Долг, окрашенный любовью (СИ) - Касс Селена

Катриона молчала, не в силах прийти в себя от удивления. В городской дом? Что ей делать там?

— Я хочу поговорить с маркизом.

Она подскочила с кровати, и уже собиралась подойти к смежной двери, как мужчина ее остановил.

— Милорд отбыл в городской дом еще ранним утром. Он будет ожидать вас уже там.

Катриона едва не сумела скрыть усмешку. Кто бы сомневался. Внезапное решение мелькнуло в ее голове. Повернувшись к лакею, она вздернула подбородок и произнесла, так, как положено было говорить леди.

— Я никуда не поеду. Можете так и передать маркизу.

С этими словами, Катриона вновь вернулась на кровать. Улегшись, она отвернулась к стенке, давая понять, что разговор окончен. Если его сиятельство так хочет видеть ее в городском доме, пусть сам приедет за ней. Она же пока будет с точностью выполнять его приказ сидеть в комнате.

Глава 42

С трудом, но Катриона все же смогла передвинуть кресло к высокому окну. Усевшись, она с тоской взглянула на раскинувшийся у дома парк и тут же поморщилась от внезапного понимания того, насколько сильно хотелось выйти на улицу. Если бы у нее только была такая возможность. Постоянное молчаливое присутствие лакея за дверью останавливало. Пленница в доме собственного мужа.

Катриона горько усмехнулась. Неделя. Прошла целая неделя, а Габриэль так и не соизволил появиться в доме. И Катриона не могла с точностью сказать, рада или опечалена этим. Вздрогнув, она подобрала ноги, сжимаясь в мягком кресле. Боль от недоверия Габриэля росла в ее душе, с каждым днем мучая с большей силой. Сжав руками широкие подлокотники кресла, Катриона с трудом сдержала стон дикой обиды. У нее даже не было возможности объясниться. И это раздражало больше всего.

Поморщившись, Катриона потерла пальцами ноющие виски, чувствуя пока еще совсем незначительную боль. Что-то подсказывало ей, еще немного и это неприятное ощущение перейдет во что-то гораздо большее. В ужасную головную боль. Это продолжалось уже несколько дней, с того самого момента, как лакей принес ей новость о приказе Габриэля. А ведь она никогда прежде не болела. Даже проводя весь день на ногах, а после, к самой ночи, едва держать от слабости и усталости, она все равно была сильной и крепкой. Иначе, просто не смогла бы выжить. Черт бы побрал этого проклятого мужчину, ее мужа. Именно он сделал ее настолько слабой и бессильной. Оставалась только надеяться на то, что это состояние не продлиться слишком долго.

Пока же головная боль только набирала обороты. Прикрыв глаза, Катриона откинула голову, надеясь, что сможет уснуть, ведь именно это очень плохо получалось у нее ночью. Может хотя бы сейчас, при дневном свете, ее не побеспокоят кошмары. Уже через мгновение, измотанная всем происходящим, она спала.

***

Вздрогнув, Катриона открыла глаза, чувствуя на себе пристальный, и такой знакомый взгляд, темных, как сама ночь, глаз. Затаив дыхание, она замерла, и только потом поняла, что лежит в кровати. Муж же сидел в том самом кресле, в котором она сама совсем недавно уснула. Как всегда, Габриэль выглядел слишком отдохнувшим и полным сил, по сравнению с ней самой. Похоже, Габриэль приехал уже давно, ведь прямо сейчас он сидел в расстёгнутой на груди рубашке. Черный сюртук был небрежно переброшен через спинку кресла.

— Мой тюремщик, — хрипло пробормотала Катриона, отползая к высокому изголовью кровати. Она понимала, что такая вольность не обойдется ей даром, но пасовать перед мужем не хотела. Как бы сильно на самом деле его не боялась. — Зачем ты здесь?

Габриэль усмехнулся, не сводя взгляда со своей упрямой жены. Со своей упрямой, и очень испуганной жены. Все верно, ей было чего опасаться.

— Встань и подойди ко мне, жена, — резко приказал он, указывая жене на место между своих расставленных ног. Сейчас, после недели ожидания, ему не терпелось прикоснуться к жене. Но, похоже, у Катрионы было совсем иное мнение.

