Ох уж эти темные! - Оля Виноградова

Иллинойс открыл глаза. Он увидел молчаливые фигуры оборотней. В сознании. Такие же недвижимые. В их взгляде решимость принять любую участь. Они не боятся в отличие от него. Они готовы и жить и умереть. Похвальная преданность. Эльф перевел взгляд на Кель.

— Думаешь, не смогу уложить тебя на алтарный камень? — услышал середину фразы темный.

— Прости и ты меня, — долетел голос герцогини.

На миг она поймала взгляд Властелина. А потом пропала с глаз, выпрямилась и…

Он не сразу понял, что она сделала. Что означают медленно стекающие по горлу капли темного ожерелья. Она закрыла глаза. Завалилась на бок и упала — он слышал звук: звонкий и шуршащий — кожи с клепками, сухой и надтреснутый — голова герцогини коснулась камня.

— Она умерла? — задал вопрос в никуда Иллинойс.

— Ты глуп, — спокойный ответ демона. — Нельзя жить с перерезанным горлом.

— Зачем?

— Ооо, — простонал Реши. — С кем я живу?! Чтобы спасти вас всех, но это глупо. Ее брат закончит и без Проводника. Результат будет не совсем тот, на который рассчитывал, но со временем…

Демон продолжал говорить, но Иллинойс его не слышал. Глаза защипало. Он широко раскрыл их, но слезы все равно полились из его глаз. Темный, сглотнул слюну, глубоко вдохнул, зажмурившись, и перед глазами замерцала перламутровая пелена Грани. Молочный дым стелился над жемчужной бесконечностью, где нет боли, в своих зубах сжимающей сердце эльфа. Нет беспокойной памяти, вменяющей ему вину без права оправдаться. Нет рассыпавшихся угольями чувств. Там нет ничего.

Надо сделать шаг. Окунуться с головой в нечто, позволить себе утонуть в нем, достигнуть дна и остаться в глубине навечно, но прежде…

Зловещая гримаса прочертила безумное лицо Иллинойса. Он никогда не был поклонником мести, предполагая, что это удел отчаявшихся и опустившихся существ. Что ж, его суждение было абсолютно верным. Не прав он был в одном — нельзя от мести испытывать удовольствие. Можно и еще какое!

Кель смогла умереть. Ради себя. Ради них. Ради Темной Империи. И ради ее памяти он не позволит своему страху свести на нет поступок Осантепи. В конце концов, что плохого в том, чтобы пожертвовать собой ради других? Отличная смерть для Властелина. Идеальная!

— Забирай! — смеясь бросил Иллинойс и погрузился в жемчужно-серую муть.

Тело эльфа обмякло, но лишь с тем, чтобы в следующую секунду вспыхнуть яркой зеленью. Одни за другим загорались когда-то вырезанные на его коже символы, пока сияние не поглотило фигуру на алтарном камне целиком. Полуорк обернулся и резко отшатнулся, прикрывая глаза рукой от нестерпимого света.

Громыхнуло. Из кокона выцветшего до белизны сияния брызнула каменная крошка и искаженный до неузнаваемости черный силуэт внутри распрямился, вздернул вверх руку и сжал кулак. Сияние погасло.

Эльф изменился: его уши вытянулись и заострились еще больше, зеленые глаза затянуло белой пленкой, мышцы сильно раздались, пальцы заострились и удлинились, челюсть слегка выдвинулась вперед, губы истончились, обнажив редкие, но острые зубы.

— Ни один демон не может перейти границу Леса Вечности! — взревел полуорк.

— Упс, а я здесь родился! — рассеялся Ремиз.

Он был быстр. Пленники не успели и глазом моргнуть, как демон оказался у решетки. Он смял ее, вырвал и отшвырнул в сторону. Полуорк рванулся ему на встречу. Его ловушка, превратилась в ловушку для него. Там, где не работает магия, остается голая сила и в меньшей степени хитрость.

Они столкнулись. Захват. Замок из сцепленных своих и чужих пальцев. Одна нога вперед, другая служит упором.

Их лица друг против друга. Каждый краем глаза пытается поймать движение противника. В этой схватке все играет свою роль. Нельзя ни отступать, ни двигаться вперед, лишь одно будет победой…

Кости полуорка сухо треснули в запястьях. Его ладони под немыслимым углом согнулись. Затем демон дернул мужчину на себя и принял его на согнутую в колене и поднятую ногу. Ребра мага не выдержали. Он вдохнул скорчился от боли и выплюнул сгусток из слюны и крови. Демон схватил противника за горло и сдавил пальцы. Через минуту стряхнул с них труп.

— Ни способностей, ни происхождения, ни породы, а все в Темные Властелины лезут! — вздохнул демон.

— Вот и я о том же.

Ремиз медленно обернулся на голос. Опираясь на решетку в метре от него стояла Кель.

— Живая! — непонятно чего в его голосе было больше: досады или радости. Женщина кивнула. — Ненадолго.

