Долг, окрашенный любовью (СИ) - Касс Селена

Глаза защипало от слез, но Катриона запретила себе плакать. Поднявшись с кровати, она подошла к гардеробу. Конечно, она бы с радостью надела то платье, которое было на ней вчера, но едва бросив на него взгляд, поняла, что оно совсем непригодно для носки. Вздрогнув, Катриона отвернулась. К сожалению, ей больше никогда не удастся смыть грязь ни со своего тела, ни с одежды.

Не особо задумываясь над выбором наряда, Катриона схватила первое попавшееся под руки платье. К счастью, оно тоже оказалась домашним и не требовало корсета. Торопливо одевшись, Катриона подошла к двери, которая разделяла комнаты жены и мужа. Горечь наполнила Катриону. Она никогда не будет настоящей женой. Вчера, торопясь наказать ее, Габриэль даже не подумал выслушать правду. Она просто была ему не нужна.

Катриона поморщилась от обиды и злости. Неужели в глазах Габриэля она выглядела такой распущенной? Наверное, именно так и было.

Толкнув дверь, Катриона вошла в комнату мужа, стараясь не позволять себе погружаться в воспоминания. Именно в этой комнате ей довелось провести свою первую ночь в доме Габриэля.

Ее взгляд упал на массивную кровать. Наверное, здесь должна была произойти их первая брачная ночь. Наверное, так бы и произошло, если бы муж испытывал к ней хоть каплю уважения. Ничего из этого так и не случилось.

Вздрогнув, Катриона отвела взгляд от кровати и с удивлением поняла, что кроме нее и неприятных воспоминаний, в комнате никакого не оказалось. Сожаление охватило Катриону. Она хотела поговорить с мужем как можно скорее, пока у нее осталось хоть немного храбрости.

Не собираясь медлить и растратить эти небольшие остатки, Катриона поспешно вернулась в свою комнату, все же пока не решаясь выйти через дверь мужа. Она знала ещё одно место, где могла найти мужа. Его кабинет. Ведь именно там было положено заседать его светлости, чтобы иметь возможность принимать решения о жизни других людей.

Катриона пересекла свою комнату, и вышла в коридор. Не боясь, что ее кто-то остановит, она подошла к кабинету мужа, а затем, не раздумывая, толкнула дверь, даже не постучав.

Муж сидел за столом, хмуро рассматривая лежащие перед собой документы. Катриону, застывшую в дверном проеме, он не удостоил ни взгляда. Сжав ручку двери, Катриона позволила себе немного рассмотреть мужа. Похоже, в отличие от нее самой, он эту ночь провел спокойно. Иначе, как ему удавалась выглядеть таким красивым и мужественным. И таким надменным. Наверное, ещё некоторое время назад, она не посмела бы подойти к нему, но только не теперь. Шагнув в кабинет, она плотно закрыла за собой дверь.

— Я не хотела встречаться с Майклом, — выдавила из себя Катриона, ощущая необходимость хотя бы попытаться рассказать мужу правду. Пусть и прошлой ночью у нее это не вышло. Сейчас, когда муж, казался более сдержанным и невозмутимым, она должна была попытать удачу.

— Меня это совершенно не волнует, — Габриэль продолжил рассматривать документы, по-прежнему не глядя на жену, — Ты была там. Остальное не важно.

— Важно, черт бы вас побрал, — Катриона резко втянула в себя воздух, понимая, что муж уже вынес ей обвинительный приговор. И, похоже не успокоится вчерашним наказанием.

— Не думаю, что шлюхи из таверны могут хранить верность мужьям, — теперь, Габриэль посмотрел на нее, и от этого пронзительного взгляда Катрионе стало не по себе. Лучше бы он вообще не смотрел на нее, — Но, тебе все же придется. Как бы сложно для тебя это не оказалось.

Катриона сжала кулаки, с трудом сдерживаясь чтобы не расплакаться от обиды. Как он смел говорить о ней подобные вещи?

— Я никогда не была шлюхой, чтобы вы обо мне не думали, — прошептала она, сжимая кулаки. — И оказалась в таверне, только ради моей мамы, — на последнем слове, ее голос сорвался до шепота.

