Невероятное путешествие из Нью-Йорка в Голливуд: без денег, но с чистым сердцем - Леон Логотетис

не как у человека, с которым все в порядке. У тебя еще и нет друзей, способных за тебя врать. Ник рассказал нам, что ты болен, так, как и боялась твоя мать. Она же звонила тебе и говорила…

— Пап, я знаю, знаю.

— Ну хорошо, хорошо. Итак, я попросил Ника доставить тебя в ближайший отель.

— Папа…

— …А завтра Ник посадит тебя в самолет до Лондона. Я дал ему всю информацию по своему счету, и ты прилетишь домой. А на следующий день ты отправишься к моему врачу, я уже договорился о времени…

У меня снова закружилась голова, но не потому, что моему организму не хватало сахара, или воды, или сна. Мироздание описало круг, и этот круг замкнулся на мне, здесь, в шаге от шоссе, которое могло донести меня до Лос-Анджелеса. Моя жизнь накинула петлю мне на шею, и все, что я мог слышать в объявляемом мне отцом приговоре, — это скрипучий голос моего учителя: «Логотетис… никогда ничего не достигнет сам…. всегда будет жить за счет своего отца…»

— Леон, мы доставим тебя домой. Теперь, когда ты завершил свое маленькое приключение….

— Отец….

— Слушай, там был риск, и я могу только восхищаться тобой, однако между риском и глупостью существует небольшая разница…

— Отец, стоп. Я не вернусь домой.

— Это даже не обсуждается, Леон. Это… это просто не сработает, сынок. Ты болен, и ты об этом знаешь. Твоя мать за тебя волновалась и тоже заболела, она даже не может подойти к трубке и…

— Отец, мы говорим не про тебя или нее. Мы говорим про меня. И про то, что я должен делать, — я говорил громче, сотрудница скорой тихонько вышла из машины, а Ник отошел на несколько шагов.

— Леон…

— Ты помнишь тот грот в море, пап?

— Сын, какое все это имеет значение?

— Грот в море, пап, просто скажи… ты помнишь?

Пауза.

— За скалой в море, в Греции, около дома твоей бабушки?

— Я никогда не нырял в него. Никогда не мог этого сделать. Никогда не верил, что если нырну вслед за тобой, то смогу выплыть с другой стороны.

— Ну хорошо, ты просто никогда не был хорошим пловцом, Леон.

— Но я был! Я был хорошим пловцом! Я просто никогда не верил, что смогу проплыть так далеко, и ты тоже в это никогда не верил. Ты никогда не верил, поэтому никогда не подталкивал меня к этому.

Он молчал.

— Папа?

Он вздохнул.

— Да.

— Это морской грот. И я уже практически на другой его стороне. И я сделал это благодаря всем этим людям, которых я встречал, этим невероятным, безумным людям, которые дали мне вздохнуть свободно и почувствовать жизнь и… Папа, я должен это сделать.

Опять тишина.

— Отец, сейчас я положу трубку. Скажи маме, что я люблю ее. Я позвоню вам, когда я закончу.

Тишина.

— Пока, папа.

— Леон…

Я ждал.

— Я знал, что ты сможешь переплыть его. Я просто… — я услышал тяжелый вздох на другом конце линии, а затем опять на несколько моментов установилась тишина. — Ты же наберешь нам, когда вынырнешь на поверхность?

С легкой улыбкой я вздохнул.

— Когда я вынырну.

Я закрыл крышку сотового и тяжело откинулся на сидение. Ник повернулся ко мне.

— Леон…

— Не начинай.

— Леон, как ты собираешься дойти до конца? Ты не можешь больше ловить попутки. Леон, мы не можем позволить тебе скитаться без еды и без крыши над головой в течение бог знает скольких часов, пока ты будешь надеяться на помощь. Это не первый день, не третий и не десятый, Леон. У тебя больше ничего не осталось. Твой организм израсходовал все.

Я покрутил головой. Я не мог даже слышать этого.

— Слушай, Леон. Твоя затея уже успешна. Ты уже…

— Ник, стоп. Это — не конец пути. Как это может быть финальной точкой? Это — Лас-Вегас! Ты не можешь заканчивать паломничество, изменяющее твою жизнь, в Лас-Вегасе! — я улыбнулся. Он слегка ухмыльнулся. — Ты хороший друг, Ник. Но тут ты не сможешь меня остановить.

— Господи, да знаю я это. Почему, как ты думаешь, я призвал твоего отца, чтобы он попробовал отговорить тебя от этого!

Я улыбнулся ему. Это была хорошая попытка.

— Поэтому если я не могу остановить тебя, тогда разреши мне тебе помочь.

Он положил руку мне на плечо и обернулся, кивая на свою машину, ту самую, на которой он проехал через всю страну, следуя за мной, куда бы я ни направлялся, следя за тем, как разворачиваются события в моем путешествии, наподобие того как призрак наблюдает за течением жизни. Затем Ник снова посмотрел на меня.

— Последний этап, — сказал он. — Как ты смотришь на то, чтобы нам сделать это вместе?

Несколько секунд я оставался сконфуженным и даже несколько испуганным. Но потом мы посмотрели друг на друга и рассмеялись, и смеялись все сильнее и сильнее. Экипаж скорой был удивлен, а занимавшаяся со мной женщина подозрительно взглянула на нас. Я старался вернуть себе спокойствие. Вот она, магия откровения. Передо мной стоял Ник, мой друг, который говорил мне, что будет следовать за мной, оставаясь в отдалении, и снимать на камеру все, что сможет. Ник, который в действительности и подбадривал меня в моем эксперименте. Ник, который был моим главным продюсером, который брал на себя всю ответственность, который улаживал проблемы. И вот теперь, когда я смотрел на него, сидя на носилках в карете скорой помощи, я первый раз осознал, что он, по сути своей, и был одним из тех ходящих и говорящих представителей настоящей жизни, встречи с которыми я искал. Это путешествие было посвящено людской доброте, встречам с незнакомцами, всему хорошему, что есть в человеческом сообществе, но оно было посвящено также и мне, молодому человеку, который хотел научиться взаимодействовать с другими человеческими существами, как полагаться на кого-то, как кому-то доверять, как любить и принимать любовь.

После всех этих недель, проведенных в зависимости от доброй воли незнакомых людей, здесь, возможно, в самый опасный момент пути, его прекрасный финал обрел форму. Увидев столь много доброты со стороны незнакомцев, в конце путешествия меня спасет доброта друга. Мое сердце потеплело, и я почувствовал то, чего мне не удавалось чувствовать так много лет — тесную взаимосвязь с другим человеком.

— Ладно, — я улыбался, смахивая с глаз слезы, выступившие от смеха. А потом я сказал то, что так часто повторял во время своего эксперимента: — У тебя есть время, чтобы послушать историю?

Ник тоже улыбнулся и полез в