47 отголосков тьмы (сборник) - Виталий Вавикин

Обычный чертежный карандаш.

Нет, совсем даже не обычный. А какой-то странный, как будто фальшивый. Он казался нереальным. Она удивленно вскинула брови.

Брошенный карандаш.

Подъехала маршрутка, и она, сжав странную находку в руке и перепрыгнув через лужу, открыла дверь. Улыбнулась водителю, протянула деньги и устроилась у окна.

Брошенный карандаш.

Она покрутила карандаш в руках, усмехнулась и сунула его в карман плаща. Стала глядеть на мелькающие мимо дома, деревья, автомобили.

Зачем я его подобрала?

Самолет разрезал сизые тучи.

Серо-серебряный грифель карандаша замер в нескольких миллиметрах над чистым листом. Рука немного подрагивала, карандаш отбрасывал причудливую тень на бумагу. На листе лишь отпечатки нечитаемых фраз от прошлых записей. Но это – первая страница. У корешка видны клочки вырванных предыдущих первых страниц.

Она сидела, наклонившись над раскрытой толстой тетрадью. Сумка и колени служили ей столом. Можно было воспользоваться откидным столиком, но она решила по старинке.

Перед ней белела пресловутая первая чистая страница.

Она сидела, сидела нагнувшись и, казалось, напряженно думала, с чего начать. Глупости! На самом деле в ее голове не было ни одной связной мысли. Все они рассыпались в прах, сталкиваясь друг с другом – и с реальностью.

Все рассыпалось.

Грифель мелко-мелко дрожал.

За иллюминатором сверкнула голубая молния – да так близко, что многие пассажиры вздрогнули, кто-то даже вскрикнул. Дети выдали новую порцию шума. Спать они явно не собирались.

Почти сразу грянул гром. Удар прошел по пространству, заглянул во все уголки и смолк. Все притихли. Слишком громко – слишком близко.

Ближе.

Она оторвала взгляд от тетради и посмотрела на кроваво-фиолетовое густое небо. Молнии пропарывали мглу, их становилось все больше и больше. Вокруг самолета носился неприятный гул грома. Она вскинула брови. Тотчас же полыхнула молния, и не стих еще возглас нервной дамы, как ударил гром.

Еще ближе.

– Мы летим прямо в грозу! – провозгласил мальчик в очках, дернув за рукав сидящего рядом взрослого. В уголках его глаз блестели слезы, он прочел в одной книжке, что может случиться с самолетом, попавшим в грозу. – Мы влетели в грозовую тучу, мы разобьемся! – всхлипнул он.

Маленькая девочка заревела в голос, заплакал сидящий рядом с ней парнишка. Сверкнула еще одна близкая молния – очень яркая. Гром зазвучал тут же.

Она вздохнула.

Посмотри, что теперь будет.

Молнии вспыхивали постоянно, из-за грома было трудно что-либо расслышать. Она огляделась вокруг. Все напуганы. По детским лицам размазаны слезы. Вот какой-то пожилой мужчина шепчет своей спутнице слова ободрения, а та кивает головой и пытается улыбнуться. Вот девушка в пестром жакете – она вцепилась в подлокотники, костяшки пальцев побелели, наушники перекосились, цепляясь пластиковой перемычкой за волосы. Рядом с ней – брюнетка в деловом костюме, она прикусила дрожащую губу, макияж начал подтекать. Вот льноволосая девочка прижала большого плюшевого зайца к груди.

– Я не хочу на каникулы! Я не хочу на дурацкие каникулы! – кричал мальчик, разбивший в начале полета бутылку с газировкой.

Удар молнии. Гром.

Посмотри, что теперь будет – с ними.

Она вздохнула. И вновь наклонилась над чистой тетрадью. Лист ходил ходуном, но не потому, что дрожали ее руки, – нет, это затрясло весь самолет. Молнии сыпались с неба, посылаемые чьей-то невидимой рукой.

Несчастья – я приношу несчастья? Разве я приношу несчастья?

Она вспомнила, что эта мысль уже мучила ее. Давно. Нет, совсем недавно.

Грянула тройная, как трезубец Посейдона, молния. Она обняла маленький беленький крестик-самолет, затерявшийся в хаосе фиолетово-багровых туч. Схватила своими электрическими щупальцами и тряхнула – зло, жестоко забавляясь.

Я приношу несчастья? Разве я приношу несчастья?!

Она ждала своей очереди на почте, чтобы купить конверт. Больше ничего не смогла придумать, кроме как написать подруге. Она далеко, они давно не общались… Но ведь подруга всегда так хорошо понимала ее, так что, может быть, возможно…

Рядом девушка пыталась справиться с банкоматом. Тот зажевал карточку и явно не собирался ее отдавать.

