Агенты Синлара - Анна Тин

— Придется им хоронить останки, — философски заметила Нат.

Это было как раз очевидно. На Земле первое, что посоветовал бы любой маг, — это успокоить прах покойных. Ведь в Ширтахо множество человеческих останков или изделий из них же. Стив подошел поближе к голограмме и долго всматривался в нее:

— Я бы еще предложил зарыть кое-какие подвалы, — добавил он.

И мы поняли, о чем речь. Его все еще беспокоили остатки той системы, частью которой он когда-то сам являлся. Конечно, теперь и он, и мы, и СИНЛАР сделали все возможное, чтобы ее дезактивировать, но лучше не оставлять на будущее никаких зацепок.

— Я проверил модельные результаты. Мы готовы к Дню Ширк, — поставил он нас в известность.

— Отлично, — вырвалось у меня. А то все, на что указывал «Странник» после очередного сканирования Ширтахо, внушало только беспокойство. Я вообще не перевариваю некротической активности, чем бы она ни была спровоцирована.

Никогда еще император Шенгуф не встречал День Ширк в таком омерзительном настроении, как сегодня. Погода же, напротив, была превосходнейшей. В редкостно чистом и ясном небе парило несколько легких облачков, что было просто великолепно для предстоящих воздушных представлений по случаю Великого Праздника. Но он никак не мог успокоиться после очередной безумной ночи. Никакие усилия жрецов не привели к очищению Ширтахо и Дворца, наоборот, казалось, только придали призракам еще большей прыти. Проклятый скелет также скрывался, и его нигде не могли найти. Повелителю Лантера казалось, что он затаился в какой-нибудь гнусной дыре и оттуда ехидно следит за ним своими красными горящими глазами. Про себя он подумал, что только какой-нибудь неудачливый полководец древности, проигравший главное сражение и покинувший убежище лишь для того, чтобы сдаться победителю и умереть, мог бы с ним теперь сравниться состоянием духа. Даже голос у него не восстановился окончательно, но это как раз было не так уж и важно. На празднике его команды, переданные помощниками, все равно всегда выкрикивали по рядам глашатаи. Его по-прежнему шатало от слабости, но он заставил себя подняться и выйти на тронное место, господствующее над всей колоссальной площадью для поединков, между дверями его основной резиденции и Главным Святилищем. Гвардейцы из личной охраны выстроились широким полукругом у его ног, а по бокам, на ступенях трона, встали самые высокопоставленные чины, облаченные, как и он, в ритуальную парчу. Сейчас, когда Повелитель Лантера оглядывался, цветистые, металлические переливы священных одеяний не выглядели для него праздничными, а, напротив, их холодный блеск казался неприятным, вызывая приступ тошнотворного отвращения. И единственное, что его отчасти порадовало, так это то, что его недавний приказ был выполнен несмотря ни на какие обстоятельства: часть стены, где прежде был вход в злосчастный склеп, была уже заделана и отличалась от остальной кладки только более свежим оттенком штукатурки. Это несколько успокоило его, и он смог расслабиться, пока на площади еще не появилась колонна войск, которая должна была прошагать от ворот, по широкой мостовой, до места священной бойни.

Казалось, вереница золотых и каменных статуй по бокам, окруженная жрецами, так же застыла в молчаливом ожидании. Шенгуф бросил злобный взгляд на Верховного Жреца, вышедшего во главе цветистой процессии и занявшего место возле самого большого изображения К'Таага. Как только пройдет праздник, он тут же избавится от этого горе-прорицателя.

«Если, конечно, этот день вообще когда-нибудь кончится и он доживет до вечера», — почему-то вдруг подумалось Императору, и в груди странно занемело. Между тем от края крепостной стены, возвышающейся вдалеке, донеслись низкие гудящие металлические звуки. Это был сигнал к началу торжества.

Только лишь за несколько часов перед тем, как над Ширтахо, вибрируя, взвыли ритуальные трубы, мы полностью закончили с переделкой программы. Нам все-таки пришлось ее изменять из-за привидений, но теперешний вариант устраивал все заинтересованные лица и СИНЛАР еще больше предыдущего. Наши корабли заняли нужные позиции, а мы сами расселись в рубке «Тихо Браге» вокруг действующей голографической проекции города. И точки, что горели в нужных местах, были настоящими датчиками и приборами, закрепленными в реальных строениях, а на браслетах Уло и его друзей поблескивали огоньки системы управления. ЭМ-СИ уверила нас, что ее команда из Смотрителей вполне готова к представлению и, как она выразилась, даже превзошла ее ожидания. Лерни хмуро и напряженно следил за рассредоточенными по зданиям дроидами, Стив, нависая над пультом, отслеживал общеполевые параметры, Нат курировала «психическую компоненту», и только я сперва была практически не у дел. В таком положении можно оставаться просто сторонним наблюдателем, но это не в моей натуре. Я предложила сделать в нужный момент визуальные миражи большие изображения со «Странника», незримо прячущегося над площадью, что и было включено в повестку дня.

Отдаленный грохот марширующего в полной боевой выкладке войска медленно приближался, но вместе с тем стало твориться и нечто странное. Небосклон, посреди ясного утра, постепенно темнел. Из ровного светлого фона, точно перед грозой, выделился вселенский занавес на полнеба и налился чернотой, причем на другой стороне было светло и по-прежнему сияло солнце. Постепенно на проспекте внизу, прямо перед лицом Императора, показались первые ряды воинской колонны Под очень темным зловещим небом металл начищенной амуниции, мундиры и штукатурка стен ослепительно блестели, а тени от солдат вытянулись и ушли вбок, как будто нечто их притягивало со стороны. «Началось», — мелькнуло в голове у Шенгуфа, и его сердце дало краткий, тревожный сбой. Но отборные отряды как ни в чем не бывало чеканили шаг, и гвардейцы сохраняли на лицах бесстрастное выражение, выстраиваясь перед его возвышением в ритуальном порядке. Когда последние из них встали на предназначенные места и повернулись в его сторону, туда, где на виду у всех нависал гигантский каменный трон, увенчанный сиденьем с Императором Шенгуфом, из чистого воздуха вдруг сгустилось и опустилось мутное серое облако, скрыв его самого и его свиту. Все происходило в гнетущей неестественной тишине. Солдаты ждали приказа, а вместо того им, как и десяткам тысяч собравшихся, открылось потрясающее зрелище: когда мгла рассеялась, там, где прежде было самое главное строение в Ширтахо, в обширном круге, усыпанном серовато-серебристым порошком, лежали без сознания приближенные Повелителя, а сам он стоял совершенно нагой, лишившись всей своей одежды, и его темная кожа начала покрываться мелкими мурашками. А над его головой, в том самом месте, где только что была прочнейшая твердь священного трона, высилась прозрачная, невесомая, призрачная констукция. И она к тому же была населена. На призраке трона сидел призрак старого Императора, в окружении призрачных придворных. Их плоть как будто была соткана из серой стеклянной паутины, но в деталях повторяла видимость живой натуры. Только глаза сверкали красными жестокими точками. Спустя пятьдесят лет почти никто из собравшихся не мог узнать Повелителя Джан-Тунара или давно умерших людей, но само его появление было таково, что никто не усомнился в его словах: