Вернуться в осень - Павел Стретович

— Да. Все в порядке.

— Не обольщайся, Сергей, граф Видом не дурак и наверняка что-то заподозрил. Он предупредит Это Доха.

— Я знаю. — Сергей медленно двинулся по улице, принцесса взяла его под руку. — Пускай. Пускай выдвигают глобальные версии и гипотезы — они никогда не додумаются до настоящего. Нам это не мешает.

— Что ты придумал, Сергей? — Он сделал непонимающий вид, но она остановилась и пальцем требовательно развернула его подбородок к себе. — Только не надо делать глупого вида. Ты прекрасно понимаешь, что Эго Дох может отказаться продавать Лауму. Из-за маркиза. Что ты придумал для этого случая? Давай раскрывайся, мне не надо изучать тебя, чтобы знать — в этих бессовестных глазах уже затаилось что-то пакостное…

Сергей от души расхохотался.

— Ладно, госпожа прокурор… Нам нужна будет карета. И нужно спросить у Юрма, как она выглядит, его Лаума…

— Кто-кто? — Двое разомлевших верзил-стражей у ворот недовольно щурились на него. Это были не те, которых он встретил прошлый раз с другой стороны усадьбы, но нахальства им всем здесь, видимо, было не занимать. Сергей терпеливо повторил, он никогда не любил конфликты, тем более из-за пустяков или самолюбия:

— Лорд Серый Ант. От графа Шер Видома.

— Подождите. Я доложу. — Один из верзил неторопливо развернулся и скрылся за воротами.

Жизнь показывала, что гордыня чаше приносит проблемы, злобу и ссоры, которых могло бы и не быть.

Он спрыгнул с коня и прошелся вдоль ворот, разминая ноги, — сонный страж вздохнул и уставился на небо, Сергей перестал его интересовать. Погода хмурилась, ставшее здесь почти привычным солнце спряталось за затянувшими все небо облаками. К обеду могло натянуть и дождь.

Второй страж распахнул ворота — он вернулся на удивление быстро.

— Проезжайте. Вас ждут.

Сергей взял коня под уздцы и пошел пешком. У крыльца его ожидал высокий пожилой господин.

— Лорд Серый Ант?

Сергей кивнул — тот развернулся и начал подниматься по ступенькам:

— Прошу за мной.

Ни дать ни взять — настоящий английский дворецкий, со всей присущей чопорностью и невозмутимостью. Другой слуга забрал лошадь и увел за дом.

Сергей поднялся по лестнице — стражник у дверей окинул его внимательным взглядом, но ничего не сказал. Он еще раз похвалил себя, что не взял с собой меч — с хорошим оружием очень не хотелось расставаться. Сколько же здесь охраны? Хозяин всего этого явно живет не спокойно.

— Подождите немного. — В просторном холле дворецкий его оставил и, высоко подняв подбородок, неторопливо удалился. В лучших традициях благородного английского дома.

Сергей оглянулся вокруг, осматриваясь, — кресла, диваны, картины, большой камин, широкая лестница на второй этаж, застеленная красным ковром, слева — стеклянные двери на террасу. Судя по всему — над рекой. Он толкнул узорчатые створки, медленно прогулялся по мозаичному полу и облокотился о перила, глубоко вдыхая свежий воздух и рассматривая неторопливую темную воду внизу. Кажется, в хороших домах это позволяется — чувствовать себя естественно и не скованно.

— Лорд… Ант, кажется? Чем могу быть полезен?

Сергей обернулся — в дверях стоял крепкий, но заметно потолстевший и абсолютно лысый человек средних лет, глаза выдавали полное отсутствие юмора и доброжелательности. Господин Эго Дох. С ним почему-то совсем не хотелось шутить или обмениваться любезностями.

— Здравствуйте, — серьезно сказал Сергей, доставая из кармана письмо городского главы, тот кивнул в ответ. — Вот поручительное письмо. От графа Шер Видома.

— Хорошо. — Он мельком просмотрел бумагу и спрятал в карман. — Что же могло заинтересовать Ангору в наших местах?

— Женщины. — Сергей решил говорить прямо. С этим господином не было места для предисловий и предварительной пустой болтовни.

— Женщины? — Он явно удивился.

— Да. Рабыни. Наложницы. Я слышал, вы — один из самых крупных владельцев на побережье.

— Вот как? — Он был озадачен и о чем-то размышлял. — Королю Ангурду понадобились наложницы?

— Можете не беспокоиться по поводу пристрастий короля Ангурда. Наложницы нужны совсем для других причин. Возможно, в Ассане просто входят в моду прекрасные подарки отличившимся.

