За короля и отечество - Роберт Асприн

Еще глубже в сундуке обнаружилось дамское платье замечательного лавандового цвета, украшенное кельтской вышивкой и речным жемчугом. Вполне достойное богатейшей из королев, платье это было вообще-то заказано Ганхумарой, но Моргана ухитрилась перекупить его у швеи втридорога, посоветовав сказать Ганхумаре, что в процессе шитья платье безвозвратно пострадало.

Разумеется, некоторая сложность могла бы возникнуть в случае, если бы предполагаемая невеста Медройта показалась бы в нем на людях, но Моргана, похоже, шла на этот риск вполне сознательно. Если Лайлокен правильно оценивал ситуацию, перекупленное платье означало: «Попробуй хоть раз еще сунуть нос в жизнь моего племянника и мои дела, и я погублю твою репутацию с той же легкостью, с какой перехватила у тебя эту красивую безделушку!»

Лайлокен находил эту шутку весьма и весьма забавной.

Беннинг тоже.

Принцесса, разом забыв о придворном этикете, стрелой вылетела из-за отцовского трона и, восхищенно ахнув, ощупала платье.

— Что это? — прошептала она; как выяснилось, на языке бриттов она говорила не хуже Рионы. — В жизни не видела ничего подобного!

Впрочем, остальные женщины тоже собрались в кружок потрогать платье и восхититься мягкостью материи. Тут в разговор очень кстати вмешался Медройт.

— Это называется «шелк». Его ткут в одной далекой восточной стране — говорят, эту нить получают из коконов каких-то особых гусениц. Мы покупаем такие ткани в Константинополе: они там торгуют с такими дальними странами, что и вообразить трудно. А швея-мастерица из Кэрлойла, что шьет платья для Тейни, королевы Рейгеда, и Ганхумары, королевы Кэр-Гвендолью, умеет превратить шелковую ткань в произведение, достойное прекраснейших из дам.

Платье явно заворожило юную принцессу — та прикладывала его так и этак, встряхивала, чтобы увидеть, как переливается ткань, и глаза ее сияли едва ли не ярче солнца. Моргана, сама того не зная, замечательно угадала с цветом платья, как нарочно подошедшим цвету волос девушки. К тому же и сложением она весьма напоминала Ганхумару, поэтому и сидеть на ней платье должно было так, словно его шили специально для нее. Даже ее отец при виде ее восторга не удержался от легкой улыбки. Лайлокен решил, что момент как раз подходит для завершения послания Морганы.

— Все эти подарки — ваши, вне зависимости от того, какое решение вы примете. Однако королева Моргана надеется, они послужат залогом того богатства, что предлагает Гэлуиддел наследнице Далриады в случае ее брака с Медройтом. Королева Моргана предлагает королю Далриады и его прелестной дочери лично встретиться с ней на побережье Гэлуиддела, у круга стоящих камней Лохмабена в следующее полнолуние. Королю она предлагает захватить своих советников и охрану, если так ему будет спокойнее; сама же она всецело верит в добрые цели своего предложения, а посему будет ждать у Лохмабенских камней одна, без вооруженного сопровождения.

Она надеется также, что вы поймете сложность ее положения, ибо неудача ее действий повлечет ответные шаги со стороны ее брата Арториуса, дукс беллорума Британии, приведшего бриттов к победе в одиннадцати битвах с саксами. В этом двойное содержание ее послания: оно предлагает дружеский союз, поддержанный военной мощью бриттов — мощью, которая может поддерживать союзников, а может угрожать врагам. Таковы слова Морганы, королевы Гэлуиддела и Айнис-Меноу, посылаемые ею королю братской Далриады и его прекрасной дочери.

Он церемонно поклонился им и принялся ждать.

Риона Дамгнейт перевела эту длинную речь, старательно выбирая верные слова — это было видно по выражению и ее лица, и хорошенького личика принцессы, которая тоже поняла Лайлокена от первого до последнего слова. Странно, подумал он, с чего это девица выучила язык бриттов, а ее папаша — нет? Впрочем, черт их разберет, эти ирландские обычаи.

Король Даллан мак Далриада слушал с полуприкрытыми глазами; только порой легкое движение бровей или губ выдавало его удивление. Выслушав перевод до конца, он не без интереса посмотрел на Медройта и Лайлокена, потом произнес длинную фразу. Риона Дамгнейт одарила обоих улыбкой.

— Король Даллан со всей внимательностью обдумает ваше предложение и благодарит вас за честь его королевскому дому и его наследнице. В ответ он предлагает вам свое гостеприимство на время этого шторма. Поскольку вы промокли и замерзли в море, слуги проводят вас в гостевые покои, где вы сможете переодеться в сухое и теплое платье, а также просушить свою поклажу, буде она тоже промокла.