Все будто с ума посходили! Двери заклинивает. В супермаркетах падают полки. Парень прыгнул на роликах и сломал руку – открытый перелом, крови было море. Автомобили сталкиваются. Все не так. Все не так!

Да, но я выполняю желания.

Девушка у банкомата вскрикнула. Дернула рукой, но пальцы будто попали в капкан. Она попыталась освободиться, взвизгнула, стала звать на помощь. К ней бросились работники почты. Банкомат взбесился: он выдавал бессвязный поток цифр, мерзко пищал и все глубже засасывал пальцы плачущей девушки. Показалась кровь.

Ты выполняешь не-желания!

Она выбежала на улицу. Солнце и легкие облачка не радовали ее. Что-то происходило – что-то нехорошее. И еще этот голос в голове! Он говорит с ней. Он дразнит ее. А разве не так сходят с ума?

Твои желания?

Нет, не хочу!

Как пожелаешь.

Не хочу с тобой говорить!

Разве не так начинается шизофрения? Со слуховых галлюцинаций? Как бы она хотела, чтобы все это действительно оказалось только выдумкой, наваждением.

Ты не знаешь, чего хочешь. И чего не хочешь – не знаешь. Это не шизофрения, если тебе интересно. Милая.

Ты просто…

С того злополучного дня, как она подобрала брошенный карандаш, все пошло кувырком. Сначала она получала из ниоткуда все, что только пожелает. Цветы, крутые наряды, редкие книги, еду из дорогих ресторанов, билеты в кино и самый модный телефон. Весь этот мелкий, ничего не значащий мусор. Она была счастлива. Собственная волшебная палочка с неограниченным количеством желаний! Вау!

Но потом стали происходить странные вещи, плохие вещи. Она стала получать все, чего не хочет, совсем не хочет. А вернее, то, чего хочет карандаш. Это звучит как бред. Это и есть бред.

Ты просто дурацкая деревяшка! Кусок дерева, покрытый белой краской!

– Ты просто карандаш! – крикнула она. Прохожие смерили ее неодобрительным взглядом.

Это ты просто…

– ОТСТАНЬ!

Люди на улице снова оглянулись на нее. И подумали: что за сумасшедшая? И она поняла, как устала. Эти мысли, этот голос, эти несчастья… Она пошла быстрым шагом – почти побежала – вдоль проспекта.

Надо домой, надо… что-то придумать. Избавиться… Избавиться от него.

Ты что, все забыла?

Она почувствовала, что сейчас упадет. Села на лавку напротив пешеходного перехода. Может, это от голода? Она весь день ничего не ела – настолько завертелось все в ее жизни.

И сейчас же на асфальте слева и справа от нее выстроились две очереди ее любимых блюд: картошка фри, бутерброды с сыром, овощной салат, лазанья, пицца. И все это на издевательски красивых тарелках. Рядом хрустальные бокалы с газировкой, тончайшие фарфоровые чашечки с кофе… Кружевные салфетки чуть ли не ручной работы дополняли этот диковинный уличный парад еды. Блюда так и манили, чуть ли не придвигаясь к ней ближе.

Прохожие с удивлением поглядывали на нее. Да, чего только не бывает! Один мужичок с портфелем отпустил колкость по поводу того, что кое у кого денег куры не клюют, а мозгов-то нет. Она подняла на него глаза, вынырнув из своих мыслей. Ручка портфеля оторвалась, будто кто-то вытащил из нее все нитки за раз. Портфель шлепнулся на асфальт, раскрылся, ветер зашевелил выпавшие бумаги.

Я… Разве я приношу несчастья?

Она не знала, что делать, чтобы ничего не случалось. Устало закрыла глаза.

Сама посмотри.

Она открыла глаза. Только потом поняла, что это было страшной ошибкой.

Светофор горел зеленым, машин не было – и женщина с коляской, в которой забавлялся погремушкой малыш, переходила дорогу. Она уже прошла большую часть зебры, когда колесо коляски непостижимым образом застряло в выемке. Женщина дернула коляску, наклонилась, снова дернула, пытаясь высвободить колесо. Но оно как будто еще глубже запало в асфальт.

Она не сразу поняла, что к чему. Услышала глухой рев мотора, посмотрела вбок. Вторая роковая ошибка. Оттуда несся грузовик, у которого – она знала – отказали тормоза.

Что ты творишь? Нет! Останови это!

Водитель грузовика – бледный и весь в поту – не мог свернуть в сторону, руль заклинило. Он зажмурился.

– Останови это! – крикнула она, вскочив с лавки.