Последыш IV Непростые будни феодала - Макс Мах

[1] Глаза, меняющие цвет радужной оболочки, называются хамелеонами. Глаза-хамелеоны изменяют свой цвет под влиянием внешних и внутренних факторов. В первом случае речь идет об изменении уровня освещения, влияют также погодные условия, цвет волос, одежды, окружающих предметов. Однако в большинстве случаев изменение цвета глаз объясняется особенностями работы дух систем - эндокринной и центральной нервной.

[2] Арвен Ундомиэль - персонаж эпоса «Властелин колец» Джона Р. Р. Толкина, дочь Элронда и Келебриан, сестра Элладана и Элрохира, внучка Галадриэль и Келеборна.

[3] Куверт - термин, обозначающий полный набор предметов для одного человека на накрытом столе. В куверт входят столовые приборы (ножи, ложки, вилки), тарелки, бокалы, салфетка.

[4] Кёж — горячий ягодный кисель. Козуля - расписной архангельский пряник.

[5] Воложи - ягодно-винные соусы, которые могут быть морошковыми, брусничными, шиповниковыми, смородинными и даже лимонными.

[6]Географический остров Манхэттен.

[7] Что-нибудь, вроде, МИ-24.

[8] Северная оконечность острова Пили. Пили - крупнейший остров Канады в озере Эри; самая южная населённая точка Канады.

Глава 8(2)

Глава 8(2)

2. Шестое февраля 1984 года

Бармин проснулся задолго до рассвета. Впрочем, сейчас в их широтах рассветало едва ли не в полдевятого, так что все, кто привык вставать в пять или даже в шесть утра, по факту, просыпались задолго до восхода солнца. И Бармин в этом смысле не исключение, но он и спать-то ложился поздно. Вернее, не столько ложился, сколько официально отходил ко сну. На самом же деле, о каком сне может идти речь, когда ты молод, физически крепок и полон полового энтузиазма, а в постели, в душе или на медвежьей шкуре, брошенной у разожженного камина, тебя ожидает молодая обнаженная женщина. Или не ожидает, а сама к тебе приходит, скажем, в кабинет или гардеробную, где ты толь-только начал вылезать из делового костюма и всего прочего к нему причитающегося. Тут многое зависит от темперамента женщины, ее воображения, опыта и желания угодить «своему мужу и господину». Ульрика в этом смысле была несколько излишне техничной, - компенсируя недостатки темперамента и воображения опытом и энтузиазмом в достижении цели, а цель эта была проста: продемонстрировать супругу лояльность и вызвать к себе добрые чувства со стороны Ингвара. Вот и старалась, но, видят боги, ее усилия не пропали в туне. Бармин их оценил по достоинству, как, впрочем, и ее особую мотивацию, и не уставал вознаграждать женщину за хорошее поведение всеми доступными ему способами. В том числе, и зачетным сексом.

Вчера начали где-то ближе к полуночи прямо в его кабинете, затем почтили своим присутствием ванну, ковер и стол в гостиной и медвежью шкуру в спальне, но, в конце концов, добрались-таки до кровати, где Ульрика-Катерина благополучно отключилась. Заснула прямо под Ингваром, чего с ней прежде ни разу не случалось, но в защиту шведской кронпринцессы следует сказать, что общение с новыми родственниками вылилось в откровенную пьянку, а позже, - в перерывах между нежностью и страстью, - они с Барминым положение лишь усугубили. Игорю Викентиевичу, - с его-то организмом, - хоть бы хны, а его первую жену проняло не по-детски. Так что, сначала ее потянуло на подвиги, - и геройствовала она, надо отдать должное, просто феерически, - но затем ее все-таки сморило. Вот она, в результате, и вырубилась. Ингвар на это ничуть не обиделся, хмыкнул про себя что-то вроде «укатали сивку крутые горки», и, скатившись с «задремавшей» партнерши, сразу же заснул. Было два часа ночи с копейками. Поздно, но не смертельно, и в пять утра он снова был на ногах. Натянул трусы и, не обуваясь, отправился на пробежку.

Было холодно, - особенно босым ногам, - но заранее проложенная слугами тропа вела вперед, и Бармин бежал, постепенно погружаясь в подобие путевого транса[1]. В таком состоянии хорошо думалось. Причем получалось не просто анализировать те или иные события или планировать свои действия в предложенных обстоятельствах, но и обнаруживать неожиданные ассоциации, новое в известном и целое за частным, то есть, говорится, лес за деревьями. И сегодняшний бег ничем в этом смысле не отличался от любого другого случая, когда получалось погружаться в транс. Собственно, состояние от раза к разу не меняется. Изменяются только объекты рассмотрения: вопросы, проблемы, недоумения. А это, в свою очередь, чаще всего связано со злобою дня. Вот, что довлеет[2], то и попадает «под раздачу». Так что, не было ничего удивительного в том, что Бармин вновь задумался о князе Нетшине. Однако на этот раз мысль Ингвара пошла дальше и глубже, перетряхнув в поисках зацепок его собственную память и выдав на-гора совершенно новую для него идею. Не оригинальную и, вроде бы, не бог весть какую сложную, но напрочь проигнорированную им самим и всеми его собеседниками.

Первым делом, зацепившись за образ Артемия Нетшина, каким он предстал в свежем досье, собранном на него службой безопасности, Бармин вытащил из глубин своей памяти несколько мельком виденных им фотографий из альбома своей бабки – княгини Кемской. Как минимум, на двух из этих фотографий были изображены трое молодых мужчин: князья Северский и Нетшин и граф Сигурд Менгден. Эти трое, если исходить из места действия, композиции и выражения их лиц, были достаточно близкими друзьями. Но этот факт подтверждался и сухими строчками из краткой справки, составленной людьми майора Злобиной. Получалось, что Нетшин, Северский и Менгден дружили, во всяком случае, до тех пор, пока не разразилась трагедия. А вот теперь кое-что о дружбе. Сигурд Менгден был любовником княгини Северской, о чем ее муж, к слову сказать, знал и, возможно, даже поощрял эти отношения. Причина проста: его жене нужен был секс, а ему дети, но сам он ни того, ни другого обеспечить не мог, потому что является лицом нетрадиционной сексуальной ориентации, причем в самой ее, этой ориентации, экстремистской форме. А что же Нетшин? Каким боком он в этой истории? Впрочем, если подумать, то возникает подозрение: а не был ли Артемий Нетшин любовником Дмитрия Северского? Гипотеза, не лишенная смысла, поскольку Артемий единственный среди множества аристократов его возраста не женат, и, кажется, никогда женат не был. Правда, у него есть дочь. Возможно, узаконенный бастард… Вот только никто не может сказать, родная ли она ему.

Быть гомиком или лесбой в обществе, где каждый одаренный на вес золота – это чистой воды расточительство. Поэтому Великоросской империи точно так