Игра Арканмирра - Петр Верещагин

Часа Огня.

Алерон внезапно отступил на шаг, а боккэн в его руках сменился настоящим мечом.

– Что, теперь переходим к реальным условиям? – спросил я.

– Примерно так, – кивнул Странник. – Только драться мы будем не между собой.

Уловив направление его мыслей, я повернул голову.

Точно. На западном горизонте виднелось облако пыли, определенно скрывавшее за собой отряд всадников.

– Я-то считал, что Черные Пески необитаемы, – сказал я, опуская деревянный меч.

– Эти не обитают нигде, – объяснил Носитель Меча. – Они носятся по всему югу Джангара со скоростью ветра. Города они обходят стороной, зато те, кто попадается им на открытой местности, могут не ожидать ничего хорошего.

– А кто они?

– Оседлавшие Ветер. Так, во всяком случае, их племя называется теперь. По-моему, все истерлинги некогда были такими же; до того, как возник Солнцеликий Завет, – эти слова Алерон подчеркнул уже известной мне пренебрежительной интонацией, – и Б'Шан заставил их строить города.

– Древние истерлинги? Ну и что с того?

– Они полагают, что те, кто называет себя истерлингами теперь, оскверняют это святое имя. И очищают его, планомерно уничтожая их при встрече.

– Но почему они должны иметь что-то против нас? Я – готландец, а ты вообще не из этого мира…

– Боюсь, что Оседлавшие Ветер никогда в жизни не слышали не только об иных мирах, но и о твоем Готланде, – саркастически усмехнулся Странник. – Кстати, будь осторожнее с их стрелами: они часто бывают отравлены.

Предупреждение последовало вовремя: короткая стрела ткнулась в песок прямо у моих ног. Я демонстративно поднял ее и сломал. Знак презрения к противнику был принят, судя по яростному воплю.

Оседлавшие Ветер уже были в двух сотнях шагов от нас. Как только они могли нестись галопом по такой жаре? Я, в невесомой и отражающей солнечные лучи броне сидхе, едва мог дышать. На них же поверх бесформенных грязно-белых одеяний болтались тяжелые плащи из овечьих шкур.

«Дело привычки», – подсказал внутренний голос.

Вполне возможно. Я-то еще в детстве ходил босиком по снегу (не по собственному, правда, желанию, а исключительно из-за отсутствия обуви), а Оседлавшие Ветер точно так же с детства вдыхали раскаленный воздух пустынь…

Тут в воздухе просвистела вторая стрела, оборвав мои размышления о климате и привычках живущих в нем народов. Машинально я перехватил ее в воздухе. Наконечник стрелы, к моему удивлению, оказался костяным.

– Они что, не знают даже бронзы? – поразился я.

– Оседлавшие Ветер вооружены лучшими в Турракане клинками. Просто относительно стрел у них свои традиции, – пояснил Носитель Меча. – У тебя будет возможность узнать поподробнее, если выживешь.

Он перехватил рукоять меча обеими руками и встал в боевую стойку, которую как-то назвал «Журавль Отражает Удар Змеи». Я, в свою очередь, занял позицию справа от него. Тигр – единственный стиль рукопашного боя, которым я владел в достаточной степени; а Тигру нет необходимости заранее принимать какое-то определенное положение, он готов к бою всегда.

Оседлавшие Ветер взяли нас в кольцо. Под прицелом дюжины луков я почувствовал себя неуютно, несмотря даже на броню. Пробить мифрил они, быть может, и не смогут, но голова у меня оставалась незащищенной. А одна царапина – и яд сделает свое дело.

– Алерон Носитель Меча, – проговорил один из всадников с сильным присвистывающим акцентом. Как и у всех Оседлавших Ветер, его лицо прикрывала каффия – плотная белая вуаль, оставлявшая на виду лишь глаза и половину лба. – Когда-то ты дал слово не становиться на пути Истинной Веры.

– Я не отказываюсь от своих клятв, – ответил Странник, не двигаясь с места. – Ваша вера принадлежит вам; я не препятствую в ее распространении.

– Однако сейчас ты пересек наш путь.

– Скорее, это вы пересекли мой.

Этот довод мне понравился. Всадники, однако, были другого мнения. По кругу пронеслось недовольное перешептывание.

– Тише, дети мои! – поднял руку заговоривший первым: похоже, он у них был за вождя или кем-то в этом роде. – Пути – это мое дело. Пусть решает божий суд!

«Если это то, что я думаю, – пронеслось у меня в голове, – тогда проблем не будет. Странник дерется лучше любого кочевника…»

Но Алерон удивил меня, покачав головой.

– Мне не хотелось бы проливать кровь на границе священных мест, – сказал он. – Не знаю, удастся ли вам вообще справиться с нами, но даже если удастся – победа обойдется очень недешево. Возможно, мы уладим дело иначе?

– И как же?

– Я полагаю, среди вас есть молодой воин, желающий до срока повысить свой ранг…

По меньшей мере две трети из Оседлавших Ветер издали радостный крик.

– Вижу, что есть, – усмехнулся Носитель Меча. – Так вот, рядом со мной стоит один из учеников, мечтающий примерно о том же.

Я понял, что этот гад выставляет меня драться вместо него, причем об отказе речь не заходила. Хорош «учитель», нечего сказать! Хуже всего было то, что я понятия не имел о правилах, какие в ходу у кочевников.

Как обычно, мое мнение не совпало с мнением большинства, которое в данном случае представляли Оседлавшие Ветер. Немного посовещавшись, они выдвинули кандидата на роль моего убийцы.

Спрыгнув с коня, кочевник сбросил свой бурнус, оставшись в широких шароварах. