Путь к жизни - Сергей Уксус

— А…

— С другой стороны, — указал кивком направление всё тот же егерь. — Вон, храм видишь?

ЧАСТЬ 3

Ученик

Сидя на скамье, Тервиз наблюдал, как его новоявленный ученик бродит вокруг невысоких длинных холмиков, то и дело замирая на месте. Сам того не подозревая, этот молодой лич выбрал едва ли не самое интересное место кладбища. Интереснее могли быть разве что лаборатория Злоглазого и библиотека храма, содержавшая, кроме прочего, записи, сохранившиеся с имперских времён. Но тут кому как. Лично Наставник выстраивал приоритеты именно в таком порядке, другие же… Вот, к примеру, этот самый Гельд. Узнав, что сегодня уроков не будет (после дороги положено отдохнуть хотя бы пару дней, как ему сказали. На самом же деле будущему учителю требовалось сначала присмотреться к мертвецу), он направился гулять между могил, задержавшись всего в трёх местах. У склепа, под которым спала свора, у склепа, в котором размещалась лаборатория, и здесь. Один из его спутников — оборотень — предпочёл не выпускать из вида своего господина и сейчас торчал на дорожке, то и дело оглядываясь по сторонам. Другой же, в котором Тервиз почуял слабую примесь эльфийской крови и способности к лесной магии, основное своё внимание уделил кустам и деревьям.

«Каждому своё, — мысленно хмыкнул Злоглазый. — Мёртвому нежить, воину служба, остроухому веточки с листиками… Кстати, надо будет подсказать юнцу, как развить свои способности».

Подумав о нежити, Наставник не погрешил против истины ни на каплю: кроме прочего, эти общие захоронения, вызвавшие такой интерес со стороны лича, являлись ещё и самым опасным местом кладбища. В их глубинах давным-давно зародились и медленно созревали какие-то огромные твари. Какие — старый некромант не знал. С равной вероятностью это могли оказаться и костяные химеры, и костяные драконы, и даже — упаси Милостивый! — драколичи. По большому счёту, давно следовало вскрыть могильники, уничтожить зародыши, а кости перезахоронить более мелкими частями. Однако останки тех самых древних записей утверждали, что покоятся там жертвы магических болезней, прокатившихся по этим местам в смутные времена. Каких именно — в свитках не упоминалось, и потому, посоветовавшись с братией и через настоятеля поставив в известность короля, Тервиз в конце концов решил подождать. Благо давным-давно кто-то неизвестный, то ли заметив начало процесса зарождения, то ли просто предполагая возможное развитие событий, озаботился защитой.

Кто это был, Злоглазый так и не узнал. Судя по остаткам защитных контуров, обнаруженных в одно из первых обследований — тёмный, получивший имперское образование. Но вот некромант ли, демонолог, проклинатель… Увы, история далеко не всегда сохраняет имена героев, а героем неизвестного мага Тервиз назвал бы не задумываясь. И ещё — гением. Во всяком случае, по нынешним временам. Догадаться использовать собирающее Силу заклинание для замедления роста нежити! Хотя, возможно, в те времена это не было чем-то необычным.

Пока Наставник вспоминал прошлое, мертвец закончил осматривать могильники и, сопровождаемый оборотнем, подошёл к скамье. Подошёл и остановился, ожидая, когда на него обратят внимание. Старик удивился такой… хм, вежливости? Неторопливости? А удивившись, притворился, что занят размышлениями. Лич продолжал стоять неподвижно, и его то ли слуга, то ли охранник — тоже. Пауза длилась уже целую минуту, когда Злоглазому наконец надоело:

— Гельд, мальчик, ты что-то хотел спросить?

Вместо ответа мертвец указал рукой назад, на холмики захоронений, после чего склонил голову к плечу.

— Господин спрашивает, что там, — судя по всему, перевёртыш давно привык переводить жесты хозяина в слова.

— Опасность там, — вздохнул Тервиз. — Опасность, с которой я не могу справиться, — и пояснил, видя, что голова лича так и остаётся склонённой: — Там какая-то нежить зарождается, но это полбеды. Ещё там болезнь прячется. И вот это намного хуже.

Медленно кивнув, мертвец развернулся и опять направился осматривать могильники, оборотень же задержался:

— Святой отец…

— Брат Тервиз, — машинально поправил его Злоглазый. — Что ты хочешь знать, двуликий?

Отправляясь докладывать о выполнении задания, Дарсиг мечтал только об одном — упасть и заснуть. И проспать пару суток не просыпаясь. И даже запой, о котором он говорил торговцу, отложить на потом. На после сна. Потому что устал. Устал не физически, душевно. Устал каждый миг ожидать засады. Устал бояться.

Однако главнокомандующий, едва только капитан возник на пороге его кабинета, встав из-за стола, приказал следовать за собой. Вертину осталось лишь мысленно пожать плечами и выполнять — с начальством не спорят. Особенно когда начальство явно ведёт тебя в королевский дворец. Вот гвардеец и молчал, вышагивая за старшим принцем и приветствуя кивками стоявших на постах сослуживцев. Те, вытянувшись в струнку, провожали неизвестно куда исчезнувшего и теперь вот вернувшегося приятеля.

Поскольку главнокомандующий не особо торопился, чтобы добраться до королевской приёмной, им потребовалось около получаса. Там Рисхан кивнул гвардейцу на одно из мягких удобных кресел и скрылся в кабинете Его Величества. Дарсиг огляделся по сторонам, сел на указанное место и притворился дремлющим, кожей ощущая любопытные взгляды ожидавших аудиенции и их желание поболтать.

Последнее не удивляло: слухи о нападении Светлых успели разойтись не только по дворцу. Даже в казармах, куда Вертин заглянул, чтобы переодеться в парадную форму, его пытались расспросить об этом. Отговориться удалось лишь спешкой. Здесь же…

Минут через десять дверь кабинета распахнулась, выпустив взмыленного, но, судя по блеску глаз, довольного казначея, уже второй десяток лет именуемого по новой моде — министром финансов. И тут же раздался голос королевского секретаря:

— Господин капитан, вы можете войти.

Кивком поблагодарив немолодого графа, служившего ещё прежнему монарху, Вертин встал и почти печатая шаг направился на встречу, как он подумал, со своей судьбой.

К удивлению гвардейца, прежде всего ему предложили сесть. Осторожно опустившись на край довольно жёсткого стула для посетителей и поблагодарив за придвинутый кубок с вином, Дарсиг принялся подробно излагать события своего похода. Приходилось то и дело останавливаться и отвечать на уточняющие вопросы, задаваемые августейшими слушателями, так что к тому времени, когда Вертин наконец закончил, кубок давно уже опустел.

Некоторое время в кабинете царила тишина, а потом Его Величество вдруг спросил: