Кто нашел, берет себе - Стивен Кинг

– Давайте побыстрее закончим, чтобы я мог взять лекарство для отца и пойти домой. Что вам сказала моя сестра? Вы знаете, что ей только тринадцать? Я очень ее люблю, но мама называет ее Королевой драмы. – И добавляет, словно это может все объяснить: – Она и ее подружка Эллен не пропускают ни одной серии «Милых обманщиц».

Понятно, значит, изначальное решение – не говорить. Удивляться нечему. Задача Ходжеса – убедить Пита сменить принятое решение на противоположное.

– Расскажи мне о деньгах, которые приходили по почте, Пит.

Никакого видимого напряжения, на лице – ноль эмоций. Он знал, о чем пойдет речь, думает Ходжес. Его могли предупредить. Возможно, Тина передумала и скинула ему эсэмэску.

– Вы про загадочные деньги, – кивает Пит. – Так мы их называем.

– Да. Про них.

– Они начали приходить четыре года назад, плюс-минус. Мне было тринадцать, как сейчас Тине. Конверт на папино имя приходил примерно раз в месяц. Никаких писем, только деньги.

– Пятьсот долларов.

– Пару раз было чуть меньше или больше. Я не всегда был дома, когда приносили конверт, а после первых двух или трех мама с папой особо о них не говорили.

– Чтобы не сглазить?

– Что-то вроде этого. В какой-то момент Тинс вбила себе в голову, что деньги посылал я. Только откуда? Мне тогда не давали денег даже на карманные расходы.

– Если ты их не посылал, то кто?

– Я не знаю. – Кажется, он на этом закончит, но нет. Ходжес слушает, надеясь, что Пит скажет лишнее. Юноша, несомненно, умен, но иногда даже умные говорят слишком много. Если им не мешать. – Вы знаете, каждое Рождество в новостях рассказывают истории о том, как кто-то раздает сотенные купюры в «Уолмарте»?

– Знаю.

– Думаю, идея та же. Какой-нибудь богатый парень решил сыграть в Тайного Санту и помочь одному из тех, кто пострадал в тот день у Городского центра. Бросил в шляпу бумажки с именами и вытащил имя моего отца. – Пит поворачивается к Ходжесу, впервые с того момента, как сел в машину, его широко раскрытые искренние глаза совершенно не заслуживают доверия. – Может, он посылает деньги и другим. Тем, кто пострадал сильнее остальных и не может работать.

Неплохо, сынок, думает Ходжес. Даже не лишено смысла.

– Раздать тысячу долларов десяти или двадцати случайным покупателям на Рождество – это одно. Отправить одной семье двадцать тысяч за четыре года – совсем другое. Если добавить другие семьи, получится кругленькая сумма.

– Может, у него хедж-фонд, – говорит Пит. – Может, этот парень разбогател, когда все обеднели, и теперь мучается угрызениями совести.

Сейчас он смотрит не на Ходжеса, а прямо перед собой, сквозь ветровое стекло. От него пахнет, по крайней мере так кажется Ходжесу. Не потом, а фатализмом. Ходжес вновь думает о солдатах, идущих в бой, знающих, что скорее всего будут ранены или погибнут.

– Послушай, Пит. Деньги меня не волнуют.

– Я их не посылал!

Ходжес нажимает. В этом он мастер.

– Они свалились тебе на голову, и ты использовал их, чтобы помочь родителям в тяжелую минуту. Ничего плохого в этом нет. Это замечательно.

– Многие решили бы иначе, – отвечает Пит. – Будь это правдой.

– Тут ты ошибаешься. Большинство подумали бы именно так. И я хочу тебе кое-что сказать. Можешь мне поверить, потому что мои слова подкреплены сорокалетним опытом службы в полиции. Ни один прокурор в этом городе, ни один прокурор в этой стране не посмеет выдвинуть обвинения против юноши, который нашел деньги и использовал их, чтобы помочь семье после того, как его отец сначала потерял работу, а потом стал инвалидом из-за одного безумца. Пресса распнет любого, кто попытается привлечь за такое к суду.

Пит молчит, но судорожно сглатывает, словно пытается подавить рыдание. Хочет заговорить, однако его что-то сдерживает. Не деньги, но имеющее к ним отношение. Иначе быть не может. Ходжесу интересно, откуда взялись деньги, которые каждый месяц приходили в конвертах – любому интересно, – однако еще больше его интересует другое: что сейчас творится с парнем?

– Ты посылал им деньги…

– Последний раз говорю: не посылал!

– …и все шло как нельзя лучше, но потом ты во что-то влип. Скажи мне, во что, Пит. Позволь тебе помочь. Позволь вытащить тебя.

