Основатель - Алексей Пехов

– Пожалуй, с ним придется подождать до лучших времен…

Его разговор с самим собой оборвала Рэйлен:

– Нахттотер! Норико просила передать вам вот это. Она нашла их в кармане пальто Лазаря.

Миклош кончиками пальцев взял маленькую разноцветную картонку и пробежал по ней глазами.

– Хранья собирается устроить бал в моем доме?.. – точно гарпия прошипел он. – Бал в «Лунной крепости»?! Как будто Нахтцеррет – это фэриартос?! Какое позорище!

Он швырнул приглашения на пол, встал, подошел к рисунку на стене и покачался на носках, стараясь взять себя в руки. Затем превратил свое творчество в черный песок, улыбнулся и поднял билеты.

– Где мой мобильник?

– Не знаю, нахттотер.

– Так узнай! Найди его! Сколько я могу ждать?! Впрочем, стой! Все равно эта дрянь мне не нужна. Дай свой.

Рэйлен нахмурилась, здраво опасаясь за судьбу своей электронной игрушки, но перечить не решилась и протянула господину Бальзе черный коммуникатор.

Тот по памяти ввел номер и терпеливо считал гудки. Когда трубку сняли, он сказал:

– Рогнеда, здравствуй. Это я. Мне нужно с тобой встретиться.

Машина едва ползла по узкой лесной дороге, приглушенно рокоча двигателем. Лохматые растопыренные еловые лапы то и дело с неприятным шелестом били по бокам внедорожника.

Миклош Бальза с некоторым напряжением поглядывал на мрачный мир за тонированным стеклом. Отношение к лесу было обычным для рыцаря ночи – все, что не походило на ухоженный английский парк, несло в себе затаенную опасность. Он с самого детства ощущал скрытую угрозу, исходящую от подобных мест – хищники, никакого комфорта, и под каждым кустом зараза. Только вриколакосы могли избрать такое зоной своего существования. Именно существования, а не жизни.

– Гадкое местечко, – произнес он.

Норико, сидевшая с закрытыми глазами, не шевельнулась, зато Рэйлен, снова устроившаяся на месте рядом с водителем, повернула голову:

– Йохан всегда говорил, что перебить вриколакосов можно, только если вырубить все леса.

– Чумной иногда порол чушь! – отмахнулся Бальза. – В моих глобальных планах на первом месте стоит «мировое господство», а на втором «резервации – людям». И в нем точно нет пункта «вырубка всех деревьев под корень». Даже ради того, чтобы выкурить Иована из его берлоги. Запомни, Цыпленок, – следует отделять друг от друга важные цели и мелкие, досадные, блохастые, но совершенно незначительные хвостатые неудобства.

– Как скажете, нахттотер.

– Так-то лучше. Далеко еще?

Рэйлен сверилась с GPS:

– Метров триста.

Внедорожник остановился, и Арлекин с сожалением произнес:

– Простите, нахттотер, но машина дальше не пройдет.

Миклош тут же обругал все собачье племя, неспособное поговорить в более приятном и удобном месте и заставившее его тащиться в дремучую чащобу.

Рэйлен открыла ему дверь, он выбрался, на ходу наматывая шарф. Требовательно протянул руку, получил трость.

– Впереди тропа, – сказал испанец.

– Проверь, – негромко приказала Норико.

Арлекин кивнул и почти сразу же скрылся за елями.

Нахттотер вдохнул воздух, который сегодня был необычно влажен и свеж. Пахло наступающей на зиму весной, тяжелым еловым духом и чем-то застарелым, еще прошлогодним, оставшимся здесь со времен поздней осени. Это были не те ароматы что ценил рыцарь ночи.

– Нахттотер, позволено ли мне будет сказать… – Рэйлен волновалась, и это было заметно.

– Я и так наизусть знаю, что ты мне скажешь! – перебил ее Миклош и писклявым голоском продолжил: – Нахттотер, это может быть опасно! Нахттотер, вас могут убить. Нахттотер, я, как ваш телохранитель, хочу заметить… Тьфу! Порой мне кажется, что Йохан не умер, а вселился в твою голову! Тебе передалось его нытье. А я уж думал, что Основатель меня от этого избавил. В чем я перед ним провинился, хотел бы я знать?!

– Но на вас и вправду могут напасть! – запротестовала девушка.

– Напасть на меня? Кто?! Эти трусливые собаки, трясущиеся друг за друга, словно они одна большая семья?

– Они и есть семья, – мрачно напомнила ученица Чумного.

– Именно! – Господин Бальза назидательно поднял указательный палец. – Именно поэтому все пройдет без сучка и задоринки. Потому что, если случится нападение – мы дорого продадим свои жизни, а, следовательно, стая потеряет нескольких родственничков. Поверь, для настоящей семьи – потеря любого, даже самого блохастого, тупого и воющего на луну – критична.

Вернулся Арлекин:

– Все чисто. Там, впереди, поляна.

– Веди.

Испанец пошел первым, за ним Норико, следом Миклош. Последней, сердито и с некоторой обидой на то, что к ней не прислушиваются, шла Рэйлен.

С верхних ветвей падал мокрый снег. Темные, блестящие волосы японки стали белыми, рыцарь ночи ворчал, стряхивая снежинки с рукавов пальто, и ежился.

– Вы ей доверяете, нахттотер?

– Ты все никак не угомонишься, Цыпленок? Я никому не доверяю.

– Но тогда поче…

– Потому что пора переходить к решительным действиям! И – да. Я не боюсь, что Рогнеда проболтается. Во всяком случае, не в эту ночь. Ты невыносимо сопишь, когда чем-то недовольна. Пора научиться себя контролировать. Сделай милость – задай свой последний на сегодня вопрос, а потом замолчи и займись делом. Я устал с тобой возиться.

– У меня нет вопроса. У меня есть мнение.

– Ой, как интересно! – Он усмехнулся в бороду. – Удиви меня.

– Я считаю, что самое главное для клана – ваша безопасность. А как мне исполнять свои обязанности, если вы так сильно рискуете? Вдруг Рогнеда передаст информацию о вас кому-нибудь сразу? Хранье, например! Не стоило соглашаться на ее условия.

– О! Ты уже оспариваешь мои решения. Ин-те-рес-но! – Разговор, вопреки всему, не раздражал его, а забавлял. Девчонка была ужасно смешной и наивной. – Норико. Ты всю ночь молчишь. А что ты думаешь обо всем этом?

– Кто я такая, чтобы подвергать сомнению ваши действия, господин? – ответила японка, отводя в сторону еловую лапу.

– Слышала, Цыпленок? – довольно спросил Миклош. – Следует доверять своему нахттотеру. Вот чему тебе стоит научиться в первую очередь! Поняла?

Сзади раздалось унылое угуканье, которое господин Бальза решил расценить как согласие.

Между тем японка легко, словно водяная фея, сошла с тропы, скользнула во мрак и растворилась в нем. А еще через минуту остальные вышли на поляну.

Вокруг лежал ровный, никем не тронутый слой снега с застывшей ледяной корочкой сверху. Миклош хотел сказать что-нибудь скабрезное и нелицеприятное про выбор места для переговоров и дикие вкусы волчьего племени, но удержался от комментариев. Из-за деревьев, находящихся с противоположной стороны поляны, появилась делегация.