Контракт на Фараоне - Рэй Олдридж

Руиз отвернулся, чтобы не чувствовать ее зловонного дыхания, не видеть безумного взора, и указал свободной рукой в сторону каморки:

— У Айяма есть своя маленькая комнатка. Что в этом плохого?

Великанша небрежно, как ненужную тряпицу, отшвырнула его в сторону и распахнула дверь каморки. Андрогин, по всей видимости, подслушивал.

— Наконец-то, — жалобно проскулило существо, падая к ногам женщины. — Великая Банесса, ты пришла, чтобы освободить своего несчастного, несправедливо обиженного слугу. С благодарностью припадаю к твоим ногам.

— Заткнись, — бесстрастно произнесла надзирательница и повернулась к Фломелю: — Продолжай.

Фокусник глубоко вздохнул и постарался взять себя в руки.

— Низа, — проникновенным тоном обратился он к девушке, — как могла ты забыть о своем высоком происхождении! Ты, высокородная принцесса, взяла в любовники столь низкое существо!

Молодая женщина покраснела от гнева:

— По-моему, это ты, мастер Фломель, забыл, с кем имеешь дело. Я больше не Искупающая, обязанная подчиняться приказам жалкого фокусника.

— Больше не Искупающая? Почему же? — Иллюзионист выглядел искренне удивленным.

— Мое Искупление свершилось. Я воскресла и оказалась здесь. — Девушка гордо вскинула голову.

Фломель помолчал немного, задумчиво поглаживая подбородок длинными пальцами, затем осторожно произнес:

— Возможно, ты вновь погрязла в грехах. Вспомни, что послужило причиной твоего наказания.

— Мы больше не в царстве моего отца, фокусник. Тут иные законы. К тому же хоть я не знаю, каково происхождение Руиза, но уверена, что оно гораздо выше твоего.

Фломель поднял свой жезл, как будто собираясь обрушить его на девушку. Руиз осторожно приблизился к иллюзионисту, готовясь перехватить его руку.

— Довольно, — резко произнесла великанша, — объясни, что от нее требуется, у нас нет времени. Леди Кореана не любит ждать.

Фломель перевел дыхание.

— Как прикажешь. Прими мои извинения, Низа, но я отношусь к тебе так же нежно, как отец к собственному ребенку, и не могу равнодушно взирать на твои заблуждения. Перейдем к делу. Пора возвращаться в загон. Сегодня мы начинаем репетиции новой пьесы.

Девушка в ужасе отшатнулась:

— Новая пьеса?

— Ну да. Представление, благодаря которому мы обретем в этом мире могучего покровителя. Разве тебе не сказали?

— Нет.

— Ты, как и раньше, будешь исполнять главную роль. Великая честь, не так ли?

Низа, как подкошенная, рухнула на роскошную постель и сдавленным голосом произнесла:

— Как прежде… Нет, леди Кореана не позволит… Фокусник улыбнулся:

— Именно леди Кореана прислала меня сюда.

Низа умоляюще взглянула на Руиза. Агент содрогнулся от бессильного гнева. Перед его глазами стояла страшная картина первой смерти несчастной девушки. Но он не мог ничего сделать и не находил слов утешения. Надежда во взоре Низы погасла, она отвернулась в сторону. Великанша заговорила снова:

— Женщина должна одеться, если только не собирается отправиться в загон нагишом. И ты тоже, — обратилась она к Руизу.

Низа поднялась на ноги и как во сне направилась к шкафу с одеждой.

Они молча шагали по длинным извилистым коридорам. Лицо Низы казалось высеченным из камня. Фломель, пыхтя от напряжения, размахивал жезлом. Айям многословно жаловался на скуку в апартаментах Низы. Голос его, словно иголками, колол уши Руиза, но агент молчал, стиснув зубы.

Наконец показался загон обитателей Фараона. Сквозь наблюдательное окошко виднелась сцена. Подручные фокусника ползали по ней, как черви по раскрашенному трупу. Низа поймала взгляд своего любовника.

— Я не смогу… еще раз, — прошептала она.

Руиз не мог вымолвить ни слова. Он только молча сжал плечо девушки. На миг она накрыла его руку своей, затем повернулась к Фломелю.

— Ты… — с ненавистью прошипела несчастная и выхватила из рукава маникюрные ножнички, инкрустированные драгоценными камнями. Отточенным жестом она воткнула их в живот фокусника и рванула вверх тем же движением, каким разделывают рыбу. Он пошатнулся и рухнул назад, свалив с ног отчаянно взвизгнувшего гермафродита. Низа бросилась бежать по коридору.

Надзирательница обернулась как раз в тот миг, когда девушка исчезла за поворотом. На ее жуткой физиономии появилось досадливое выражение. Айям бился в истерике, пытаясь спихнуть с себя Фломеля, который, даже умирая, сохранил изумленное выражение лица.

Великанша выхватила поисковый прибор, и сердце Руиза оборвалось. Искатель мог преследовать жертву по запаху многие мили, а настигнув беглого раба, гнал его назад к хозяину, впрыскивая микроскопические дозы невыносимо болезненного яда.

— Подожди, — закричал Руиз, — я приведу ее обратно.

Надзирательница взглянула на него с некоторым интересом.

— Ты знаешь, как работает искатель? Что ж, я настрою его на тебя. — Она злобно хихикнула, отстегивая от пояса второй прибор. — Лучше поторопись. Этот — для нее, если ты ее случайно упустишь.

Искатель пронзительно завизжал, готовый сорваться в погоню. Капля яда дрожала на кончике его жала.

Руиз побежал. Ему пришлось преодолеть значительное расстояние, прежде чем он увидел беглянку, уже почти затерявшуюся в лабиринте коридоров. Низа обернулась, заметила своего преследователя и остановилась.

— Я так надеялась, что ты тоже сможешь убежать, — сказала она, доверчиво улыбнувшись.

Руиз молча приближался. Видимо, девушка что-то прочла на его лице. Она отпрянула в сторону и попыталась вновь выхватить ножницы. Однако Руиз легко обезоружил ее.

— Почему? — спросила она надломленным голосом.

— Не сработало бы, благородная дама.

— Заткнись, — с ненавистью прошипела Низа. Руиз взял ее за руку и мягко потянул за собой.

Больше беглянка не произнесла ни слова, только темные глаза метали гневные молнии. Появившиеся вскоре искатели, угрожая жалами, привели их обратно в загон.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

У входа, яростно сверкая глазами, ждала Кореана. Мармо внимательно наблюдал за прилипалой, сращивающей разорванные внутренности Фломеля. Фокусник неподвижно лежал на воздушной подушке, дыхание его было тяжелым и прерывистым. Он взглянул на пленников и отвел глаза. Два охранника-пунга неподвижно застыли у портала.

Руиз отпустил Низу, она немедленно отскочила в сторону, все еще не придя в себя от его предательства. Мужчина смотрел на нее, сохраняя на лице абсолютно бесстрастное выражение, хотя ему безумно хотелось оправдаться, снять с себя хоть часть обвинений. Один из пунгов защелкнул на шее Низы монолиновый ошейник.