Жмурки с маньяком - Михаил Нестеров

Виктор Березин затушил окурок в пепельнице и, принимая единственно верное для себя решение, спросил:

— Когда грузины приедут на ферму?

— Сегодня, — ответил Хлопков. — Два часа назад из столицы звонил мой детектив. Он разворошил осиное гнездо, и скоро рой будет здесь.

— Во сколько конкретно?

— Я думаю, часам к восьми-девяти вечера.

— Хорошо. — Березин повернул голову в сторону журналиста. — Я так понял, что вы будете вести репортаж с места событий.

— Вы очень проницательный человек, — усмехнулся Мельник.

— Оставим колкости для другого раза. Вы нужны мне, я нужен вам. Поработаем в тандеме. Но прежде я хочу услышать от вас про свою «легенду». У вас наверняка готова версия, иначе вы бы не пригласили меня.

— Конечно, — ответил Мельник. — Позже вы заявите прессе, что намеренно объявили мою смерть делом рук чеченской террористической группировки. Этим заявлением вы успокоили настоящих преступников. После долгой оперативной работы ваших секретных агентов, разглашать имена которых вам ни в коем случае нельзя, — удача. Вы вышли и обезвредили лабораторию по производству наркотических препаратов. Более масштабного и шумного дела представить себе невозможно. Параллельно вашей работе шло расследование детективов Александра Хлопкова и Валентина Авдеева. Они во многом помогли вам.

— Да, я понял. Но вы еще не все сказали.

— Сейчас, Виктор Сергеевич, от вас потребуется оперативность и слаженность. Подберите команду. Детектив Хлопков поедет с вами, он изложит все в подробностях. Чтобы не возникло вопросов, на оперативном совещании скажите, что на определенном этапе частные сыщики влились в вашу команду. Это будет соответствовать одной видеозаписи, которую придется подвести под ножницы. Там фигурирует ваше имя и еще несколько имен. Какие — вы, наверное, догадываетесь.

— Я могу просмотреть пленку?

— Не беспокойтесь, мы сумеем сделать монтаж. Позже Александр Хлопков передаст вам вырезанный материал и вашу личную карточку, которую вел Алберт Ли, принимая вас в своем кабинете. А впрочем, вы можете забрать все, их у детективов целая стопа.

Березин резко поднялся. Он был полон решимости.

— Одну минутку, — остановил его Павел. — Это еще не все. Главное заключается в следующем. Я не знаю, как вы сможете это сделать, но аппарат Ли должен быть уничтожен. По всей вероятности, он находится во втором ангаре. Я не знаю, но внутрь можно бросить~ гранату.

Березин хмыкнул.

— Договаривайте. Вы не сказали о самом Ли.

— Постарайтесь додумать сами, — раздельно произнес журналист. — Тем более что это вам на руку.

Когда Валентин Авдеев снимал на пленку торговца марками в кровати его любовницы, Хлопков входил в квартиру журналиста. Это было шесть дней назад.

— Честно говоря, я не ожидал тебя увидеть, — сказал хозяин, пропуская детектива в гостиную.

— Откровенность за откровенность: я сам не ожидал. Поговорим начистоту, хорошо?

Хозяин пожал плечами и коротко ответил:

— Давай.

Хлопков подошел к дивану:

— Илью убили здесь?

Павел долгое время оставался неподвижен. Потом он достал из бара фужеры и бутылку «Мартини».

— Илья очень любил это вино. Извини, Саша, я сейчас.

Мельник ушел в ванную комнату и вернулся ровно через минуту. В руках он держал стакан с водой.

— Хочешь взглянуть?

— Было бы любопытно. — Детектив с интересом вгляделся в пару легких контактных линз на дне стакана. Они походили на лепестки цветка, но на них был виден черный зрачок, молочная белизна с красными прожилками. — Ты что-нибудь видишь через них?

— Не совсем четко. Читать, к примеру, не могу. Мне их сделал знакомый протезист, который на протяжении долгих лет делал протезы Илье. Они ж недолговечны. — Мельник помолчал. И, избегая взгляда детектива, спросил: — Скажи, Саша, а ты давно знаешь об этом?

Журналист не увидел самодовольной улыбки на лице детектива, только губы едва дрогнули в горькой усмешке.

— Практически с первого дня, — сказал Хлопков, пригубив вино. — Когда читал якобы спрятанные Павлом материалы этого дела. Меня сразу насторожил объем оставленной информации и подробности. Вырезка из газеты представляла дело прямо-таки в глобальном масштабе. Излучатель Брауна, космическая платформа прямого отношения к Ли не имеют, но это шаг, который сделан в области терминальных состояний. Для меня эта статья стала underline[1]: прогресс в этой области в общем и индивидуальный прогресс Алберта Ли. Их соединения нельзя допустить. Ведь именно это ты хотел подчеркнуть статьей об излучателе Брауна?