— Понимаю. — Вряд ли он чему-то поверил. — Зачем же такие сложности? Можно было просто явиться ко мне в контору в городе и выбрать все, что пожелает ваша душа.

«За наложницами? — сверлили его глаза. — На другую сторону полуострова? Вокруг Роха, чуть ли не через все королевства Шеола?»

— Вы меня не совсем понимаете. — Сергей начал входить в роль. — Меня послал Королевский Дом Ассаны. Далеко послал. То, что есть в вашей конторе, — есть на всем побережье. Мне не нужен ширпотреб… простите, то — что для всех. Мне нужен особый, штучный товар. То, что может быть от короля.

— Ясно. — Он продолжал размышлять, но судя по всему — предложение ему нравилось. К тому же ведь он ничем не рисковал, здесь присутствовала только чистая прибыль. А остальное его могло не касаться. — И когда вы хотите посмотреть?

— Прямо сейчас. То, что есть в этом доме.

— Кое-что есть. Я думаю, вам понравится. Скольких штук вы хотите приобрести?

— Немного. Несколько. Но я не буду торговаться, — затаив дыхание, сказал Сергей, постаравшись не заметить это кольнувшее — «штук», и добавил, чтобы его не повели смотреть куда-то: — Отличный вид на реку…

Уловка удалась, Эго Дох выглянул за дверь и неожиданно кому-то рявкнул — Сергей даже вздрогнул. Вряд ли он имел какое-нибудь отношение к аристократии. Необычайно быстро возникший медлительный дворецкий что-то внимательно выслушал и, кивнув головой, так же быстро исчез.

— И вина сюда! С фруктами, — еще раз рявкнул ему вслед лысый хозяин и обернулся к Сергею: — Не отказывайтесь. У меня очень хорошие вина.

— Конечно, — усмехнулся Сергей. Вино — обязательный атрибут подобных сделок, к тому же подвыпивший покупатель — лучший покупатель. — С удовольствием.

Через минуту двое слуг внесли и поставили низенький столик, еще один — в белом колпаке — мигом уставил пузатыми темными бутылками и в завершение водрузил огромную вазу с грушами и виноградом.

— Попробуйте. — Хозяин протянул ему наполненный бокал. — Это из моих личных виноградников.

— Благодарю вас. — Сергей помотал жидкость и посмотрел на просвет — надо было играть роль до конца. К тому же это была для него уже и не роль…

Еще через несколько минут на террасу вышла вереница девушек, закутанных в покрывала, — Сергей отступил на шаг и задержал дыхание…

Вот и встретились. Сколько он когда-то читал об этом, сколько смотрел фильмов. Рабство, неприкрытое, незавуалированное, самое настоящее рабство. Когда один, слюнявя денежные купюры… хотя нет, отсчитывая медяки или пробуя на зуб золотые монеты — какая разница, — может открыто и не скрываясь купить другого человека и делать с ним все что захочет. Самая гнилая часть человеческой истории, хотя и в современном мире Сергея подобное имело место — просто под другим именем. Бедные вы мои, бедные…

Эго Дох поднял руки и хлопнул в ладоши — девушки одним движением скинули покрывала на пол и остались почти полностью обнаженными. Так сказать, товар лицом. Сергей незаметно вздохнул.

Все они были, конечно, красивы — каждая по-своему. Безупречные линии бедер и высокие полные груди, стройные ноги и ровные плечи, и лица… Над металлическим ошейником. Конечно, Эго Дох был знатоком своего дела и знал, кого отбирать. Но до Энии им все равно далеко.

Надо было продолжать играть — Сергей заложил руки за спину и прошелся вдоль шеренги невольниц, останавливаясь и рассматривая каждую. Все они имели какую-то свою жемчужину, каждая в чем-то своем замечательна, но все же присутствовало что-то, что делало их не до конца желанными. Сергей сделал шаг назад — и вдруг понял. Отрешенность и безучастность глаз, вот что. Они давно смирились со своей участью и не ждали от жизни перемен, они стали рабынями — значит, таков удел. Женская покорность замечательна, очень замечательна — так как довольно редка, но покорность должна переплетаться с любовью и с личным желанием быть покорной — тому единственному, которому само подчиняется сердце и душа. Покорность хозяйки, любящей нежной жены и матери, где светятся мягким светом глаза и улыбаются добрые милые губы, не сравнить с боязливой подчиненностью невольницы. Страх всегда некрасив.

Конечно, некоторые исподтишка бросали осторожные взгляды, кое-где блестели любопытные глаза — кто будет их новый хозяин? Но все равно здесь равнодушия присутствовало больше, чем на любых житейских смотринах. Кто бы он ни был, их новый хозяин, добрый или не очень, — он все равно останется хозяином. А их жизнь — удел рабыни. Бедные вы, бедные…