Закон абордажа - Игорь Недозор

Но вот возникло перед его очами странное переплетение разноцветных нитей, а потом маг-пират увидел сферу чудесного голубого оттенка, висящую в черном океане пустоты.

И Рагир понял, что перед ним — его мир, тот, что мудрецы именуют «подлунным». Тот самый, который Высочайший сотворил, сказав «Будь!», и «подвесил ни на чем», как говорят святые книги веры его предков.

Шар медленно поворачивался вокруг своей оси, и зрению Рагира представала темная синева океанов и более нежный голубой оттенок мелких морей, рыжие пятна пустынь, нежная бирюза северных лесов и темные изумруды бесконечных джунглей. А вот эти крохотные пятнышки, неужели это города людей? Какие они жалкие и маленькие с этой высоты!

Кто-то в глубине сознания осведомился: а, интересно, с какой? И как будто ниоткуда пришел ответ: сто пятьдесят морских миль по фаранджийскому счету.

И Рагир, как ни был потрясен зрелищем, подивился: как мало…

Шар тем временем вращался, и Рагир видел все части мира. Похожий на грушу Айлан, от Шаргиба и узкого лезвия Лазурного моря, что разделяет Уаджет и земли древнего Танисса, до серых степей южного края, где иногда выпадает снег, заставляя слонов и львов испуганно дрожать.

Земли фаранджей — просто большой остров с приткнувшимися возле него клочками суши — Норгрейном и Хойделлом — сбоку от Саианы: огромного, протянувшегося с востока на запад материка древних царств и погибших городов, что лежат под курганами; материка холодной тайги, жарких пустынь и душных джунглях, где трубят слоны, и где от Сяни до Сурии нужно ехать полгода.

Закованные в лед неведомые почти никому просторы Южной Земли, смыкающейся в одном месте с землей Иннис-Тор, земли, до берегов которой мало кто доплыл, а еще меньше вернулось, погубленные штормами, плавучими льдами и жестокой полярной ночью. Рагир видел и жалкие островки тайги и тундры на его окраинах, и насквозь промороженные горные хребты в его глубине, и даже то, что таится под ледниками… Да, вот об этом ему не доводилось ни читать, ни слышать в самых запретных книгах! Выходит, Проклятье Последних Драконов — не легенда?

Впрочем, вряд ли это ему пригодится, пока, по крайней мере.

Видел он и мириады островов Бескрайнего океана, больших и совсем крошечных. И огромный мост из больших и малых клочков суши, начинающийся у южной оконечности царства Сянь и заканчивающийся лишь чуть-чуть не доходя до южных льдов. Об этих островах было неведомо ни фаранджийцам, ни танисцам.

А вот и Дальние Земли. И северный материк, пересеченный наискось скалистым хребтом, с его прериями и северной тайгой, пустынями и болотами. И Иннис-Тор, где миллионы его обитателей могут легко раствориться в бескрайней сельве и степях высоких трав.

Вот Изумрудное море, с россыпью Архипелага и зелеными спинами островов покрупнее. Вот его гладь, и впрямь с высоты похожая на грань полированного изумруда, приблизилась, и колдун различил на ней мельчайшую крупинку. Еще миг, и стало ясно, что это корабль, похожий отсюда, с этой высоты, на ползущего по стеклу жука. Вот корабль увеличился в размерах, и стало ясно, что это трехмачтовый дармун…

Рагир открыл глаза и увидел себя вновь в своей каюте, рядом с похрапывающим знахарем и неведомо как воскресшим ата-аланцем.

И вот тогда пират понял, кто перед ним! И даже почти не испугался.

— Ну, сын мой, что ты скажешь, достаточно ли хорош этот мир для тебя? — осведомился гость.

— Как пожелаешь, господин мой… — сами собой вымолвили его губы…

— Капитан! — в дверях появился Корр о-Данн. — Тут эгериец пришел. Что с ним делать? Прикончить?

— Какой еще эгериец? — спросил Морриганх, выходя из раздумий.

— Да вот этот, мой лорд! — и говоривший подтолкнул вперед молодого человека красном мундире королевского стрелка.

Рагир внимательно изучил его, вперив взгляд тому в очи. Тот выдержал чуть больше минуты.

— И что же тебе надо, офицер короля? Тебя прислал де Хасинто? Узнать выкуп за сохранность этого вонючего городишки?

— Нет, дон Рагир, — поклонился лейтенант. — Я не от алькальда, тем более что он погиб. Просто… — Он замялся. — Мы, я и мои люди, хотим поступить к вам на службу.

— Ого! — присвистнул за спиной Рагира Йунус.

— Интересно… И сколько вас? — осведомился корсар.

— Сорок два человека, считая меня, — подтянувшись, отрапортовал офицер. — Из них двадцать семь аркебузиров и девять пикинеров, три подносчика, трубач, лекарь и писарь. Все при оружии, служат не меньше трех лет.

— И почему же ты решил изменить своему королю, кабальеро? — прямо в лоб спросил маг.

— Видите ли… — Лейтенант снова замялся, затрудняясь, как титуловать собеседника, — … э-э-э… мой генерал, наш капитан погиб, и заступиться за нас некому. Поражение наверняка свалят на нас! Когда сюда явится Ромегас, то в лучшем случае меня разжалуют и сошлют куда-нибудь в горы, а из моих ребят повесят каждого десятого.

— Мне жаль вас, но что-то сомневаюсь, что такие доблестные вояки, как вы, могут быть мне полезны. — Пираты откровенно заржали. — Не очень-то охотно вы бились вчера!

— Дон Рагир, — лицо лейтенанта исказила судорога, — мы уже год не видали жалования! На этой службе мы ничего не получили, кроме ран и лихорадки, даже кормят нас помоями! Нам шлюхи в лицо плевали, говоря, чтобы мы развлекались… с козами… или… друг с другом…

Пираты опять захихикали.

— Эта свинья Ромегас обобрал бы собственную бабушку! А за добычу мы будем биться, как львы!

— Скорее уж, как голодные шакалы, — уточнил Морриганх. — Ну да ладно, как тебя зовут, молодец?

— Лейтенант Эрера, мой генерал! — по-уставному щелкнул каблуками эгериец.

— Отлично, десятник Эрера, гони сюда своих храбрецов!

К вечеру четвертого дня отблески пожаров, охвативших город, осветили силуэты пяти кораблей — трех пиратских и двух трофейных, шедших курсом на запад вдоль побережья прочь от этого проклятого Эллом места.

Явившийся сюда на вторые сутки на взмыленном коне взмыленный генерал Хорхе де Ромегас проклял все и вся страшными проклятиями, вздернул пятерых уцелевших солдат, а остальных перепорол плетьми, отослал в Геоанадакано в кандалах нескольких из спасшихся офицеров вместе с отчетом вице-королю, в котором написал, что всему причиной было его отсутствие в городе.

Тело погибшего графа Хасинто, заброшенное взрывом на верхний купол колокольни городского собора Элла, сумели снять лишь на пятый день, когда чайки и вороны оставили уже не так много от сиятельного покойника.

А Рагир Морриганх — Сын Смерти — был единогласно признан в пиратской братии Изумрудного моря самым опасным, ловким и удачливым капитаном.