Вечерняя звезда - Макмуртри (Макмертри) Лэрри Джефф

— С кем это она разговаривает? — спросил генерал. — Если с полицией, то почему она говорит о нас такое?

— Да нет, это всего-навсего Пэтси, а уж она-то давно знает, что тут у нас за ассорти, — ответила Аврора, пытаясь отгадать, что означал взгляд, который Рози бросила на Вилли. Взгляд, полный досады. По ее мнению, он был отчаянно покладистым человеком, чем сильно напоминал ей ее давнишнего обожателя Вернона Далхарта, который потерпел авиакатастрофу над Аляской. Вилли был раза в два крупней Вернона, но зато и в два раза покладистей. Хотя никто лучше Вернона не умел использовать все двадцать четыре часа в сутках, чтобы угодить ей. Эта мысль причинила ей боль — ведь Вернон погиб. Получилось как-то так, что она даже не соблазнила его, хотя ей, безусловно, удалось бы это, наберись она на грамм-другой больше наглости. Кто знает, может быть, он постарался бы и в постели ей угождать так же, как везде. Правда, подумала она, потребовалось бы довольно много времени, прежде чем Вернон понял бы, что именно требовалось от него… Печальным фактом действительности было то, что чаще всего в постели доставлять ей самое большое удовольствие удавалось пустышкам вроде ее психотерапевта Джерри Брукнера.

Казалось, что столь постыдные мысли не перестанут крутиться у нее в голове, несмотря на то что ее больная внучка находится в больнице, да еще так далеко. В последнее время ее часто беспокоило и смущало то, что против ее воли, смущая ее, мысли бесконтрольно двигались в столь странных направлениях, да еще и не вовремя. Ей стало казаться, что, в конце концов, какая-то сила взяла верх над ее волей, иначе такого бы просто не произошло. От этой мысли она совсем помрачнела.

Ее помрачневшее лицо испугало генерала, и он начал рассеянно массировать ей шею. В моменты нервного напряжения Авроре обычно требовался массаж, но на этот раз, к великому ужасу генерала, его усилия дали совершенно обратный эффект.

— Не прикасайся ко мне! — заорала она, соскакивая со стула. Это ее неожиданное движение так напугало Вилли Коттса, что он выплеснул кофе себе на брюки.

Аврора в слезах взбежала наверх и тут же, спустя какие-то несколько секунд, уже снова мчалась вниз, теперь с сумочкой в руке. Не успел никто и слова сказать, как она пробежала к заднему крыльцу и исчезла.

— Боже мой! — воскликнул генерал, чувствуя себя полным инвалидом.

— Гектор попытался массировать ей шею, она убежала наверх, а сейчас она умчалась через заднюю дверь, и вот я только что слышала, как она завела машину, — поясняла Рози Пэтси все события шаг за шагом.

— Вам и нужно было позволить ей уйти, она просто расстроена, — посоветовала Пэтси. — Она пойдет поплачет где-нибудь и вернется, и тогда ей, наверное, будет лучше.

— Это ты так думаешь. А мне кажется, что она скорее врежется куда-нибудь на своей машине, — сказала Рози, которой было интересно, с чего это Пэтси всегда была такой оптимисткой.

— Вот именно! Вилли, ты не мог бы задержать ее? Я не могу двигаться так быстро, — попросил генерал. — Уверен, она не в том состоянии, когда можно садиться за руль.

Вилли Коттс даже не поднялся — он держал в руках кучу салфеток и с мрачным видом промокал пятна на своих брюках. Хотя он сильно полюбил Рози Данлэп, пельмешку, как он называл ее в минуты нежности, бывали минуты вроде тех, что он сейчас переживал, когда он задавал себе вопрос: а стоит ли продолжать любить ее? С ней самой все было в порядке, если не замечать некоторой плоскогрудости, но семейка, в которой она служила, точно была сумасшедшей и просто пугала его — даже находиться среди них было такой каторгой, что, исполняя обязанности тюремщика, он буквально отдыхал. Он просто не знал, что им говорить, тем более миссис Гринуей.

— Ты слышал, что сказал генерал? Задержи ее! — приказала Рози, разозлившись на то, как методично он промокает пятна на своих брюках именно в то время, когда главный герой этой драмы, Аврора, находится в процессе подготовки к автокатастрофе.

— Задержать ее? — переспросил Вилли нерешительно. Он встал, но не двинулся к двери.

