Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Фантастика и фэнтези » Социально-психологическая » Полдень, XXII век - Аркадий и Борис Стругацкие

Полдень, XXII век - Аркадий и Борис Стругацкие

Читать онлайн Полдень, XXII век - Аркадий и Борис Стругацкие

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
Перейти на страницу:

Кондратьев завел субмарину в бухту, поставил ее впритык к берегу и сказал:

– Приехали.

Пассажиры зашевелились.

– Где мой киноаппарат? – спросил Славин.

– Я на нем лежу, – отозвался Горбовский слабым голосом. – Мне очень неудобно. Можно, я вылезу?

Кондратьев распахнул люк, и все увидели ясное голубое небо. Горбовский вылез первым. Он сделал по камням несколько неверных шагов, остановился и пошевелил носком сухой плавник.

– Как здесь хорошо! – вскричал он. – Как мягко! Можно, я лягу?

– Можно, – сказал Славин. Он тоже выбрался из люка и сладко потягивался.

Горбовский сейчас же лег.

Кондратьев сбросил якорь.

– Лично я, – сказал он, – лежать на плавнике не советую. Там всегда несметно песчаных блох.

Славин, неестественно растопырившись, стрекотал киноаппаратом.

– Сделай лицо, – строго сказал он.

Кондратьев сделал лицо.

– Прекрасное лицо! – воскликнул Славин, припадая на колено.

– Я не все понял насчет песчаных блох, – подал голос Горбовский. – Они что, Сергей Иванович, прыгают? Или могут укусить?

– Могут и укусить, – ответил Кондратьев. – Да оставь ты меня в покое, Евгений! Собирай плавник и разводи костер.

Он полез в люк и достал ведро. Славин сел на корточки и стал брезгливо копаться в плавнике двумя пальцами, выбирая щепки покрупнее. Горбовский с интересом следил за его манипуляциями.

– И все-таки, Сергей Иванович, я не все понял насчет блох.

– Они прогрызают кожу, – пояснил Кондратьев, ополаскивая ведро техническим спиртом. – И там размножаются.

– Да, – сказал Горбовский и повернулся на спину. – Это ужасно.

Кондратьев набрал в ведро пресной воды из запасов на субмарине и спрыгнул на берег. Молча и ловко он собрал плавник, разжег костер, подвесил ведро над костром и достал из своих необъятных карманов леску, крючок и коробку с наживкой. Славин подошел с горстью щепок.

– Следи за костром, – приказал Кондратьев. – Я наловлю окуньков. Я мигом.

Прыгая с камня на камень, он перебрался на большую замшелую скалу, выступавшую из воды в двадцати шагах от берега, повозился там немного и застыл. Утро было тихое, солнце, выбравшись из-за горизонта, уставилось прямо в бухточку и слепило глаза. Славин сел по-турецки у костра и стал подкладывать щепочки.

– Изумительное существо – человек, – вдруг произнес Горбовский. – Проследите его историю за последние сто веков. Какого огромного развития достиг, скажем, производственный сектор. Как расширились области исследовательской деятельности. И с каждым годом появляются все новые области, новые профессии. Вот я недавно познакомился с одним товарищем. Он учит детишек ходить. Очень крупный специалист. И он рассказал мне, что существует очень сложная теория этого дела…

– Как его фамилия? – лениво спросил Славин.

– Его фамилия… Елена Ивановна. А фамилию я не знаю. Но я не об этом. Я хочу сказать, что вот науки и способы производства все время развиваются, а развлечения, способы отдыха все остаются такими же, как в Древнем Риме. Если мне надоест быть звездолетчиком, я могу стать биологом, строителем, агрономом… еще кем-нибудь. А вот если мне, скажем, надоест лежать, что тогда останется делать? Смотреть кино, читать, слушать музыку или еще посмотреть, как другие бегают. На стадионах. И все! И так всегда было – зрелища и игры, игры и зрелища. Короче говоря, все наши развлечения сводятся в конечном счете к услаждению нескольких органов чувств. Даже, заметьте, не всех. Вот, скажем, никто еще не придумал, как развлекаться, услаждая органы осязания и обоняния.

– Ну еще бы, – сказал Славин. – Массовые зрелища и массовые осязалища. И массовые обонялища.

Горбовский тихонько хихикнул.

– Вот именно, – сказал он. – Обонялища. А ведь будет, Евгений Маркович! Непременно когда-нибудь будет!

– Так ведь это закономерно, Леонид Андреевич. По-видимому, законы природы таковы, что человек в конечном счете стремится не столько к самим восприятиям, сколько к переработке этих восприятий, стремится услаждать не столько элементарные органы чувств, сколько свой главный воспринимающий орган – мозг.

Славин выбрал из плавника еще несколько щепок и подбросил в костер.

– Отец рассказывал мне, что в его время кое-кто пророчил человечеству вырождение в условиях изобилия. Все-де будут делать машины, на хлеб с маслом зарабатывать не надо, и люди займутся тунеядством. Человечество, мол, захлестнут трутни. Но дело-то как раз в том, что работать гораздо интереснее, чем отдыхать. Трутнем быть просто скучно.

