Витой Посох. Хроники Севера - Иар Эльтеррус

Посуровел взгляд пепельноволосого властителя:

— Смерть и Жизнь, как брат и сестра. Если не было бы жизни, не было бы и смерти. Брат охраняет сестру, когда та слаба, но, когда она сильна, брат занимает место возле ее дверей. Так Смерть сохраняет жемчужину жизни, когда слетает телесный покров, так земля сохраняет семя до той поры, пока придет его черед дать новый росток. Мой отец и повелитель многое показал мне за те три дня, когда я был призван на его корабль, далеко не все я в силах и вправе поведать. Повелители Смерти призваны оберегать жизнь от более страшного зла. Порой приходится обрывать чье-то существование во имя того, чтобы не знали горя остальные. Но когда наступает наш час уходить, мы так же даем ответ за все, что совершили, перед нашей повелительницей, как и простые люди. — Произнеся это, он поклонился в сторону востока.

Пока властитель говорил, вокруг незаметно собралась большая толпа, почти все жители поселения были тут. Люди слушали своего владыку, затаив дыхание. Никогда и никто не говорил им об этом так просто и так сложно. Когда Тордан закончил свою речь, только один пожилой рыбак осмелился спросить его:

— А от какого же зла смерть оберегает жизнь?

Многие посмотрели на него косо, но Тордан ответил:

— Лучше бы вам этого никогда не узнать. Прости, старик, но я даже в свои мысли не стану призывать этот образ перед грядущей битвой!

Люди тихо зашумели, не все еще знали, что их ждет в ближайшее время и какая беда нависла над всем побережьем. Тордан тоже понял это и громко, так, чтобы услышали даже в самых задних рядах, произнес:

— Нас предали свои же! И теперь огромный флот обитателей шхер стремится к нашим берегам, надеясь на легкую добычу. Возблагодарим же богов и эту прекрасную женщину, — он кивнул в сторону стоящей рядом с ним Эйлиналы, — что она вовремя принесла нам эту весть! Уводите детей в горы и беритесь за оружие! Сегодня нам всем предстоит великая и кровавая битва. Отправим же грязные души грабителей и клятвопреступников туда, где им самое место! И да примет Великая души погибших защитников в свое материнское лоно, чтобы дать им возродиться вновь, когда придет срок! К оружию!

Где-то прогрохотал гром, зарницы осветили небо над перевалами, и резкий порыв восточного ветра взвил боевые штандарты. Корабль предводителя заплясал на резко вздыбившихся волнах, напрягая зарифленные паруса.

Люди стали быстро расходиться. Десятники и сотники собирали свои отряды, а морские дружинники бросились к кораблям.

Властитель отправился к своему кораблю вместе с верными ему людьми. Девушка задержалась на минуту около кряжистого старого воина с изуродованным лицом и слезящимися глазами, он держал тонкий гибкий лук, совсем не подходящий под его руки.

— Дочка! — окликнул он Эйлиналу, когда она проходила мимо. — Возьми этот лук! Это все, что осталось от моего единственного сына после набега островитян на наш хутор. Мне он ни к чему, но я помню, что твой отец неплохо умел обращаться с луком и учил тебя. Может, он тебе и пригодится.

Девушка смутилась, не сразу узнав мужчину с соседнего хутора. В тот день Эйлиналу с другими детьми старухи увели в горы, а из тех, кто остался, не выжил почти никто. Отец и правда учил девчонку стрелять, да вот только убивать животных ей было жалко. Но сейчас она не решилась огорчать старика и протянула руку:

— Я возьму.

Мужчина протянул ей лук и полный колчан. Эйлинала взяла и, поблагодарив, бросилась догонять предводителя.

— Помоги уходящим в море на битву за жизнь, Морская Мать! — выкрикнул Тордан, опустившись на колени у причала, и плеснул горсть морской воды из набежавшей волны в сторону кораблей.

Судорога скрутила его тело, и дыхание застряло в гортани, но женские руки легли на его плечи, и боль отпустила.

— Это я должна молиться о жизни, — услышал он мягкий и слегка укоризненный голос Эйлиналы. — А твое дело — пресекать путь ее врагов.

Вместе взошли они на борт быстроходного судна и направились прочь из фьорда в море, чтобы преградить путь рвущимся к родной земле врагам.

Два дня и две ночи продолжалась схватка. Над морем мелькали вспышки молний и слышались раскаты грома. Это повелитель силой своего рода уничтожал нападавших одних за другими, несмотря на день или ночь».

Увлекшийся легендой Райсен вместо патетического повествования иногда начинал представлять события такими, какими, скорее всего, они являлись на самом деле, хотя и несколько приукрашенными в духе героического эпоса. Получилось приблизительно следующее:

«Напрасно нападавшие надеялись укрыться под покровом ночи, властитель мог увидеть скорлупку среди бушующих волн с закрытыми глазами. Его корабль носился как черная птица возмездия взад и вперед вдоль побережья, подбадривая защитников и сея смерть среди врагов. Не раз и не два окованный железом острый штевень судна сминал и распарывал суденышки обитателей шхер, а с рук повелителя сыпались на его врагов то странные вспышки, то багровые молнии, то еще что-то, чему сложно было найти название, но такое же смертоносное. Понадеявшись, что предатели зажгут огни, указывающие путь, нападавшие теперь не могли пристать к берегу, потому что не знали фарватера в узких фьордах и не видели проходов среди коварных скал, которыми изобиловало побережье. Схватка продолжалась в море почти вслепую. Но врагов было слишком много, и защитники тоже гибли, и шли на дно их корабли.

Занялся рассвет. Море уже было покрыто обломками судов и цепляющимися за них людьми. Где свои, где чужие, нельзя было разобрать. И тут смогли вступить в бой лучники. Тучи стрел взвились в воздух. Море огласилось криками и стонами.

Нападающие теперь старались пройти дальше от фьордов к более доступному, хотя и малообитаемому побережью в надежде высадиться там, а уже потом добраться до главных поселений по суше. Некоторым это удавалось, но там их встречали береговые отряды. Оставшиеся корабли защитников продолжали атаковать вражеские суда, чтобы если не уничтожить их, так хотя бы отогнать на время и не допустить массовой высадки. У лучников закончились стрелы, и многие суда пошли на абордаж и, сцепившись крючьями, заплясали на волнах, пока люди дрались не на жизнь, а на смерть.

Четверо воинов погибли, прикрывая Эйлиналу, но она ходила между оставшимися и своими прикосновениями вливала жизнь в измученные и израненные тела.

Наступила вторая ночь. Не сумевшие высадиться враги и оставшиеся целыми корабли защитников дрейфовали вблизи берегов. Большинство матросов и воинов лежали вповалку на палубе, забывшись тяжелым, тревожным сном. Только дозорные и властитель не смыкали глаз. К Тордану подошла Эйлинала.