Дом ста дорог - Диана Джонс

Все посмотрели на зарастающую дыру. Обои, не спеша, накладывались на штукатурку, но одного взгляда на стену хватало, чтобы понять — она никогда не станет прежней: теперь она имела пожёваный морщинистый вид.

— Да, молодой человек, очень удобно и отрадно, когда умеешь обращаться с чарами, — резко заметила принцесса Хильда. Питер посмотрел на неё, пытаясь понять, кто она такая.

— Питер, — вздохнула его мать, — это Её Высочество принцесса Хильда Верхне Норландская. Думаю, тебе следует подняться и вежливо поклониться ей и королю. Они всё-таки наша родня.

— Серьёзно? — спросил Питер. Он быстро встал и учтиво поклонился.

— Мой сын Питер, — отрекомендовала ведьма, — который, судя по всему, теперь является вашим наследником, Ваше Величество.

— Приятно познакомиться, мой мальчик, — проговорил король. — Всё так запутано и непонятно. Может мне кто-нибудь объяснить, что, собственно, произошло?

— Я объясню, Ваше Величество, — сказала ведьма.

— Думаю, нам всем будет удобней присесть, — предложила принцесса Хильда. — Сим, будь добр, убери отсюда эти два… эм… этих двух мёртвых кроликов.

— Непременно, мэм, — отозвался Сим. Он поспешно проковылял в гостиную и собрал тушки кроликов. Чармейн видела, что ему тоже не терпится послушать ведьму, поэтому, — она могла поклясться, — он просто-напросто положил кроликов за дверью и быстро вернулся. Все расселись на выцветших диванчиках, только двоюродный дедушка Уильям не покидал своих саней и устало раскинулся среди подушек. Тимминз сидел подле него, на подлокотнике, и время от времени что-то шептал на ухо. Кальцифер вернулся в камин, к поленьям. Софи усадила Моргана на колени, и вскоре малыш уснул, посасывая свой большой пальчик. Волшебник Хаул, наконец-то, вернул Бродяжку девочке. Он вручил её с такой чудесной извиняющейся улыбкой, что Чармейн смутилась и зарделась.

«Взрослым он нравится мне куда больше, — подумала она. — Не удивительно, что Блик так раздражал Софи!» Бродяжка тем временем радостно перескочила к ней на руки и принялась лизать в щёку. Чармейн почесала собачку за ушком и стала поглаживать по голове, слушая, что рассказывает ведьма.

— Как вы все знаете, — проговорила мать Питера, — я некогда вышла замуж за своего двоюродного брата, Ганса Николоса, который был третьим в очереди претендентов на престол Верхней Норландии. Я была пятой, но женщин в расчёт не брали, да я и не хотела становиться королевой. Единственное, о чём я мечтала, — это стать первоклассной ведьмой. Ганс тоже не желал становиться королём, он обожал лазить по горам, находить пещеры и прокладывать новые тропы среди ледников. Мы не беспокоились о том, кто станет наследником: Людовик или кто-то другой. Оба мы, конечно, на дух не переносили его. Ганс всегда говорил, что Людовик самый эгоистичный и чёрствый из всех знакомых ему людей. Мы думали, что если мы покинем Верхнюю Норландию и дадим понять, что не заинтересованы в престоле, он не станет докучать нам.

Так мы перебрались в Монтальбино, где я успешно занялась ведьмовством, а Ганс стал горным проводником. Мы жили счастливо. После рождения Питера мы стали замечать, что наши двоюродные родственники мрут, как мухи, и вместе с тем поползли слухи, что все они поголовно погибали из-за своей злобности и коварства. Когда добрейшую и кротчайшую из моих кузин, Изоллу Матильду, убили при попытке якобы убийства ещё кого-то там, Ганс решительно заявил, что без козней Людовика тут не обошлось. «Один за другим устраняет всех претендентов на трон, — говорил он, — и чернит имя нашего рода.»

Я стала переживать за Ганса и Питера. К тому времени Ганс сделался вторым после Людовика наследником короля, и стало быть третьим — Питер. Не долго думая, я взяла мою метлу, закинула за спину корзину с маленьким Питером и полетела в Ингарию, чтобы посоветоваться с миссис Пентстеммон, моей бывшей наставницей. Насколько знаю, — повернулась ведьма к Хаулу, — она обучала и вас, волшебник Хаул.

— Намного позже, — волшебник одарил её сияющей улыбкой. — Я бы её последним учеником.

— Тогда вы согласитесь, что она была лучшей ведьмой, — проговорила мать Питера, Хаул утвердительно кивнул, и она продолжала: — Её словам и советам можно было безоговорочно верить, она никогда не ошибалась.

Теперь кивнула Софи, хоть и немного печально.

— Но когда я рассказала ей, в каком мы положении, единственное, что она посоветовала — бежать. Взять Питера и бежать очень далеко, в Инхико. «Но как же Ганс?» — спросила я, и она согласилась, что ему угрожает большая опасность. «Дай мне один день, и я найду решение,» — сказала она и скрылась в своей мастерской. Через пол дня она вышла, бледная, как смерть. Никогда прежде не видела её такой напуганной и расстроенной. «Моя дорогая, — проговорила она, — на самом деле принц Людовик — мерзкое существо, которое зовётся лаббокином. Он отпрыск лаббока, который живёт на холмах между Верхней Норландией и Монтальбино. Твой Ганс совершенно прав в своих догадках: принц Людовик хочет устранить конкурентов и сесть на трон, не без помощи своего родителя. Быстрей возвращайся домой в Монтальбино! Будем надеяться ты прилетишь вовремя. И ни в коем случае не рассказывай никому, особенно своему малышу, о том, что знаешь, иначе лаббок попытается убить и его!»

— Так вот почему ты ничего мне не рассказывала, — проговорил Питер. — Очень зря, я и сам за себя постоять могу.

— Бедный Ганс говорил то же самое, — вздохнула ведьма. — Мне следовало уговорить его бежать с нами в Ингарию. Не перебивай, Питер. Я из-за тебя чуть не забыла упомянуть последнее наставление миссис Пентстеммон. «Вот, что я тебе ещё скажу, моя дорогая. На твоей родине есть некая вещь, что зовётся даром эльфов и принадлежит королевской семье. Её сила способна защитить короля и его королевство. Отправляйся к королю Верхней Норландии и попроси его отдать дар эльфов Питеру, он защитит твоего сына.» Я поблагодарила её, усадила Питера за спину и стрелой полетела в Монтальбино. Я хотела уговорить Ганса отправиться с нами в Верхнюю Норландию за даром эльфов. Но, когда я прилетела домой, мне сказали, что Ганс на горе Великий Рог вместе со спасательной командой. Меня охватили самые мрачные предчувствия. Я направила метлу прямиком в горы. Питер плакал и просил есть, но я не осмелилась прервать полёт. Я прилетела вот миг, когда лаббок спустил лавину, которая убила моего мужа.

Ведьма замолчала, словно пыталась сдержать слёзы. Все в гостиной тактично ждали, пока она успокоится и промокнёт глаза краем цветастого шарфа. Затем ведьма энергично повела плечами и продолжила: «Я тут же наложила на Питера охранные чары, сильнейшие из возможных. Они никогда не спадали с него. Я вырастила его тайно, и не пререкалась принцем Людовиком, когда он пустил слух, будто меня безумную заточили в башне Замка Радости. Ведь это значило, что он ничего не знает о моём сыне. На следующий день после схода лавины, я оставила Питера соседке, а сама отправилась в Верхнюю Норландию. Вы, наверняка, помните мой визит,» — обратилась она к королю.