— Да.

— К тому же я стопроцентно угадал издание, в котором был опубликован материал об исследованиях терминальных состояний. Я взял все номера «Комсомолки» за последний месяц и через двадцать минут нашел эту газету — от 15 мая сего года. То есть, Павел никак не мог приобщить ее к остальным материалам, потому что к тому времени был уже мертв. Слепой Илья тем более не мог этого сделать. Я стал более внимательно приглядываться к тебе, хотя для меня и так было ясно, что ты — Павел.

— И ты сразу сказал об этом своим коллегам?

— В первый же день.

— А я даже не догадывался~

Детектив улыбнулся и продолжил:

— Я был абсолютно уверен, что статья вышла не раньше 29 апреля, когда в твоей квартире прозвучало два выстрела. Если бы не эта уверенность, я бы не беспокоил себя. Еще в день обыска я обратил внимание, как неаккуратно вырезана статья — ножницы почти отсекли вторую колонку. Почему? — спросил я себя. Ведь для Павла заметка была важной, он собирал обширный материал, скрупулезно записывал каждую мелочь. И вдруг — такая небрежность! Статья и так небольшая, и вот ее укорачивают. Я перевернул вырезку. И тут же нашел ответ. Я уверен, что вначале ты вырезал всю статью целиком. А потом~

— Да, ты совершенно прав, Саша. Я машинально перевернул заметку и на другой стороне увидел~

— Дай я продолжу, — с улыбкой попросил Хлопков. — Все таки я детектив. Ты увидел карту Гидрометцентра и ниже ее — подзаголовок: «Прогноз погоды на 15-16 мая». Но тебе необходимо было присовокупить эту информацию к остальному материалу, поэтому ты обрезал статью, отсекая дату. Но главная мысль, вернее, направление статьи, осталось.

— Абсолютно верно. Такое чувство, что ты подглядывал за мной.

— Подглядывать — основная часть моей профессии, — пошутил детектив. — Но, как сказал Валентин, слежка за неверными супругами — это не все, что мы умеем.

Мельник выпил вино и снова наполнил бокал.

— Хочешь, я расскажу, что произошло после того, как я нашел брата мертвым? Илью убили спящим. Он почти всегда спал на животе. Я начал приходить в себя спустя, наверное, два-три часа. Ты не представляешь, что со мной творилось. Меня охватило какое-то буйство, как одержимый я метался по комнате~ Спустя какое-то время я понял, что мне необходимо закончить это дело. В голове всплыли слова Яна Гудмана: «~ваша генетическая (с братом) общность — это сходные морщины, абсолютно идентичные рисунки линий на ладонях, иногда на пальцах и даже разрушение одних и тех же зубов». Раны Ильи были страшными, лицо практически отсутствовала, на подушке кровавое месиво~

Мельник сжал руками голову и с минуту молчал.

— Но это был выход, — продолжил он, — хотя очень непростой и тяжелый для меня. Если бы на звероферме узнали, что убили не меня а моего брата, они рано или поздно добрались бы до меня. Я мешал не только им, но и мэру, судье, Березину. Я позвонил Ирине, она отвезла меня в Серпухов, где жил Илья. Я был в его одежде, а в кармане~ его протезы. Светлана видела их однажды. Я забрал протезы, и с того мгновения убитый на диване человек стал Павлом Мельником.

— Представляю, как тебе было нелегко, — покачал головой Хлопков.

— Невообразимо трудно, Саша~ В Серпухове я обратился к Гарееву, протезисту. Кроме Ирины, он был единственным человеком, кто знал обо всем. У него действительно золотые руки. Буквально через сутки он принес мне вот эти линзы. В Климов я вернулся уже как Илья Мельник. Но я снова был один. Я перебрал множество вариантов и решил обратиться в маленькое сыскное бюро. Мне повезло, я встретил порядочных людей и сумел расположить их к себе. Я понимаю, это не очень красиво.

— Все нормально, — кивнул Хлопков.

— Да нет, я подвергал вас риску.

Павел подошел к столу и снял с него газету. Под ней оказался разобранный газовый пистолет, пузырек с маслом, салфетки.

— Я рассверлил ствол под боевые патроны. Я пристрелю таджика, пристрелю Карла Хейфеца. Чего бы мне это ни стоило. Им не жить, клянусь!

— У меня есть другое предложение, — сказал детектив. — Давай доведем это дело до конца. Ей-богу, это искреннее желание.

Глава четырнадцатая

Карл Хейфец сидел на заднем сиденье серебристого «Мерседеса». По обе стороны от него — два телохранителя Наркиса Бакерия. На переднем сиденье расположился сам Наркис.