Древний свет - Сергей Симонов

— А кто будет защищать Деревья, наши города и семьи здесь, если мы уйдем воевать с Морготом? — не сдавался Инглор. — Моргот уже прилетел один раз. Кто поручится, что он не появится снова, и с большими силами?

— Мы прикроем Валинор нашим оружием, — сказал Лугарев. — Кроме того, ведь здесь останутся ваниары и тэлери. Если Моргот попробует напасть снова, они вряд ли останутся в стороне.

— Кроме того, зачем нам сидеть в Валиноре, когда весь мир открыт для нас? — сказал Феанор. — Белерианд поднялся на поверхность из морских глубин. Он ждет нас!

— А зачем нам этот Белерианд, который еще придется не одну сотню лет расчищать от ила? — возразил Инглор. — Валаров нет больше. Никто не запретит нам селиться в Валиноре. Кроме того, есть еще люди, которые ненавидят нас. Они и так выжили нас с Внешних земель. А ты надеешься, что они будут для нас надежными союзниками? Сколько раз они предавали нас в войнах Белерианда и последующих эпох?

— Мир велик, — ответил Феанор. — Места хватит всем. Люди обжили его, это верно. Тем более верными союзниками будут они для нас, защищая свои дома. А жить здесь? Пожалуйста, если тебе это нравится.

Но тем, кто помнит просторы Белерианда и Древние дни, здесь неуютно.

— А Деревья? — спросил Инглор. — А истинный свет? Ты их что, с собой возьмешь?

— Тэлперион и Лауреллин останутся здесь, — ответил Феанор. — Но мы будем свободно передвигаться по всему миру. Кто помешает нам приезжать в Валинор, чтобы увидеть истинный свет? Кроме того, деревья приносят плоды, плоды дают семена, из семян вырастают новые деревья. Мы возьмем их с собой!

— Если мнения разделились, как я вижу, — сказал Лугарев, — почему бы не предоставить возможность каждому из эльдаров сделать свой собственный выбор? Пусть те, кто хочет — остаются здесь, не тащить же их силой. А кому дорога память, честь своего народа — те могут встать под твое знамя. Пусть каждый выбирает сам.

— Он прав! — крикнул эльф, вытащивший Инглора из толпы. — Я, Гвиндор, сын Гуилина, рыцарь Нарготронда, первым вступаю в твое войско, Феанор! И со мной мой отряд, двадцать воинов, что участвовали от Нарготронда в битве Бессчетных Слез. Тогда нам чуть — чуть не повезло — может, теперь мы разорвем Морготу его железную глотку!

Лугарев, чуть ли не разинув рот, смотрел на легендарных витязей, вспоминая строки древней летописи: «…Фингон надел свой белый шлем, и затрубили его трубы; и внезапно с гор обрушилось все воинство Хитлума. Сверкание обнаженных мечей нолдоров подобно было пламени, объявшему тростник; и натиск их оказался так неожидан и яростен, что едва не пошли прахом все замыслы Моргота. Ранее, чем войско, посланное им на запад, получило подкрепление, оно было отброшено, и стяги Фингона пересекли Анфауглиф и взмыли пред стенами Ангбанда. Впереди всех шли Гвиндор и эльфы Нарготронда, и даже сейчас их трудно было сдержать; и они прорвались через врата и перебили стражу на самих лестницах Ангбанда; и Моргот затрепетал на своем подземном троне, слыша, как ломятся в его двери. Но там они попали в западню, и все погибли, кроме Гвиндора, которого взяли живым…» Гвиндор и его эльфы выстроились перед троном, положив руки на мечи в ножнах, упертые остриями в древние камни мостовой. Глядя на них, Лугарев подумал, что они уж точно заслужили второй шанс.

— В твое войско! Вот именно! — завопил Инглор. — Тебе только и надо, Феанор, повести всех за собой, а куда и зачем — это уже дело десятое! Мы уже слышали все это раньше: здесь же и от тебя же! Ты просто хочешь власти над нолдорами, и ради этого готов вести народ на бойню. Не выйдет! Селестиэль, стоявшая на ступенях, брезгливо поморщилась. Феанор помрачнел. Черные брови сошлись на переносице, жесткая, не свойственная прекрасным эльфийским лицам складка залегла у рта.

— Когда-то давно, — его голос звучал глухо, но в наступившей вдруг тишине его услышали все, — я убил бы тебя на месте за это оскорбление, нолдор. Но тысячелетия, проведенные в темнице Мандоса, научили меня многому. В том числе научили не хвататься за меч без крайней на то причины. Слушайте все! — Феанор повысил голос, и он эхом прокатился над притихшей площадью. — В присутствии своего отца и всех членов королевской семьи я отказываюсь впредь претендовать на верховную власть над вами, даже если она должна будет перейти ко мне по праву наследования. Я вообще отказываюсь от власти и собираюсь посвятить себя науке. Но лишь после того, как с Морготом будет покончено.