По случаю вашего приезда и щедрого предложения, что вы привезли с собой, король Даллан устроит нынче вечером большой пир. Матросам вашим тоже будет оказано должное почтение: на половине для слуг для них приготовят сухую одежду, теплые помещения и вдоволь еды. Ежели кто еще из команды захочет согреться, его с радостью примут в крепости или в селении. — Уголок ее губ чуть дернулся. — Король Даллан понимает, что ваш капитан опасается оставлять свое судно без надзора в ирландском порту, а посему предлагает ему обмен заложниками — если так ему будет спокойнее.

Она махнула рукой в сторону маленькой девочки, сидевшей у ног принцессы.

— Маленькая кузина принцессы Килин, Файнина, любимица короля Даллана, с радостью согласится, полагаю, посмотреть на британское судно, ибо она любит море и любит ходить по бухте на их с Килин маленькой лодке.

Глаза прекрасной Килин испуганно расширились, но она промолчала, явно не желая, чтобы ее страх передался маленькой кузине. Что ж, предложение было не лишено логики: безопасность ребенка за безопасность команды. Лайлокен поклонился.

— Я уверен, что капитан с удовольствием покажет принцессе Файнине свой замечательный шлюп. В конце концов, если предлагаемый альянс будет скреплен брачным союзом, это дитя будет желанным гостем на любом судне в британских водах по ее выбору, дабы доставить ее в гости к старшей кузине в славной столице Гэлуиддела.

Килин чуть успокоилась, искоса поглядывая на Медройта, который самым дружеским образом улыбался малышке. Файнина, смущенная столь внезапным интересом к своей персоне, неуверенно поднялась и схватилась ручонкой за руку Килин, прижимая другой к груди куклу. Ее двоюродная сестра прошептала ей что-то по-гэльски — судя по всему, переводя предложение, ибо Файнина разом просветлела и возбужденно ответила ей что-то звонким голоском. Во всяком случае, заложницей себя это невинное дитя не ощущало. Лайлокен тоже улыбнулся ей, однако перед глазами его стоял образ маленькой Файнины, лежащей в луже крови, — славный подарок далриаданцам в отплату за маленькую дочку Лайлокена, убитую ирландскими ублюдками с далриаданского корабля.

Выходя из залы, он продолжал улыбаться.

Глава тринадцатая

Ко времени, когда перед ними замаячили очертания крепости Кэрлойла, Тревор Стирлинг и король Анцелотис едва держались в седле от усталости. Обоим не терпелось как следует вымыться в римской бане, как следует поесть и выспаться в мягкой постели. Однако, едва въехав в город, они ощутили: что-то случилось. Горожане выглядели испуганными, возбужденными и как-то странно косились в их сторону.

Не нравится мне это, беззвучно буркнул Анцелотис Стирлингу.

Вот уж точно, согласился тот, которому тоже сделалось не по себе.

Стоило им подъехать к королевскому дворцу, как навстречу им выбежала Тейни.

— Анцелотис! — вскричала она, бросаясь к нему в объятия, едва он спешился. — Ох, слава Богу, наконец-то ты приехал!

— Что случилось!? — встревоженно спросил Анцелотис, смахивая с ее щек слезинки. — Надеюсь, Мерхион не…

— Нет, нет, с ним все в порядке. Это Арториус!

Анцелотис похолодел.

— Что такого с Арториусом?

— Будь добр, зайдем внутрь. Не хочу, чтобы весь город слышал.

Опасаясь услышать самое худшее, Анцелотис проследовал за племянницей во дворец. Они зашли в небольшую уединенную комнатку за атриумом и закрыли за собой дверь. Она чуть успокоилась и дрожащими руками оправила юбки.

— Он уехал. Ускакал из Кэрлойла в таком гневе, каким я его еще никогда не видела. Даже не захватил с собой никого из катафрактов.

— Но… — возразил Анцелотис и осекся, увидев выражение ее глаз. — Ладно, рассказывай дальше.

— Это не из-за Ганхумары — по крайней мере это я знаю точно. Она была не меньше нашего с Мерхионом озадачена, когда он очертя голову ускакал из города. Она поехала домой, в Кэр-Гвендолью, собирать войско для выступления к Кэр-Бадоникусу. Я… — На мгновение она прикусила губу, потом решилась. — Я расспросила слуг в надежде найти объяснение тому, что случилось, и одна из служанок сказала, что видела, как менестрель передавал ему письмо. Когда я допросила менестреля, тот сказал, что не знает, о чем говорилось в письме, — Ковианна Ним поручила ему дождаться полнолуния, а потом передать его Арториусу, что он и сделал.