— Останови ее! — повторил генерал громче. Обмолвка Рози о возможности катастрофы напомнила ему о том, как отвратительно Аврора водит машину даже в спокойном состоянии. Когда же она бывала хоть немного не в себе, ни одно шоссе и ни одна скоростная дорога не были достаточно широки для того, чтобы она вписалась в них. А по ее лицу, когда она, вся в слезах, выбегала из двери, было видно, что она не в себе. Ситуация была почти предкатастрофическая, а этот Вилли Коттс словно прилип к полу. Он не шел остановить ее!

— Останови ее, или я отправлю тебя в трибунал! — скомандовал генерал дрожащим голосом, забывая от волнения, что у него не было больше власти отправлять подчиненных в трибунал.

— А сейчас что происходит? — спросила Пэтси.

Рози по-прежнему слушала, как рычит мотор Авроры: она всегда минут пять-десять гоняла его вхолостую, чтобы убедиться, что «кадиллак» был готов выполнить то, что от него требовалось. Время было на их стороне — ведь ей понадобится еще минут пять на то, чтобы выехать на этой громадине из гаража и вывести ее на улицу. Но ни одно из этих соображений не снимало раздражения от того, что Вилли Коттс просто так стоял, морщась и по-прежнему притворяясь, что пьет кофе, большую часть которого он уже вылил на себя.

— Аврора уезжает, а Вилли даже пальцем не пошевелил, чтобы остановить ее, хотя я приказала ему сделать это, а генерал только что пригрозил, что отдаст его в трибунал, если он не начнет пошевеливаться.

— Отдать его в трибунал? — переспросила Пэтси.

— Ну да, а если бы речь шла обо мне, он сказал бы, что вызовет взвод солдат, чтобы они расстреляли меня, — сказала Рози, пялясь на Вилли, чья неподвижность уже окончательно вывела ее из себя.

— Знаешь что, мне кажется, вам всем нужно взять себя в руки, — посоветовала Пэтси. — Мелани вне опасности — хотя у нее была тяжелая ночь, но у всех из нас бывали тяжелые ночи. Ее не сажают в тюрьму за кражу мяса в магазине, и она не умирает. Она молода, все пройдет. Мне хотелось бы, чтобы вы все успокоились и взяли себя в руки. Начиная с тебя. Мне так жаль Вилли, — прибавила она. — Вилли такой хороший, наверное, ему кажется, что он попал в какую-то толпу совершенно безголовых людей.

Рози было все равно, каким таким хорошим был Вилли. Ее уже бесило, что он так не двинулся с места! Аврора перестала гонять двигатель, и это означало, что она дала задний ход.

— Останови ее! Останови ее! — в бешенстве заорала на него Рози, не обращая внимания на комментарии Пэтси, хотя чуть позже она припомнила ее слова и немного успокоилась, услышав от Пэтси, что Вилли — хороший.

— Черт, ну ладно! — сказал Вилли, выхватил свой пистолет с коротким стволом из кобуры и направился к двери.

— Ну-ка стой! — приказала Рози, и Вилли остановился.

— Мне казалось, ты хотела, чтобы он пошел. Зачем ты останавливаешь его? — не поняла Пэтси.

— Потому что он вытащил свой идиотский пистолет. Не помню, рассказывала ли я тебе, но он балдеет от всяких пистолетов. Я хотела бы, чтобы он ее задержал, а не стрелял в нее!

— Ого! — вздохнул Вилли. Он засунул пистолет в кобуру, а затем вышел, чтобы остановить Аврору.

— Всегда вокруг достаточно тупиц, — промолвил генерал, падая в кресло. — Мне казалось, этот человек никогда не начнет двигаться.

Без всякого сомнения, Вилли Коттс пришел в движение, но этого движения хватило лишь на то, чтобы он прошел всего несколько метров. Он увидел, как машина миссис Гринуей выехала задом из гаража, развернулась, и очертив широченный круг, ненадолго приостановилась, чтобы перевести рычаг в положение «вперед». Между ними оставалось около метра — он запросто мог бы сделать шаг вперед и выхватить ключ из замка зажигания, блокировать руль или еще что-нибудь, но он просто стоял, глядя перед собой. Миссис Гринуей заметила его и выглянула из окна. Ему показалось, что он увидел слезы на ее щеках, но она, кажется, не на него сердилась, — и уж конечно, она не сердилась на него так, как Рози в ту минуту, когда он, в конце концов, выбежал из дому.