Каждый из вас волен сделать свой выбор. Если вы не хотите видеть меня вашим вождем — пожалуйста. Здесь собралось немало славных витязей, в том числе, и королевской крови. Вам будет из кого выбирать!

— Он что, выборы собрался проводить? — громко прошептал Бэнкс. Толпа глухо зашумела, заволновалась.

— Зря он это, по-моему, — сказал Лугарев на ухо Гил-Гэладу. — Сначала агитировал, а теперь вроде как отказывается…

— Мы пойдем за тобой! — послышался голос из толпы. — Другого вождя нам не надо! Лучшего все равно не найдем! Этот возглас как будто прорвал плотину. Приветственные крики слышались со всех сторон, громкое многоголосое эхо гуляло над площадью, отражаясь от хрустальных башен. Наконец, толпа немного утихомирилась. Феанор помахал рукой, отвечая на приветствия, и поблагодарил за доверие. Селестиэль неожиданно вышла вперед.

— Я изучала историю наших союзников, — сказала она, и ее звонкий голос долетел до самых дальних уголков площади. — Когда-то они, подобно нам, собирались в поход, на великую битву с дикими восточными племенами, захватившими их священный город, где проповедовал их Бог, сошедший к людям в образе человека, и казненный противниками его учения на деревянном кресте. Они назвали свою войну Крестовым походом, и это объединяло их, и помогало им выдерживать тяготы войны. Это был символ их веры. Я предлагаю: чтобы не было соперничества между Домами Феанора, Финголфина и Финарфина, избрать для нашего похода нейтральный символ. Пусть каждый, кто захочет пойти с нами, нашьет на свой плащ вот такое белое поле с алым крестом, — она подняла над головой нечто, напоминающее хоругвь. — Объявим Морготу крестовый поход!

Вперед, нолдоры! За Морготом — до края Земли!

Толпа эльфов ответила гулким нестройным ревом одобрения.

— Не слушайте ее! — завопил Инглор, — Это все уже было! За Морготом — до края Земли! — передразнил он. — Она и Феанор — это еще та парочка! Они вас всех приведут к гибели! Их заботит только собственная власть и величие народа, а о жизни этого самого народа они и не думают!

— Этот трус несчастный мне надоел! — Гвиндор решительно вышел из строя воинов, шагнул к Инглору и крепко взял его за шкварник. — Ну-ка, пошли отсюда, паникер! Инглор пытался сопротивляться, к нему было кинулись на помощь из толпы несколько его сторонников, но эльфы Нарготронда четким движением выдвинулись вперед. Не хватаясь за оружие, они живой стеной отделили своего предводителя от подельников Инглора. Гвиндор тем временем подтащил «презренного труса» к краю площади, где начиналась знаменитая хрустальная лестница Тириона, спускавшаяся отсюда к восточному подножию холма, на котором стоял город. Некогда по ней поднимался к королевскому дворцу Эарендил, пришедший просить помощи Валаров в борьбе с Морготом. Инглору предстояло пройти путем Эарендила, только в обратном направлении. Гвиндор взял его левой рукой за шиворот, правой — за штаны, поднял в воздух, слегка крякнув, сделал полный оборот против часовой стрелки для придания необходимого ускорения, и спустил его с лестницы. Инглор кувырком полетел вниз, охая, взвизгивая, и подпрыгивая на ступеньках. Рыцарь Нарготронда повернулся к остальным оппозиционерам:

— Сами вниз пойдете, или помочь? Сторонников Инглора не пришлось спрашивать дважды. Они моментально убрались с площади. Решение о походе было принято, таким образом, как бы само собой. Ответ на главный вопрос был получен, и теперь эльфов интересовали, главным образом, технические подробности.

— Ты обещал нам оружие, — обратился к Лугареву Феанор. — Когда мы сможем его получить? Нам ведь еще нужно время, чтобы научиться им пользоваться.

— Мы дадим вам такое оружие, которое привычно для вас, — ответил Лугарев. — Джон! — он повернулся к Топхаузу. — Когда ты сможешь показать свои игрушки?

— Сегодня после обеда, наверное, — сказал Топхауз. Он был весь в бинтах, Селестиэль колдовала над его ожогами все утро и весь предыдущий вечер — в прямом и в переносном смысле. — Пусть все соберутся на западной окраине города в пятнадцать ноль — ноль. Мы с Р8 будем давать представление.

— Пятнадцать ноль-ноль — это что? — спросил Гил-Гэлад.

— Это не «что», а «когда», — улыбнулся Лугарев. — Это означает: в три часа после полудня.

В назначенное Топхаузом время Лугарев и остальные отправились на западную окраину Тириона. Топхауз и киберноиды уже были там, около них высилась груда ящиков разных размеров. Здесь же стояла, слегка наклонившись вперед, одна из захваченных шагающих бронемашин Моргота. Вокруг них быстро собралась большая толпа эльфов. У многих на одежде уже были нашиты предложенные Селестиэль красные кресты на белом поле. Видя, что народ собрался, Феанор предложил Топхаузу начать демонстрацию. Старый наемник вышел вперед. Это был его бенефис.