Тени не исчезают в полдень - Елизавета Бережная
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Возьму завтра на себя камеры и записи с тобой. Проверять не будут.
Алек метнулся к двери. Его рука выскользнула из ладоней Камиллы. Но у входа Алек не смог не обернуться. Камилла стояла в самом тёмном углу подъезда. Её лицо было словно испачкано сажей. Печать ночи ещё лежала здесь. И Алек тихо сказал, а Камилла, он был уверен, услышала:
— Возвращайся домой через задние дворы. Звони мне. Когда будет нужно.
За спиной со стуком закрылась дверь. Алек опустил голову. Где бы ни была проклятая камера, его лицо оставалось невидимым. Той же сложной дорогой, постоянно петляя, Алек добрался до машины, и только упав на сидение, свободно выдохнул. Телефон, разбитый безвозвратно, валялся где-то на дне канавы. Смятая записка с завёрнутым в неё камнем полетела следом. На руках Алека остались камера и брелок. И если последний, вынесенный из квартиры, перестал быть доказательством, то от первого стоило бы избавиться. Но Алек не мог. Ему нужна была правда.
Глава 25
Зашипел, задумчиво хмыкнул и завёлся двигатель. Алек выехал на дорогу. Под колёсами скрипел песок, камни перекатывались в образовавшиеся колеи. Алек слышал отчётливо самые обыденные звуки. Утром тишина красивее, чем ночью. Утром она расслабляет, а не пугает, прогоняет страхи.
Алек не раз испытывал это на себе. И сейчас он ехал в машине, скинув толстовку, в одной тонкой футболке. Навстречу ему бежало солнце. И змеи-улицы превратились в яркие ленты. Алек думал о произошедшем с какой-то новой точки зрения. И то ли утро благотворно влияет на нервную систему, то ли Алек устал бояться, но он был абсолютно уверен, что ответ близко, что скоро всё закончится.
В квартире Алека ждали включённая лампа, расправленная постель и забытый с прошлого утра на столе кофе. Первое и второе он нарочно проигнорировал, закинул тостовку в шкаф и прошёл в кухню. Часа через три-четыре позвонит Камилла. Алек в форме, как и положено, словно ничего не было, выйдет из квартиры. Солнце сотрёт с него следы ночи.
Алек не заметил, как оказался на подоконнике с горячим кофе и раскопанным где-то в глубине ящика батончиком. Он смотрел, как первые маленькие человечки появляются на дорогах и первые машины выезжают со дворов. Город просыпался. Начинался новый день для всех, кроме Алека. Для него продолжалось бесконечно долгое вчера.
Люди копошились внизу. Они не подозревали, что творится под их носом. Алек тоже хотел не знать. Открытая дверь притягивала взгляд. Организм отчаянно требовал сна. Но Алек только налил в опустевшую кружку ещё кофе.
Телефон лежал рядом. Камера осталась в шкафу вместе с толстовкой. Алек спрячет её в рюкзак, когда поедет в отдел, а там передаст Сене. Он всё уже продумал. Сеня не станет задавать лишних вопросов и дело сделает на высшем уровне. Ноутбук из квартиры Дорохова тоже отдадут ему.
Алек думал о тени, о воспоминаниях, о тех словах Маши. Неужели он на самом деле будет следующим, кто увидит себя с ножом? Рука инстинктивно потянулась к телефону. Всего семь. До звонка ещё не меньше часа.
Алек боролся со сном размышлениями. Не лучшее средство, но другого не было. Алек прокручивал в голове каждое из дел. Снова он проходил по комнатам Нагилёва, Влада, Миланы и теперь уже Дорохова. После бессонной ночи легче верить в мистику. И Алек перестал отрицать существование тени. Наверное, разум уже спал. И Алек воспользовался моментом и мысленно стал составлять досье на таинственного убийцу-невидимку…
А потом позвонила Камилла. И снова Алек проснулся от звонка. Метод размышлений подвёл. Алек вскочил, едва не сбив кружку, взъерошил волосы, чтобы хоть немного проснуться, и схватил телефон.
— Готово, приезжай.
И Алек метнулся в ванную. Ледяная вода привела в чувство. В голове начинали двигаться шестерёнки. Сначала медленно, со скрипом, сквозь пульсирующую боль в висках. Но Алеку хватило пары минут, чтобы проснуться окончательно.
Эта ночь для него началась и закончилась в один час.
Через двадцать минут Алек уже мчался по наводнённым машинами дорогам. И те же дороги, освещённые ночью тусклым светом фонарей, казались далёкими. Словно всё это на самом деле было сном, невероятно правдоподобным, но ненастоящим. А Алек спутал с ним реальность.
Всё вокруг было настолько обычным и правильным, что по-привычке голос разума вытеснил ощущения. Алек снова рассуждал. И, не выдержав натиска света, уползали тени. Алек помнил ночное безумие и нарочно прокручивал в голове каждую мелочь. Даже оно при солнечном свете казалось объяснимым. Правда, пока этого объяснения Алек не нашёл.
Он бросил беглый взгляд на поворот, за которым ночью оставил машину и свернул в другую сторону. Ещё несколько часов назад по той же дороге проходил к подъезду, скрывшись за капюшоном, человек. Он озирался по сторонам, настороженно вглядывался в темноту. Заметь его кто, подумали бы: вор, преступник. Кто ещё прячется от света? Зато никто в той тени в капюшоне не узнал бы молодого полицейского, который спокойно вышел из машины и быстрым шагом двинулся к подъезду. Он остановился и позвонил, как полагается нормальному человеку. Пискнув, щёлкнул замок. Алек потянул за ручку двери.
Внутри уже не было так темно и душно. Мимо, оглядывая с ног до головы человека в форме, сбежали вниз по лестнице мальчишки. Они подхватили велосипеды, среди которых Алек оставил ночью Камиллу. Вот тут она стояла. Алек помнил. Над её головой трещины в стене вырисовывались крошечную молнию. А руль велосипеда, оказавшегося при свете дня синим, едва не касалась её локтя. Сейчас на этот велосипед запрыгнул мальчишка и укатил по залитой солнцем дороге.
Ступеньки бежали вверх. Их сопровождали облупившиеся бирюзовые стены. Алек остановился перед нужной дверью. Пальцы застыли на ручке. Дверь в утреннем свете ничуть не отличалась от ночной. Не стали менее острыми и настораживающими узоры на металлической поверхности. Повёрнутый Алеком глазок находился в том же закрытом положении. И ручка оставалось холодной, словно полоса света на ней вовсе не согревала. Наоборот, замораживала белизной.
Алек злился на себя за нерешительность. Но кое-что нельзя было оправдать сном. Войдя в квартиру, он увидит всё то же, что оставил в ней четыре часа назад.
Его встретила тишина. Алек насторожился. Пустой коридор врезался в пустую кухню. Часть окна, которую можно было разглядеть со входа, тоже была пуста. Небо без единого облачка вырисовывалось сквозь стекло. Алек шагнул дальше, вглубь квартиры. Тишина была настолько хрупкой, что стук его ботинок разлетелся по всему коридору. Медленно,
