Контракт на Фараоне - Рэй Олдридж

— Подожди.

И, что самое удивительное, морассар остановился.

Руиз балансировал на тонкой грани между жизнью и смертью. Он смутно осознавал, что Мок больше не преследует его, а давление сети на мозг постепенно ослабевает. Опять раздался голос Кореаны:

— Присмотри за ним. Если попробует бежать, — задержи, но не убивай. Я скоро приду.

Затем Руиз потерял сознание.

По дороге Мармо продолжал возмущаться:

— О чем ты думаешь? Хорошо, этот человек — не агент Лиги, у него нет смертной сети. Но ты сама много раз повторяла, что он опасен.

С минуту Кореана вообще не отвечала, сосредоточившись на управлении воздушной лодкой. Приходилось лавировать между защитными полями, то и дело встречавшимися над казармами Черной Слезы. Наконец, когда они уже мчались над багровыми джунглями, женщина включила автопилот и повернулась к киборгу:

— Тебе не надоело спорить на эту тему? Позволь напомнить, что мы занимаемся опасным делом. Этот человек может принести немалую пользу. А промывание мозгов сделает его абсолютно безвредным, и ты об этом знаешь.

— Но наша очередь в Анклаве подойдет не раньше чем через месяц, — напомнил Мармо. — Неужели ты позволила бы гадюке свободно ползать в спальне целый месяц, зная, что все равно в конце концов вырвешь ей ядовитые зубы?

— Я не собираюсь держать его в своей спальне.

— Ты уверена? — Мармо с преувеличенным вниманием вглядывался в джунгли.

Ярость Кореаны мгновенно испарилась. Старый пират никогда раньше не ревновал ее к многочисленным любовникам. Неужели Мармо способен испытывать желание? Кореана сомневалась, что подобное возможно. На этот раз ее богатое воображение забастовало. Женщина улыбнулась.

— Я еще не думала о том, чтобы разделить с ним ложе, — довольно убедительно солгала она. — Фломель утверждает, что с его помощью можно заставить Феникс подчиниться. Я хочу попробовать, только и всего.

— А-а-а, — равнодушно протянул Мармо.

— К тому же сперва мы прозондируем его сознание, чтобы узнать, что там заложено.

— Вот это правильно, — одобрительно сказал киборг.

Они приземлились возле стартовых площадок космодрома Преалла. Кореана стремительно миновала кровавые ошметки, оставшиеся от бригады, обслуживавшей взлетную полосу. Работа морассара. Мармо молча парил рядом, прикрепив к металлической конечности пистолет-пульсатор. Люк бункера был откинут. Рядом неподвижно застыл Мок.

Разрушения, произведенные ледометом, впечатляли.

Все инструменты слежения были уничтожены. Ледомет мог заморозить живую плоть, не повредив ее, но менее гибкие внутренности машин разлетелись вдребезги.

Кореана не сразу заметила неизвестного и ощутила укол разочарования. Неужели он все-таки погиб? Затем она увидела мужчину, погребенного под горой пластиковых ящиков.

— Он в порядке?

Охранник молча кивнул. Кореана пробралась сквозь кучки мусора и обломков к тому месту, где лежал неизвестный. Его трудно было узнать в замученном существе с тусклыми глазами и кожей нездорового серого цвета. А ведь несколько минут назад он напоминал демона разрушения. Женщина осторожно дотронулась до его лица. Это было похоже на прикосновение к ледяному металлу. Значит, залп энергомета все-таки задел его. И несмотря на это, он продолжал сопротивляться! Кореана была потрясена. Она быстро вскочила на ноги.

— Принесите из катера реаниматор. Мы в конце концов его почти прикончили.

Сознание постепенно возвращалось. Тому способствовала стимуляционная крышка реаниматора с подогревом и манжеты переливания крови. Зрение сфокусировалось, восстановился слух, Руиз уже чувствовал запах духов Кореаны.

— Меня радует только одно, — прозвучал металлический голос киборга.

— И что же? Приятно узнать, что ты хоть что-то одобряешь в моих планах.

Руиз наслаждался звуками ее голоса. Он ласкал слух, точно также, как лицо радовало глаз.

— Преалл никогда не подумает, что подобные разрушения произвела ты. Скорее это похоже на месть опасных безумцев. Я немедленно прикажу, чтобы отремонтировали защитные поля, и тогда доказательств нашей причастности не останется.

— Отлично.

Руиза охватило чувство приятной расслабленности. В конце концов, обо всех событиях можно подумать позже, когда окончательно прояснится сознание.

Он позволил себе погрузиться в целительное забытье.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Покои, в которые великанша привела Низу, отнюдь не выглядели роскошными. Надзирательница прижала мясистую лапу к маленькому прямоугольнику пульсирующего света возле металлической двери, которая немедленно откатилась в сторону. Внутри было темно. Девушка задержалась на пороге, и великанша нетерпеливо подтолкнула ее.

Как только пленница вошла, мягкий белый свет залил комнату. Девушка подавила стон разочарования. После разговора с Кореаной она рассчитывала на что-то большее, чем это абсолютно пустое помещение. В противоположном конце имелась дверь, ведущая в комнату поменьше.

— Жди здесь, — приказала великанша резко и вышла, захлопнув за собой дверь.

Девушка неподвижно стояла в центре пустой комнаты. Слишком много странного и страшного произошло за последнее время. Казалось, на ногах ее удерживает только нервное напряжение. Но даже оно постепенно исчезло. Низа мешком рухнула на пол и закрыла лицо руками. Слезы усталости и разочарования струились между ее пальцами.

Наконец и плакать уже не осталось сил. Пленница вытерла лицо и постаралась распутать свалявшиеся волосы.

Дверь за спиной снова распахнулась. В комнату танцующей походкой вошло самое странное из всех существ, какое ей когда-либо приходилось видеть.

Вошедший был высок, по широким плечам разметались густые каштановые волосы. Он был одет в длинную, до колен, рубаху из легкого, облегающего материала, расцвеченного беспорядочными яркими пятнами. Узкие ступни обуты в сандалии, зашнурованные лентами лавандового цвета. По тканью рубахи виднелись маленькие крепкие груди. Округлые бедра покачивались при ходьбе. Голые руки были мускулисты, изящные пальцы заканчивались красивой формы ногтями, выкрашенными в розовый цвет. Но самым странным казалось лицо. Выражение его непрерывно менялось: только что оно светилось детской невинностью, а через секунду на нем уже отчетливо читался неприкрытый цинизм. Существо заговорило:

— Невыразимое наслаждение служить тебе, благородная дама.

Мелодичный голос также не помог определить пол незнакомца.

Существо низко поклонилось, не сгибая колен, локоны упали почти до пола.