Гномий Клинок - Дмитрий Морозов

— Оборотня убить не зазорно. — Слова сорвались с губ раньше, чем их владелец понял их значение — просто потому, что были привычными и непреложными — среди людей одного круга.

— Оборотня? Эльфа? Гнома? Что дальше? Человек — не такой как ты? Другого цвета кожи, другого вероисповедания, другого склада ума — пока ты не останешься совсем один — среди твоих бесчисленных отражений?

Маг гордо поднял голову.

— Такие, как мы — соль земли. Сделать всех подобными нам — даже не задача, всего лишь мечта — приятная, однако недостижимая. Достаточно того, если нам будут подражать!

— Почему ты думаешь, что ты — лучше? Только потому, что тебе легче даются науки, у тебя с детства прорезался талант, позволяющий тебе закончить парочку ваших учебных заведений и устроиться на хорошую работёнку?

Маг кивнул.

— Этого достаточно в любом мире. Я гораздо умней большинства людей — мой показатель интеллекта в разы выше, чем у крестьян, и в полтора раза — чем у властителей. Я постоянно работаю в сфере открытия новейших технологий. Последняя моя разработка — молния замедленного действия способна уничтожить небольшой город, не повредив никому из исполнителей. Причём это не требует большого количества силы, используя силу одной жертвы, что бы добраться до двух других — это цепная реакция, которая не остановится, пока в радиусе её действия останется достаточно людей! За хорошие деньги я решу любую задачу!

Колдун умолк, ожидая одобрения собрата по цеху, а Элан устало облокотился на меч, словно на трость. В этот миг он почувствовал себя невероятно древним — словно слова «цепная реакция» и картины, которые она вызвала в его разуме, состарило его на века — за несколько мгновений.

— Я видел людей, которых можно назвать «солью земли». Они сидят в застенках, а не используют свой талант для потакания прихотям власть имущих, делая их жзнь более комфортной, а мир — всё более ранимым, подталкивая его к пропасти. Подобные тебе живущие ради удовлетворения своих амбиций — любой ценой, забыве о сострадании и милосердии, применяют зниния и силу бездумно, ради зарплаты, как бы велика она не была, не меньшие, а то и большие преступники, чем те, кто использует ваши изобретения. Вы мните себя суперлюдьми, не замечая, что вы — уже не люди. Вернее — нелюди. В вас жажда знаний выжгла душу не менее верно, чем в других — жажда власти или наживы. А вот вреда такие как вы, могут принести гораздо больше — потому, что умней и талантливей.

Кристальный пепел легко пробил магическую защиту и нежно, почти невесомо коснулся груди серого мага. Тот судорожно вздохнул — и упал на траву, выронив зашипевший феербол.

— Я мог бы… Изобрести что-нибудь для тебя. Ты потерял больше, чем приобрёл.

Элан покачал головой.

— Возможно. Однако знания о войне ещё никого не сделали счастливым. А что ещё может изобрести маг и исковерканной, чёрной душой? Лучше мы уж сами. Своими силами.

Он прикрыл глаза начавшему коченеть телу и, подхватив свои пожитки, направился вглубь леса…

— Великая, нас атакуют! — Молодой ртило ворвался в шатёр, где весь обложенный книгами, под бдительным присмотром драконессы в человеческом обличье жрец народа Вар-Раконо медленно, но верно становился идеальным правителем.

Грея легко стекла с кушетки, на которой она нежилась у огня, метнулась яркой молнией к столу, тело её поплыло, на секунду став призрачным драконьим боком — и книги, разбросанные на столешнице, мелькнув темными переплётами, нашли надежный приют за чешуёй. Успокоившись за сохранность самых своих ценных вещей, Грея расслабилась — и вот уже молоденькая девушка поворачивается к оторопевшему пареньку, посмеиваясь над его остолбеневшим видом.

— Говори конкретно! Кто нападает, откуда, в каком количестве.

— Э… Виверны! С неба, со стороны солнца! И их много!

Грея ухмыльнулась, поворачиваясь к жрецу.

— А ты говорил, что я зря волнуюсь. Поднимай тревогу!

Ракх-инти нахмурился, шагнул к стене, сорвал рог — и его высокий, чистый звук наполнил селение, заставив отозваться оружие на стенах и посуду у очагов. Жители торопливо направились к шатрам — и через мгновение на улицах посёлка никого не осталось.

Командир легиона всадников виверн, священнослужитель шестого ранга, преподобный Кролет лишь рассмеялся. Весь посёлок представлял собой несколько десятков войлочных шатров, которые легко поддавались огню, и не могли защитить никого из жалких заговорщиков, пытающихся спастись бегством. Да и что могло противостоять лучшему легиону крылатых всадников, «наездникам ветра»? Небольшую защиту представлял собой лишь центральный шатёр — двойной, покрытый сырыми шкурами, он мог подарить его обитателям пару лишних мгновений жизни — но не более того. Пламя виверн, контролируемоё и улучшаемое поколениями магов, было необычайно горячим — созданное специально против драконов, оно за считанные мгновения сжигало человека — или ртило дотла, оставляя от несчастного лишь кучку пепла. Командир нападавших, вглядываясь в опустевшие улицы, махнул рукой — и передовой десяток сорвался в пике, набирая скорость в направлении одиноких хижин…

Легкая девичья фигурка вышла из центрального шатра. Беспечно остановившись у ближайшего ветхого заборчика, представляющего мешанину разнородно поставленных палок, она принялась смотреть в сторону нападавших, прикрывая глаза от солнца ладонью. Это была лакомая мишень. Виверны разведки сгрудились в кучу, стараясь сжечь первую жертву боя — по преданиям, это сулило удачу. Всадники подстёгивали своих рептилий, подбадривая их громкими криками. Соревнования на скорость — древняя традиция, означающая начало схватки, и почитаемая среди «Наездников ветра». Оказавшись на расстоянии в полсотни метров, всадники придержали своих виверн, рассыпались, рептилии изогнули шеи, готовясь изрыгать огонь — и тут девчонка, до сих пор стоявшая неподвижно, взорвалась вихрем движений. Её руки ныряли в ворох прутьев ограды, выдёргивая заранее припасённые копья — лёгкие, тонкие, они летели как стрелы, выпушенные из огромного лука — мягко и свободно, чуть подрагивая под порывами ветра. Взрыв энергии, позволивший молоденькой девчонке запустить в небеса почти одновременно около десятка снарядов, кончился почти мгновенно — и она вновь застыла, разглядывая вивен. Командир передовой группы успел ухмыльнуться и поднять руку, давая сигнал к атаке — на таком расстоянии, да ещё снизу вверх, ни копье, ни стрела, даже пущенная рукой сильного мужчины, не в силах пробить кожу его подопечных. Магически адаптированная, она, хотя и уступает в крепости драконьей чешуе, но достаточно крепка, чтобы выдержать настолько слабый удар; как вдруг почувствовал сильную боль в ноге — из неё, хищно поблёскивая жалом, торчал наконечник копья — только что пробивший виверну насквозь, словно поднятую охотником на болоте утку. Рептилия начала заваливаться на бок, глаза её закатились, крылья делали последние, судорожные взмахи. Торопливо оглянувшись по сторонам, всадник выхватил переговорный медальон, настроенный на командира легиона.