Гномий Клинок - Дмитрий Морозов

— Меллиорн! Он ещё жив!

Время текло, однако гномы всё так же стояли перед несколькими листьями — несмотря на дорогу, они выглядели сочными и свежими, будто только сейчас сорванные с дерева. Наконец один из них поднял голову — и Элан с удивлением увидел дорожки слёз на суровом лице.

— Наши грибницы погибли. В одночасье, исчезнув сразу все — и полностью. Восстановить их без листьев священного дерева эльфов не было возможным. А в то, что они остались в лесах, никто уже не верил… Слишком давно аллорны не давали о себе весточки. Ты вернул нам нашему народу друга — и надежду. Это достойный подарок.

Элан подумал — и упал на землю, корчась от смеха:

— Ну, длинноухие! Это надо же! Меня столько раз шманали по дороге, вертели послание, пытаясь понять смысл написанного — а на то, что на самом деле рассказывало обо мне и о них лучше всего, никто и внимания не обратил! Умно!

Гномы замялись — однако вскоре и их раскатистый бас присоединился к смеху хранителя.

— Это да! Это вполне в их стиле! Вряд ли они доверили бы бумаге то, что мог сказать обычный лист. Но расскажи нам о них! Почему вестей от них не было так долго?

— Эта история долгая и интересная. Вот только рассказывать я её буду в присутствии старейшин.

— Тогда нам пора собираться! — Видящий аккуратно завернул послание в листья и вернул хранителю: — Передашь это большому кругу. Послание эльфов заслуживает того, что бы быть вручённым по всем правилам. К тому же — мы не знаем, что станет с листьями вдалеке от верительных грамот…

— Значит, ты утверждаешь, что ты — хранитель фиолетового меча предела, осколок триединого — и находишься в поисках дракона?

Двенадцать седых старцев с длинными белыми бородами сурово смотрели на Элана. Он стоял в троном зале — огромном, тонущем во мраке; вокруг него столпились гномы, а старейшины, сидя на возвышениях — каждый на своём троне, с интересом разглядывали хранителя — и светящийся и переливающийся всеми оттенками фиолетового цвета меч предела над его головой.

Элан пожал плечами. Когда он на просьбу представиться выхватил кристальный пепел из собственного тела, он ожидал какой угодно реакции — только не ледяного спокойствия, сдобренного небольшой толикой вежливого интереса.

— Пожалуй, это действительно он. — Один из старцев задумчиво пожал губами, разглядывая ροζοτμ`εχη ζαρι. — Во всяком случае, тот был таким же.

Элан удивлённо посмотрел на говорившего. Даже у эльфов никто не помнил прихода прежнего хранителя — а этот так спокойно говорит об этом!

— Впрочем, есть верный способ убедиться. — Старейшина покусал седой ус, потом решительно встал и подойдя к оторопевшему юноше, буднично попросил:

— Дай мне его на минутку.

Элан растерянно шагнул назад, поднося меч к спине…

— Дай. — Голос меча был хриплым и чуть надтреснутым, словно от волнения. — Тебе… Тебе это ничем не грозит.

Растерянный, хранитель протянул кристальный пепел вперёд — впервые расставаясь с ним по чьей-то просьбе. Свет меча потускнел, став приглушённым — и обернулся вокруг приземистой фигуры гнома. Тот помолчал, прислушиваясь к чему-то внутри себя, улыбнулся, кивнул, аккуратно возвратив ροζοτμ`εχη ζαρι растерянно молчавшему Элану. Затем закрыл глаза — и медленно сполз на землю на глазах оторопевшего хранителя.

Он всё ещё стоял, когда к упавшему старейшине подошли несколько гномов и, уложив на принесённые носилки, ровной поступью вынесли его из зала.

— Гномы живут не долго. Больше людей, однако гораздо меньше, чем аллорны. Около пятисот лет. Но у нас сильная воля — и если старейшина решит, что должен дождаться следующего хранителя, что бы засвидетельствовать его приход — никто, ни время, ни смерть не сможет ему помешать. — Возле Элана оказался совсем седой старейшина, ободряюще положив руку ему на плечо. — Он был мне прадедом — и я могу засвидетельствовать, что он умер, выполнив свой долг. Пойдем, будешь гостем нашей семьи.

— Я должен идти. — Хранитель смотрел, как носилки в сопровождении старейшин выносят из зала — и всё больше гномов присоединяется к ним, появляясь из темноты зала.

— Ты должен пройти последнее испытание — силой гор, и тогда народ молотов пойдёт за тобой. Это будет завтра — а сегодня все скорбят по ушедшему.

Элан помолчал, глядя на печальную процессию, и двинулся за своим провожатым…

Гигантские ворота, покрытые толстым слоем ржавчины, дрогнули и стали раскрываться. Толщина их, с туловище упитанного гнома, вызывала почтение одним своим видом. Отряд гномов, дежуривших у врат, напрягся, зажглись фитили у странного вида машин, подсоединенных к бочкам с маслом — но за воротами было пусто — и тихо.

Тёмный зев пещеры раскрытой пастью гигантского чудовища зиял перед хранителем.

— Когноте-грох, сумерки тьмы. Так наши предки окрестили эту часть старых штолен. Когда-то здесь добывали очень редкий жизненно необходимый всему народу молотов минерал — смотри, вот он. — В руке у старейшины засветился слабым синим огоньком крохотный осколок. Он был меньше горошины, меньше пшеничного зерна — однако даже в нём чувствовалась красота и какая-то светлая, чистая, играющая с миром энергия.

— Ты хочешь, что бы мы пошли за тобой? Что бы мы признали твоё право быть с народом молотов? Тогда помоги нам! Это минерал способен покончить с угнетением нашего народа. Только идущий путём света способен не заблудиться в старых штольнях, только страж предела способен выжить там, где сгинет и армия. И только имеющий в своём сердце частицу души гнома, может найти в выработанной штольне достаточно большой кусок камня жизни — асталита…

— Если там так опасно, разве есть шансы у одного человека?

Старейшины промолчали, глядя в пол — однако неожиданно ответил кристальный пепел. Его голос отразился от стен, зазвучав ровной и красивой нотой в голове каждого из находящихся перед вратами.

— Не вини почтенных глендов. Если и есть у кого и шанс пройти в сумерках, так это у одиночки — слишком долго там плодилась тёмная нечисть. Конечно, лучше бы сюда вернуться попозже, после единения — однако ты всё равно не можешь использовать здесь космические силы — слишком близки жерла ещё не остывших вулканов. Взрыв-другой — и волна магмы хлынет в подземные туннели, уничтожая всё. Этого не выдержит даже полноправный хранитель предела. Так что придётся нам обходиться тем, что есть — а есть у нас не так уж и мало, и шансы на успех неплохие. И пусть идущие во тьму крепче сжимают секиры в руках!

Гномы все, как одни, опустились на одно колено — и в ответ прозвучало негромкое, но твёрдое: