Богатые наследуют. Книга 2 - Элизабет Адлер

– Но, мама, я помню, что у тебя было собственное дело. Разве не о нем ты мне всегда – говорила, когда уходила и оставляла меня с няней? Тебя так часто не было.

– Ах, да, – сказала она быстро. – Я долго была хозяйкой небольшого модного магазина неподалеку. Шляпки и разные прочие вещи, которые нравятся женщинам… Он процветал, пока не началась война…

– А как теперь? – спросил встревоженно Роган. – Тебе хватает денег? Если б ты только могла подождать, пока я вырасту и смогу работать, мама. Я буду заботиться о тебе.

Поппи улыбнулась – он был так нежен с ней, он так хотел защитить ее от всего на свете…

– Мне повезло с инвестициями, Роган, – ответила она серьезно. – Я думаю, ты поймешь это, когда я умру и ты станешь очень богатым молодым человеком.

– Никогда больше так не говори, мама! – воскликнул он. – Не смей говорить о смерти! – Он нахмурился. – Да и потом я вовсе не думаю о деньгах. Я собираюсь заработать их сам.

– Правда? – засмеялась Поппи. – А как же ты это сделаешь?

– Еще не знаю, – ответил он неуверенно. – Но я заработаю.

Он был еще таким маленьким… Сердце Поппи болезненно сжалось.

– Конечно, все будет именно так, Роган, – сказала она с нежностью. – Ты совсем такой же, как твой отец.

– Правда, мама? – спросил он с надеждой. – Я так мало знаю о нем. Я даже никогда не видел его фотографии.

– Все фотографии погибли… в огне, – сказала Поппи, отчаянно пытаясь придумать какую-нибудь историю. – Но я не имела в виду, что ты похож на него внешне. У Франка были темные волосы, хотя они рано начали седеть, после того, как… ну… в общем, у него были темные волосы и карие глаза, он был среднего роста… Но ты похож на него в другом.

Поппи запнулась в замешательстве. Она подумала об обаянии Франко – и о его безжалостности, и внезапно ей стало страшно за сына.

– Послушай, Роган, – сказала она с неистовой решимостью. – Одно дело, какими мы родимся. Но другое дело, кем мы становимся. Я хочу, чтобы ты это запомнил.

Он кивнул, задумавшись над тем, что она только сказала.

– Думаю, что я понял, мама. Я сделаю все, чтобы ты могла гордиться мной.

– Чтобы ты мог гордиться собой – вот о чем я тебя прошу, – сказала она тихо, и они улыбнулись друг другу.

– Если мой отец был англичанином, то, наверное, здесь в Европе, живет его семья. Я был бы рад познакомиться с ними – теперь, когда война окончена, – попросил ее Роган.

– Да… нет, – воскликнула она, лихорадочно пытаясь придумать еще одну историю. – Франк был гораздо старше, чем я; из родителей у него была только его мать, твоя бабушка, а она была уже старая дама, думаю, ей было уже где-то под восемьдесят. Она умерла в самом начале войны. Боюсь, что ты последний в роду. И нет никакой недвижимости… или вообще… когда-то семья твоего отца была богата, но потом их дела пошли очень плохо… Боюсь, что Франк мог мало что оставить в наследство…

– Это неважно, мама, – сказал он быстро. – Давай больше не будем говорить об этом. Я вижу, что тебя это расстраивает. У меня есть ты, и это все, что мне нужно.

Поппи счастливо улыбнулась.

– Именно это я сказала тебе, когда умер твой отец. Ведь у меня есть ты.

Это был их последний вечер вместе. Поппи должна была назавтра ехать в Париж, и Роган спросил, могут ли они провести его вместе с его друзьями.

– Конечно, – ответила она весело. – Позови их всех на обед в ресторан отеля. Мы чудесно проведем время.

Поппи нервничала так, словно готовилась к встрече с любимым, когда одевалась к обеду в шелковое платье цвета спелой сливы с чопорным высоким воротником. Она собрала свои непослушные рыжие волосы на затылке и укротила их бриллиантовыми звездами; на запястье она надела браслет из бриллиантов и рубинов и такие же серьги в уши, а затем стала встревоженно рассматривать себя в зеркале, думая, подходящим ли образом она одета для роли матери Рогана. Она сомневалась, нужно ли чуть припудрить нос, и немного подрумянила щеки, чтобы придать им более живой цвет. И, конечно, она была готова слишком рано. Роган и его друзья должны были появиться не раньше, чем через полчаса. Поппи ходила взад-вперед по номеру, тревожно думая о том, как она будет выглядеть по сравнению с их матерями.

Ресторан отеля был переполнен. Там было много бизнесменов и политиков, армейских генералов и банкиров – из разных стран. Все они встретились в Швейцарии, чтобы заключить различного рода финансовые сделки на высоком уровне, и Поппи чувствовала гордость, глядя на сидевших за столиком мальчишек, непринужденно смеявшихся и болтавших за роскошным ужином, который она заказала. Оглядывая зал, она встретилась глазами с мужчиной за столиком напротив. Она побледнела, когда он поднял свой бокал в знак приветствия. Это был всемирно известный финансист, который, по слухам, разбогател еще больше на торговле оружием. И он был одним из лучших клиентов Numéro Seize. Поппи хорошо его знала; она знала его вкусы – в отношении вин, блюд и женщин. Он не раз просил ее пообедать с ним, хотя и знал о ее правиле, но, в отличие от других, он отказывался принять «нет» в качестве ответа – пока наконец, она не сказала ему, что, если он будет продолжать настаивать, ей придется предложить ему никогда больше не переступать порога Numéro Seize. Он подчинился, но Поппи знала: этот человек злопамятен и так просто не забудет, что его поставили в такое положение.

– С тобой все в порядке, мама? – спросил обеспокоенный Роган. – Ты вдруг затихла и очень побледнела.

– Я… да… нет, со мной все хорошо. Здесь просто немножко жарко…

Она дико взглянула на дверь, чувствуя непреодолимое желание убежать, но было слишком поздно, он встал и направился в ее сторону… о, Господи, это конец… Она ждала, как раненое животное, загнанное в угол и не способное пошевелиться.

Глаза их встретились, когда он поравнялся с ее столиком, и Якоб Ле-Фану на секунду остановился, а потом с едва заметной тенью улыбки вышел вон.

– Смотрите! – воскликнул один из мальчиков. – Это Якоб Ле-Фану? Торговец оружием? Его сын учится в нашей школе. Говорят, он нажил мешок денег на войне.

– Правда? – храбро спросила Поппи, но внутри у нее все дрожало. Она всегда думала, что ей удастся надежно отделить друг от друга две ее жизни; она не могла себе представить ситуации, в которой оказалась сейчас. Но теперь она осознала, что постоянно находилась в опасности. Ле-Фану оказался порядочным человеком, но другой на его месте может быть не столь деликатным. Конечно, она всегда недолюбливала Якоба Ле-Фану, но сейчас она от всей души была благодарна ему.

На следующее утро, уже на пути в Париж, она сидела и думала, что же ей делать теперь. Время летит быстро; скоро Рогану будет восемнадцать лет. Он покинет школу и поступит в университет. Он окажется в мире молодых людей, а юноши хорошо знают все места, подобные Numéro Seize. У нее осталось семь лет на то, чтобы заработать состояние, которое пока не очень-то выросло из-за ее щедрости к солдатам. Семь лет, которые должны обеспечить Рогану достойное наследство.