– Я знал одного трутня, – серьезно сказал Горбовский. – Но его очень не любили девушки, и он начисто вымер в результате естественного отбора. И все-таки я думаю, что история развлечений еще не окончена. Я имею в виду развлечения в старинном смысле слова. И обонялища какие-нибудь будут обязательно. Я хорошо представляю это себе…

– Сидят сорок тысяч, – сказал Славин, – и все как один принюхиваются. Симфония «Розы в томатном соусе». И критики – с огромными носами – будут писать: «В третьей части впечатляющим диссонансом в нежный запах двух розовых лепестков врывается мажорное звучание свежего лука…»

– «…В огромном зале лишь немногие смогли удержаться от слез…»

Когда Кондратьев вернулся со связкой свежей рыбы, звездолетчик и писатель довольно ржали перед затухающим костром.

– Что это вас так разобрало? – с любопытством осведомился Кондратьев.

– Радуемся жизни, Сережа, – ответил Славин. – Укрась и ты свою жизнь веселой шуткой.

– Могу, – сказал Кондратьев. – Сейчас я почищу рыбу, а ты соберешь кишки и зароешь во-он под тем камнем. Я всегда там зарываю.

– Симфония «Могильный камень», – сказал Горбовский. – Часть первая, аллегро нон троппо.

Лицо Славина вытянулось, он замолчал и стал глядеть на роковой камень. Кондратьев взял камбалу, шлепнул ее на плоский камень и вытащил нож. Горбовский с восхищением следил за каждым его движением. Кондратьев одним ударом наискосок отделил голову камбалы, ловко запустил под кожу ладонь и мгновенно извлек камбалу из кожи целиком, словно снял перчатку. Кожу и выпавшие внутренности он бросил Славину.

– Леонид Андреевич, – сказал он. – Принесите соли, пожалуйста.

Горбовский, не говоря ни слова, встал и полез в субмарину. Кондратьев быстро разделал камбалу и принялся за окуней. Куча рыбьих внутренностей перед Славиным росла.

– А где соль? – воззвал Горбовский из люка.

– В продовольственном ящике, – откликнулся Кондратьев. – Направо.

– А она не поедет? – с опаской спросил Горбовский.

– Кто – она?

– Субмарина. Тут направо пульт управления.

– Справа от пульта – ящик, – сказал Кондратьев.

Было слышно, как Горбовский ворочается в кабине.

– Нашел, – радостно заявил он. – Все нести? Тут килограмм пять…

Кондратьев поднял голову.

– Как так – пять? Там должен быть маленький пакет.

После минутной паузы Горбовский сообщил:

– Да, действительно. Сейчас несу.

Он выбрался из люка, держа в вытянутой руке пакетик с солью. Руки у него были в муке. Положив пакетик возле Кондратьева, он со стоном: «О мировая энтропия!..» – приноровился было снова лечь, но Кондратьев сказал:

– А теперь, Леонид Андреевич, принесите-ка, пожалуйста, лаврового листа.

– Зачем? – с огромным изумлением спросил Горбовский. – Неужели три взрослых, пожилых человека, три старика не могут обойтись без лаврового листа? С их огромным опытом, с их выдержкой…

– Нет уж, – сказал Кондратьев. – Я обещал вам, Леонид Андреевич, что вы хорошо сегодня отдохнете, и вы у меня отдохнете. Марш за лавровым листом…

Горбовский сходил за лавровым листом, а затем сходил за перцем и кореньями, а потом – отдельно – за хлебом. Вместе с хлебом он в знак протеста приволок тяжеленный баллон с кислородом и язвительно сказал:

– Вот я принес заодно. На всякий случай, если надо…

– Не надо, – сказал Кондратьев. – Большое спасибо. Отнесите назад.

Горбовский с проклятиями поволок баллон обратно. Вернувшись, он уже не пытался лечь. Он стоял рядом с Кондратьевым и смотрел, как тот варит уху. Мрачный корреспондент Европейского Информационного Центра при помощи двух щепочек относил рыбьи внутренности к могильному камню.

Уха кипела. От нее шел оглушающий аромат, приправленный легким запахом дыма. Кондратьев взял ложку, попробовал и задумался.

– Ну как? – спросил Горбовский.

– Еще чуть соли, – отозвался Кондратьев. – И пожалуй, перчику. А?

– Пожалуй, – сказал Горбовский и проглотил слюнку.

– Да, – твердо сказал Кондратьев. – Соли и перцу.

Славин кончил таскать рыбьи потроха, навалил сверху камень и отправился мыть руки. Вода была теплая и прозрачная. Было видно, как между водорослями снуют маленькие серо-зеленые рыбки. Славин присел на камень и загляделся. Океан блестящей стеной поднимался за бухтой. Над горизонтом неподвижно висели синие вершины соседнего острова. Все было синее, блестящее и неподвижное, только над камнями в бухте без крика плавали большие черно-белые птицы. От воды шел свежий солоноватый запах.

1 ... 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Полдень, XXII век - Аркадий и Борис Стругацкие торрент бесплатно.
Комментарии