Коко и Игорь - Крис Гринхол

больше времени детям, которые отвечают ей запоздалыми объятиями. Она даже уже в состоянии понемногу гулять.

Игорь теплеет к ней. Вновь открыто проявляет нежность. Она же, напротив, становится к нему все холоднее и холоднее. Она понимает, что с ним — он оставляет для себя лазейку, ищет помощи, чтобы кто-то зализывал его раны. Что ж, пусть ищет, думает Екатерина. К досаде Игоря, она демонстрирует, что ей нравится Дмитрий. Он внес в атмосферу дома свежее дыхание. Она находит, что он учтив, обаятелен, ей приятно разговаривать с ним по-русски. Она не видит в нем союзника, но он очень хорош с детьми, и ее это радует. Она смеется — этот смех ей самой кажется странным. Она так давно не слышала своего смеха! Возможно, это придаст ей уверенности, для того чтобы исполнить задуманное.

Спустя несколько дней Екатерина упрямо и решительно начинает складывать свои вещи и объявляет, что она покидает Гарш. Она с детьми едет в Биарриц, якобы из-за климата и лучшей школы. Она подсчитала, у нее отложено достаточно денег, чтобы снять там скромное жилье. Она больше не может пользоваться милосердием мадемуазель Шанель. В сущности, выходит так, что она готова жить в лачуге, только бы уехать из этого дома.

Игорь оскорблен.

— Как ты можешь так со мной поступить! — кричит он, когда Екатерина складывает платья в чемодан.

— Я это делаю не из-за тебя. Я делаю это ради себя самой и ради детей.

Ее голос, осипший от частого плача, стал тихим и чуть хрипловатым.

— Но я хочу, чтобы ты осталась.

— Ты хочешь? Почему?

— Потому что… — он запинается… — ты моя… И ты мне нужна. Ты мне нужна! — Повторение этой фразы уязвляет Игоря. Он весь трясется от ярости. Но, даже разозлившись, он не забывает о том, что все в доме все слышно. И он продолжает свирепым шепотом: — Ты — моя жена!

Екатерина, не обращая на него никакого внимания, пронзительно кричит:

— Ты должен был подумать об этом раньше!

Еще несколько недель назад ей отчаянно хотелось, чтобы Игорь пришел к ней. Она молила его о любви, об эмоциональной поддержке. Он не ответил. Тогда он отказал ей. Так зачем ей слушать его теперь?

— Факт в том, что мы все еще женаты. Никто этого не отменял. Это священно.

— Ты вел себя так, будто уже в это не верил!

Игорь пытается подавить нарастающую панику.

— Но что ты будешь делать?

— Я справлюсь.

— Ты уверена?

— Нет. Но может быть, это именно то, что мне необходимо. — Она аккуратно разглаживает платья в чемодане.

Екатерина знает, что больше не может надеяться на Игоря, и почти испытывает от этого облегчение. Ей уже не больно от того, что никто о ней не заботится. Странно звучит, но то, что она для него умерла, принесло ей подобие свободы.

— Ты все хорошо обдумала?

— Я долго думала. Больше не могу этого выносить.

Голос Игоря вот-вот сорвется в истерику.

— Чего выносить?

— Игорь, не оскорбляй меня…

— Но с Коко почти все кончено…

— Почти! — Екатерина на минуту перестает укладывать вещи. — Чего ты хочешь? Еще неделю? Еще месяц? Год?

— Но так и есть! Мы не подходим друг к другу. — Игорь сам с изумлением слушает свои слова — и не может остановиться. Что удивляет его еще больше — это то, что он не согласен с тем, что говорит.

— А с чего ты решил, что мы подходим?

— Разве мы не доказали этого за долгие годы?

Екатерина кладет еще одно платье в чемодан.

— По-моему, несколько последних месяцев доказали обратное.

— Почему?

Между ними будто возникла какая-то дымка.

— Потому что, не будь Коко, появился бы кто-то еще, — говорит Екатерина, — и мне кажется бессмысленным все это продолжать.

— Это нечестно.

— Да ну?

— Это все твоя гордыня!

— И время.

Внезапно Игорь приходит в восхищение от своей жены, от ее ума и внутренней силы. Его с самого начала привлекало в ней ее спокойствие. Теперь он видит более сильную сторону ее характера. Как будто перед ним другой человек. Он обнимает ее в знак примирения. Но — поздно. Она холодна, она отворачивает от него лицо. И продолжает укладывать вещи в чемодан.

— И дети? — продолжает Игорь уже более спокойно.

— Да?

— Ты подумала об их благополучии?

— Разумеется. А как по-твоему, зачем я это делаю?

— Но они только-только стали ходить в школу. Они не захотят начинать все сначала.

— Я и об этом подумала, — с горячностью отвечает Екатерина.

— А не кажется тебе, что ради них нам стоит остаться вместе?

Екатерина перестает укладывать чемодан и смотрит прямо в глаза Игорю.

— Ну у тебя и нервы! — С осуждением, которое пугает его, она взрывается: — Когда за последние несколько месяцев ты хоть раз подумал о них?

— Но они очень чувствительны к таким вещам, — с вызовом отвечает Игорь. — Это их расстроит. Они будут страдать.

— Они еще сильнее расстроятся, если еще дольше будут жить здесь, слушая звуки музыкальных кроватей. Вот именно по этой причине я увожу их отсюда! — Ее щеки пылают от негодования. Игорь хочет что-то сказать, но она не дает ему возможности ответить. — Ты, Игорь, не осознаешь, что они все понимают? Они могут об этом не говорить, но в глубине души они знают, что происходит. Только ты можешь быть таким слепым.

— Но я правда люблю тебя.

— Ты должен будешь сделать нечто большее, чем просто это сказать.

Екатерина смогла преодолеть кризис. Она научилась справляться, жить без его любви. Вот он явился к ней, и ее затошнило. Это невыносимо. Его любовь ничего не стоит, он банкрот. Она отталкивает его. Дело в том, что она больше не хочет с ним жить.

— А как же мы?

— Что значит мы?

Вопрос ошеломляет его. Помолчав, он жалобно произносит:

— Пожалуйста,