— Я знаю, на что ты готова ради своей матери, — насмешливо бросил Габриэль с презрением оглядывая дрожащую фигурку своей жены. От намека в его голосе, Катриона поморщилась. — Ведь именно это заставило тебя выйти за меня. Любопытно, что же этот мужчина пообещал тебе, чтобы добиться твоей благосклонности?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Унижение сковало Катриону, так сильно, что она не могла дышать. Покачнувшись на дрожащих ногах, она отступила обратно к двери.

— Я хочу уйти отсюда, — прошептала она, — Я сейчас же уеду, и вы больше никогда меня не увидите. Я не хочу и дальше терпеть унижение от вас. Вы не выполнили свое обещание, и я больше не буду вашей женой.

Габриэль рассмеялся. Жестко и беспощадно.

— Единственное, куда ты можешь уйти, так это в комнату, которую пока можешь считать своей импровизированной тюрьмой.

— Зачем я вам? Ведь не любите меня и даже не уважаете. Что вы хотите от меня? — дрожащим голосом спросила Катриона.

— Наверное, то же, что хотел сын мясника. Твое тело и твои услуги. И пока, ничего из этого мне не надоело. А теперь, пошла прочь.

Катриона едва не подчинилась этого приказу, так повелительно звучал его голос. Но остановилась. Подняв голову, она взглянула на мужа.

— Ответьте мне только на один вопрос. Вы знаете, где моя мать?

Габриэль хмыкнул. А затем откинувшись на высокую спинку кресла, невозмутимо ответил.

— Нет, не знаю. И никогда этим не интересовался. Даже после свадьбы с тобой.

Катриона кивнула и молча вышла из кабинета. Она больше не будет оправдываться перед Габриэлем. Тем более, он и не хотел верить ей. Теперь, все что она хотела, так это найти маму. Смахнув слезы, она побежала в свою комнату, так быстро, как только могла.

Прошло несколько дней, в течение которых Катриона в точности исполняла приказ мужа. Она жила в тюрьме, которую Габриэль создал для нее своими собственными руками. Только вот ее тюремщик так ни разу и не навестил свою пленницу.

Катриона вздохнула, ещё сильнее укутавшись в теплое одеяло. С той самой минуты, как она покинула кабинет мужа, холод не покидал ее, заставляя постоянно разжигать камин, даже ночью. Хмуро, Катриона уставилась на пламя, чувствуя к нему странную привязанность. Ведь именно такое же пламя все больше разгоралось в ее душе. Несмотря на всю покорность, которую она показала мужу тогда, в самый разгар разговора, сейчас внутри нее бушевала целая буря, узнай о которой Габриэль бы просто подивился. Нет, она не смирилась. Муж ещё узнает на что она способна.

Она сбежит из этого проклятого дома и от мужа, воспользовавшись любым подходящим случаем Пока же, как и ожидалось, все оказалось очень сложно. Слова мужа о тюрьме были не просто пустой угрозой. Все оказалась правдой. И лакей у двери ее комнаты, оказался лучшим тому подтверждением.

По правде говоря, Катриона и сама не могла заставить себя выйти из комнаты. Никто и не настаивал на этом. Похоже, мужу было совершенно безразлично, что с ней происходит. Да, ей исправно приносили еду, но ничего более.

Взгляд Катрионы упал на поднос с едой, к которой она так и не прикоснулась. Аппетита не было и похоже уже никогда не будет. Поморщившись, Катриона перевернулась на другую сторону, подальше от непривлекательных ароматов. Нет, сейчас она точно не хотела есть.

Мысли ее снова сосредоточились на плане побега. Она точно знала, что не сможет сбежать из-под бдительного ока Габриэля и его так называемых охранников. Пусть он сам так и не пришел к ней в комнату, несмотря на то, что их отделяла всего одна дверь, Катриона точно знала, что он следит за ней. Нет, из этого дома ей точно не сбежать. Катриона зажмурилась, пытаясь отогнать от себя внезапную тоску о том доме, в котором жила. И теперь, потеряла. Только из-за себя самой и из-за своей наивности. Никто не заставлял ее верить Эмилии.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Дверь в комнату открылась. Но, Катриона даже не пошевелилась, чтобы увидеть, кто именно удосужился навестить ее.

— Миледи. Мне велено передать вам распоряжение милорда.

Катриона стремительно приподнялась на кровати, и посмотрела на лакея.

— Что он хочет? — она тяжело сглотнула, пытаясь сделать так, чтобы ее голос не дрожал.

— Вам приказано собрать вещи и готовиться к отъезду в городской дом, — невозмутимо ответил мужчина. — Я могу приступить?