Туннель в небе - Антон Дмитриевич Емельянов

ином виде найти проход к своей семье. Увы, вместо этого я получил еще одного врага и понимание, почему у меня ничего не получится. И хочу сказать, что определенность, конечно, лучше неопределенности, но все равно грустно.

Я на всякий случай проверил, что мои искры следуют за мной в изнанке Света, помахал рукой башне, а потом открыл новый проход. Теперь уже между мирами.

– А куда мы идем? – только когда мы с Зашам перенеслись в Кровавые поля, она вспомнила про этот вопрос.

– Короли Шести. Клан Гончих. Хочу задать им пару вопросов, – все еще погруженный в мысли о башне и том, что там так и не нашел, я отвечал быстро и односложно.

– Дети Охотника, понятно, – Зашам понимающе кивнула.

И я в очередной раз поразился информированности своей спутницы. Впрочем, а почему я удивляюсь? Она – создание Грани. Те же Атон и Охотник тоже провели там не одну эпоху, почему бы информации из их голов немного не перемешаться? И тогда…

– А ты что-то знаешь о чужой силе, что пришла в наш мир во времена Хашама? – спросил я.

– Ты о той, что создала внутри себя тюрьму и прячет туда всех, кого сразили ее воины и кто может ей помешать? – ответила Зашам, и у меня по шее побежали мурашки. Забавно, кажется, я слишком взволнован и напряжен, чтобы они смогли прорваться куда-то дальше. Что ж, теперь хотя бы буду знать, где они начинают свою высадку, а там и до места, где эти ребята прячутся в обычное время, смогу докопаться.

Я глубоко вздохнул и так же выдохнул. Вот почему так? Стоит осознать что-то действительно важное, оказаться рядом с тем, что ты ищешь, и мозг, словно стараясь удержать тебя на расстоянии, начинает генерировать самый настоящий бред.

– Эта тюрьма, где она? – наконец, спросил я вслух.

– Не знаю, – ответила Зашам, разрушая все мои надежды. – Есть просто слухи, которые гуляют по Грани. Общие мысли, которые отражаются в каждом сознании, что там рождается.

– Хоть что-то? – я не сдавался. – Намеки на место. Может быть, личности, которые могут знать больше? Например, те, от кого эти знания и появились в Грани?

– Без понятия, – ящерица не собиралась облегчать мне жизнь. – Никто не знает, что и от кого приходит в Грань. Информация либо есть, либо ее нет. Таковы правила.

– Правила, значит, – я задумался. – А все создания Грани знают одинаково? Может быть, те, кто сильнее, и получают больше?

– Может быть… – Зашам и не подумала спорить с догадками.

Я же невольно уже начал строить планы, как прихожу разрушать Грань и выбивать из нее ответы. Или сделаю корону со своими искрами и потребую ответа во имя… Красоты?.. Я потер лоб. Опять в голову лезут всякие глупости. И почему мы всегда стараемся найти простой ответ? Да, именно он чаще всего и бывает правильным. Но не всегда. И тогда в самых главных вопросах мы можем не заметить истину.

– Что ж, проверим, не знают ли Короли Шести больше тебя, – сказал я вслух. – И если нет, то будем решать проблему уже силовыми методами.

То, что я попробую заметить ту самую истину, вовсе не означает, будто, если не получится, я не стану драться. Стану и еще как. До крови на костяшках и выбитых зубов.

– Если это будет красиво, то я не против, – Зашам неожиданно серьезно кивнула в ответ на мои слова. И я опять задумался о том, какую роль играет эта самая красота для созданий Грани. Почему она так важна? Может быть, если найти ответ на этот вопрос, я смогу разобраться и с остальным?

Впереди тем временем показалась башня из зеленого кирпича. Башня стихии Смерти, принадлежащая клану Гончих, у которых в отличие от более простых кланов было сразу несколько резиденций. За время сбора информации я узнал о семи, но не был готов поручиться, что на самом деле их не больше. Вернее, я был уверен, что их не меньше пары десятков, но, чтобы добраться до главной, клубок нужно распутывать с самого начала.

– Странно, что нас никто не встречает, – я отметил отсутствие дозорных.

Конечно, гончие могли почувствовать мою силу и засесть сразу в башне, положившись на крепость ее стен. Это не обычных богов встречать, которые впервые попали в Кровавые поля и которых так несложно было запутать и запугать, встраивая в кружева своих интриг. Я невольно вспомнил свое первое появление в мире духов… Как же сильно все отличается сейчас и тогда.

Вспоминая прошлое, мы с Зашам неспешно дошли до башни. И тут стало очевидно, что тишина вокруг висит точно не только из-за пиетета перед столь высокими гостями. В стене башни чернел широкий пролом, а если заглянуть через него внутрь, можно было увидеть, как трещина уходит куда-то вверх. Чуть ли не до самой вершины башни, рассекая этажи и перекрытия между ними.

– Эй, есть кто живой? – крикнула Зашам, а потом, немного подумав и вспомнив о стихии этого клана, добавила: – Или мертвый?

Тишина…

Я добавил щитов вокруг себя и подошел поближе к пролому. Мои стихии Жизни и Смерти, которые должны были засечь любые проявления силы духов, молчали. Словно в башне на самом деле не осталось никого живого. И кто бы это мог сделать?.. На границе сознания крутилась какая-то мысль, странность, которая способна была бы все объяснить, но я пока никак не мог за нее ухватиться.

– Тут неуютно, в башне было лучше, – пожаловалась Зашам.

И тут я, наконец, понял, что меня смущало. Края пролома, с которого все и началось – они как будто начинали шевелиться, стоило коснуться их моими стихиями. Те на это не реагировали, и я тоже не обратил на это внимание. Но только на первых порах! Стоило же этой мысли перебраться из подсознания в более обжитую часть моего мозга, как к ней сразу добавились ассоциации.

Именно так Жизнь и Смерть не замечали и другие истинные стихии – то есть тот, кто разгромил башню Гончих, почти наверняка использовал именно их. Более того, учитывая сохранившуюся до сих пор ауру разрушения, которая выглядела как копошащиеся жуки по краям пробитого несколько часов назад провала, это были не просто истинные стихии, а форма этого самого разрушения. Вроде той, что использовал мой почивший двойник из Грани. Или же Охотник.

Учитывая, что одного из этой пары я лично развоплотил на стихии, то сейчас передо мной, очевидно, были следы второго. Значит, Охотник окончательно пробудился и вышел на прогулку, чтобы