— Думаешь? — прохрипела она и следом шею демона захлестнул кнут. — Иллинойс, зараза ушастая, или ты сейчас вернешься или я откручу твоему телу голову, а вместо нее… Тебе лучше не знать, что я вместо нее приколочу! Ну же, кланники, все вместе!

Кто-то позвал его. Разве такое может быть? Разве за Гранью можно что-либо слышать? О нет. Это просто отголоски воспоминаний, не более того. Зачем они продолжают мучить его? Пусть уходят и оставят его в покое.

Иллинойс, зараза ушастая!!!

Никак не унимаются. Даже умерев, Кель не может его оставить в покое. Неужели в их случае даже смерть не разлучит их? Темный улыбнулся.

Странно… Разве он может улыбаться? А дышать? Но ведь он как будто бы дышит. Оу, к голосу герцогини присоединились другие. А что сразу обзываться-то?! Иль зажал руками уши лишь бы не слышать этих голосов. Руками? Уши?

Дым перед глазами немного рассеялся. И вот он уже вроде бы не целиком в нечто, напоминающем воду, и даже что-то вроде берега маячит. Шаг вперед. Второй. Он возвращается? Как это возможно? А впрочем, стоит ли сейчас об этом думать?!

На берегу размытая тень. Она мерцает и пытается исчезнуть, но энергетическая петля на шее не дает ему уйти обратно. Куда? В реальный мир? Зачем? Иллинойс!!!

Не может быть. И он вспомнил. Яркое утреннее Сао, Кель вместо тренировки точит оружие, наблюдая за гвардейцами. Ее шея замотана шарфом.

— Горло болит? — поинтересовался Иль, плюхнувшись рядом.

— Ага, — прокаркала девушка.

— А вот и врешь! — схватив за конец он дернул шарф и отбежал в сторону. — Показывай, что там у тебя.

— Придурок! А ну отдай! — прохрипела герцогиня. — Что вылупился?

— Э-э-эт-то что?! — он ткнул пальцем под горло Кель.

— Это? — она потрогала пропитанную заживляющими мазями повязку. — Скоро мой первый визит на границу, а там возможны стычки с орками. Знаешь, как они любят убивать пленников?

— К-как? — поперхнулся эльф.

Девушка подошла близко, склонила лицо над парнем и громко гаркнула ему в ухо:

— Они режут горло!

— Ик! — подскочил на месте Иллинойс.

— Целитель вставил мне под кожу золотые цепочки, такая же заплата у Отанаса. Он сказал, когда-нибудь я скажу ему за это спасибо.

Эльф вспомнил. Он вспомнил! Но не обрадовался. Он разозлился! Как она посмела убедить его в своей смерти?! Как она вообще до такого додумалась! Дрянная девчонка… Так она жива! Жива!!!

Не помня себя от счастья и от ярости Иллинойс рванул тень на себя, швырнул демона в жемчужную муть Грани, а сам крепко ухватился за сверкающую нить.

— Кеееель! — выкрикнул он и открыл глаза.

Я наслаждалась жизнью.

Сегодня мы вернулись домой. Приятно вернуться в родные стены Лос-Идос, где даже воздух лечит и тело и душу. Нет, настоящий Тиллийс, конечно, подлатал меня, когда я сняла его с алтарного камня, но их светлая магия не то, что наша родная темная.

Я сидела на заснеженной крыше замка, укутанная в десять пледов и одну шубу, и смотрела на уползающее за Оноре Сао. Тишина. Покой. Ни заговоров. Ни демонов. Хорошо-то как! Никогда не думала, что буду скучать по мирной жизни, но последние события слегка утомили меня. Куча неучтенных родственников, инсценировка своей смерти, смерть Иллинойса, ссора с Темным Властелином, причем ссора крупномасштабная: началась еще в резиденции Тиллийса, продолжилась по дороге и закончилась вчера ночью обещанием эльфа не разговаривать со мной год. Или два. Как получится.

А и пусть не разговаривает. У меня от его криков всю дорогу голова раскалывалась! Он посмел критиковать мой план! Ха, пусть сперва свои научится строить, а потом в чужие нос совать.

Естественно я предполагала ловушку иначе на кой демон нас в Лес Вечности так настойчиво приглашать? Сперва присылать тех, кто саму идею подаст, затем вынуждать меня брать с собой Властелина, потом подсказку давать. Безусловно, я догадывалась о том, что первое, о чем позаботится мой брат — это отнимет у меня магию и обезоружит. Если первое на самом деле было тонким моментом, но вот мой любимый кинжал, который я за голенищем всегда ношу никакими заклинаниями обнаружить нельзя: он не из металла сделан, а ручка у него костяная. Ну и то, что в Иле демон сидит, брат тоже не догадался. Куда уж неучу было до такого додуматься!

А дальше вообще все элементарно: реакцию Иля на мою смерть предугадать было несложно, ну а с демоном я априори могу справиться. Я же демонолог! Не понимаю, чего ушастый так взъелся и принялся все «если» моей затеи пересчитывать. Вспомнил, зараза, уроки по стратегии, согласно которым мой план следовало придушить нерожденным. Пусть спасибо скажет, что не импровизировала!