Собрав в кулак одеяло, она вздернула подбородок вверх, а затем ответила мужу, понимая, чего именно он требует от нее.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Нет. Я больше никогда не лягу с вами. Наше соглашение больше не имеет смысла, — Катриона тяжело сглотнула, пытаясь избавиться от испуга, когда увидела, как поменялась выражение лица мужа и только потом продолжила, — Вы ничего не сделали для моей матери, а значит и я вам ничего не должна.

Габриэль кивнул, словно принимая слова, который только что произнесла его собственная жена. Поднявшись с кресла, он развел руками и повел плечами, разминая затекшее тело. Катриона смотрела, как муж ходит по комнате. Она едва сдерживала слезы. Она не могла поверить в то, что Габриэль так легко принял ее отказ. Не могло быть все так просто. Она слишком хорошо знала мужа, чтобы поверить в то, что он отпустит ее. Только не Габриэль. Когда он подошел к двери, Катриона вся подобралась, готовая бороться до последнего.

— Иди сюда, — Габриэль подозвал к себе лакея, который все это время стоял на страже, и когда тот вошел в комнату, указал ему на гардеробную комнату, — Собери ее вещи.

— Я никуда не поеду с тобой, — закричала Катриона, с ужасом глядя на то, как лакей тут же бросился выполнять приказ маркиза. Габриэль, не обращая внимания на ее крики, направился к смешной двери. Быстро поднявшись с кровати, Катриона бросилась вслед за мужем, который уже успел зайти в свою комнату.

— Я никуда не поеду.

Катриона захлопнула за собой дверь, снова и снова повторяя свои же слова, пытаясь донести их до мужа, который теперь снимал рубашку и словно ничего не слышал. Габриэль подошел к туалетному столику, собираясь смыть с себя дорожную пыль. Путь от Лондона до его поместья был не близок.

Сжав кулаки от того, что муж продолжал игнорировать ее, Катриона покачала головой.

— Ты никогда не заставишь меня сделать это, — прошипела она. — Я ухожу.

— Сделаешь шаг из этой комнаты, и очень сильно об этом пожалеешь, — насмешливо ответил Габриэль, надевая чистую рубашку, которую ему приготовил камердинер, как только узнал о приезде хозяина.

Катриона уже успела подойти к двери, но тут же остановилась и снова посмотрела на мужа. Вот. Это сейчас произойдет. Она понимала, что муж сможет заставить ее следовать своим приказам. Теперь, она поймет, какую цену ей за это придется заплатить.

— О чем ты говоришь? — прошептала она, чувствую, как возвращается головная боль. Еще большей силы.

Габриэль, продолжая усмехаться, подошел к ней.

— Застегни мою рубашку, — спокойно приказал он, указав Катрионе на свою одежду, которую требовалось привести в порядок.

Прикусив губу, чтобы не закричать, Катриона шагнула к мужу. Габриэль рассмеялся, видя эту покорность.

— Если ты сейчас же не скажешь, что ты имел в виду, я выйду из этой комнаты, — прошептала Катриона, не глядя на обнаженную грудь мужа. — Чего бы мне это не стоило.

— Даже зная, что от этого шага будет зависеть жизнь твоей драгоценной матери?

— Что? — прохрипела Катриона, — Ты нашел ее?

— Делай то, что я сказал, жена, — не повышая голоса приказал Габриэль, зная, что должен здесь и сейчас то, что Катриона называла своей гордостью. Она принадлежит ему, целиком и полностью, и будет делать только то, что нужно ему. Именно это она должна уяснить.

Зажмурившись, Катриона поняла, что придется подчиниться. Трясущимися руками, она прикоснулась к первой пуговице. Медленно, она выполнила приказ мужа.

— Она в порядке? — прошептала Катриона, наконец, застегнув все пуговицы на его рубашке.

— Пока да, — небрежно бросил Габриэль, — Помоги надеть сюртук.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Катриона покорно кивнула, и подошла к кровати. Взяв сюртук в руки, она вернулась к мужу. Всего мгновение, и этот его приказ был выполнен.

— Где она? — повернувшись к Габриэлю, она пристально посмотрела ему в глаза, надеясь, что хотя бы теперь, он перестанет ее мучать, — Прошу тебя.

Габриэль кивнул, но вместо ответа направился к двери, разделяющей их комнаты. Задержав руку на дверной ручке, он посмотрел на Катриону. Катриона же замерла, со страхом ожидая, пока он ответит.