Юноша колеблется. Потом его взгляд смещается вправо. Ходжес следует за ним и видит табличку, которую положил на приборную панель. Она желтая – цвета тревоги. Цвета опасности. «ПОЛИЦИЯ: СЛУЖЕБНЫЙ ВЫЗОВ». Как же он теперь жалеет, что не оставил табличку в бардачке и не припарковался в сотне ярдов от центрального входа. Господи Иисусе, он же ходит каждый день. Сто ярдов – такая мелочь.

– Ни во что я не влип, – говорит Пит механическим голосом, совсем как навигатор на приборной панели «приуса», но на виске мальчика бьется жилка, руки на коленях крепко сцеплены, а лицо блестит от пота, несмотря на работающий кондиционер. – Я не посылал деньги. Мне надо взять лекарства для моего папы.

– Пит, послушай. Даже если бы я служил в полиции, наш разговор нельзя было бы приобщить к делу. Ты – несовершеннолетний, рядом с тобой нет взрослого, который несет за тебя ответственность. Кроме того, я не зачитывал тебе твои права… правило Миранды…

Ходжес видит, как лицо юноши замыкается – словно захлопнулась дверь банковского сейфа. Для этого хватило двух слов. Правило Миранды.

– Я ценю вашу заботу. – Все тот же вежливый механический голос. Пит открывает дверцу. – Но у меня все в порядке. Правда.

– Тем не менее. – Ходжес достает из нагрудного кармана визитную карточку и протягивает Питу. – Возьми. Позвони мне, если передумаешь. Что бы это ни было, я тебе по…

Дверца закрывается. Ходжес смотрит, как Пит уходит, возвращает визитку в карман и думает: «Черт побери, облом. Шесть лет назад, может, даже два года, я бы его расколол».

Но винить свой возраст слишком легко. Более глубинная часть разума Ходжеса, оперирующая фактами, а не эмоциями, понимает, что он даже близко не подошел. Подобные мысли – иллюзия. Пит до такой степени настроился на битву, что психологически не способен отступить.

Юноша подходит к Городской аптеке, достает из заднего кармана рецепт, скрывается внутри. Ходжес звонит Джерому.

– Билл! Как все прошло?

– Не очень. Ты знаешь Городскую аптеку?

– Конечно.

– Он вошел в нее с рецептом. Быстро подъезжай сюда. Он сказал мне, что потом поедет домой, и, может, так оно и будет, но если нет, я хочу знать, куда он отправится. Сумеешь проследить за ним? Мой автомобиль он знает. Твой – нет.

– Никаких проблем. Уже еду.

Не проходит и трех минут, а Джером уже выезжает из-за угла. Встает на парковочное место, только что освобожденное мамашей, посадившей в машину двух детей, которые выглядят слишком хилыми, чтобы учиться в старших классах. Ходжес отъезжает от тротуара, машет рукой Джерому и направляется на Гарнер-стрит, где несет вахту Холли, одновременно набирая ее номер. Звонка Джерома они будут ждать вместе.

Отец Пита действительно принимает виокс с тех самых пор, как отказался от оксиконтина, но в настоящее время таблеток у него предостаточно. Сложенный листок бумаги, который Пит достает из кармана, прежде чем войти в аптеку, на самом деле не рецепт, а строгое предупреждение заместителя директора, напоминающее ученикам, что свободный день для одиннадцатиклассников – миф, и администрация будет с особым тщанием следить за всеми отсутствующими.

Пит не всматривается в листок: Билл Ходжес, возможно, ушел из полиции, но определенно не выжил из ума. Нет, Пит бросает на листок короткий взгляд, словно убеждаясь, что достал нужную бумажку, и входит в аптеку. Быстрым шагом направляется к рецептурной стойке, расположенной в глубине. Увидев его, мистер Пелки дружески вскидывает руку:

– Привет, Пит. Что хочешь купить?

– Ничего, мистер Пелки, у нас все есть, но два парня гонятся за мной, потому что я не дал им списать ответы из домашней контрольной по истории. Вот я и решил обратиться к вам за помощью.

Мистер Пелки хмурится и собирается выйти из-за прилавка. Ему нравится Пит, всегда веселый, несмотря на невероятно тяжелые испытания, выпавшие на долю его семьи.

– Покажи их мне. Я скажу, чтобы они убирались.

– Нет, я с этим разберусь, но завтра, когда они чуть остынут. А сейчас… если бы я мог выйти через черный ход…

Мистер Пелки заговорщически подмигивает, показывая, что когда-то и сам был мальчишкой.

– Конечно. Пошли.

Он ведет Питера между полками, заставленными таблетками и мазями, в маленький кабинет. Там дверь с крупной красной надписью: «СРАБОТАЕТ СИГНАЛИЗАЦИЯ». Мистер Пелки прикрывает расположенную рядом с дверью панель управления одной рукой, а другой нажимает несколько кнопок. Слышится жужжание.