаха пота.

– Как думаете, куда нас? – прохрипел офицер, не обращаясь ни к кому конкретно. – В Россию, Британию, Францию или даже Америку?

– Будем надеяться, что не в Россию, – ответил усталый голос, когда автобус резко тронулся и все повалились друг на друга.

– И не в Британию, – подхватил кто-то еще.

– Мы сдохнем на том вонючем острове, – простонал другой мужчина. – У них там жрать нечего. Они оставят нас умирать с голоду.

– Или уработают нас до смерти, – добавил офицер.

– Черт возьми! – выкрикнул кто-то. – Это еще не конец. Мы просто оставляем Париж! Зато удерживаем остальную Францию!

Себастьян закрыл глаза, отстраняясь от этого безумного трепа. Постепенно разговоры стихли, пока автобус громыхал по дорогам, следуя бог знает куда. Некоторые задремали стоя; измотанные, страдающие от голода и жажды. Сон был теперь их единственным спасением.

Наконец автобус остановился в порту Гавра, и их загнали на один из кораблей «Либерти». Себастьян почувствовал себя маленьким и незначительным, глядя на огромный лайнер, и поднялся по трапу на отяжелевших ногах, зная, что каждый шаг отдаляет его от Элиз. Он обернулся, чтобы в последний раз взглянуть на Францию.

– Я вернусь, Лиз. Обещаю.

Глава 56

Англия, сентябрь 1944 года

Себастьян

Колени затекли после трехчасового стояния в очереди. Себастьян подрыгал ногами, оглядывая бесконечные ряды немецких военнопленных на ипподроме в местечке под названием Кемптон-Парк. Рваная, грязная униформа болталась на измученных телах; у кого-то имелись при себе вещевые мешки или картонные коробки, перевязанные бечевкой. Себастьян не мог себе представить, как им удалось сохранить свои пожитки в этом хаосе последних недель. Все перемешались: офицеры, вермахт, СС. Многие смотрели себе под ноги, некоторые поглядывали друг на друга, надеясь найти знакомое лицо; офицеры выискивали офицеров, эсэсовцы – эсэсовцев. Себастьян тупо смотрел прямо перед собой, не желая ни с кем встречаться глазами. Кислый уксусный запах замызганной одежды и немытых тел становился невыносимым. Утро тянулось мучительно долго. Царила устрашающая тишина, лишь редкие приглушенные голоса достигали его ушей; атмосфера висела густая и тяжелая, в воздухе кружила изморось. Себастьян предвидел нескончаемое ожидание, в которое теперь превратится его жизнь. Сколько времени пройдет, прежде чем у него появятся новости об Элиз? Как он сможет связаться с ней?

Он уставился на большой шатер впереди; он долго простоял в очереди перед длинным деревянным столом, где персонал британской армии записывал их личные данные.

– Имя? – Армеец не поднял глаз, когда Себастьян подошел к столу.

– Кляйнхаус, Себастьян.

– Дата рождения?

– Двадцать четвертое июня 1920 года.

– Гитлерюгенд, значит. – Прозвучало скорее как утверждение, а не вопрос, и Себастьян кивнул. – Говорите громче.

– Да, сэр.

Себастьян покинул тот шатер и выстроился в очередь к следующему, где им предстояло раздеться и принять душ. Себастьян не мог оторвать глаз от татуировки СС на внутренней стороне предплечья у некоторых мужчин. Один из них перехватил его взгляд и шагнул ближе к Себастьяну, вытягивая вперед мокрую руку.

– Да. СС! – угрожающе прошептал он на ухо Себастьяну. – Это еще не конец.

Себастьян посмотрел ему в глаза, отказываясь поддаваться запугиванию.

– Но теперь это ненадолго, – ответил он, не прерывая зрительного контакта.

Во взгляде эсэсовца вспыхнул гнев.

– Мы проиграли всего лишь битву. Но не проиграли войну! – Он ткнул Себастьяна пальцем в грудь. – И тебе надо бы постараться доказать свою верность фюреру.

Себастьян шагнул назад и отвернулся. Не было никакого смысла связываться с сумасшедшими.

Все еще нагишом, они прошли медицинский осмотр, затем их опрыскали дустом и генцианвиолетом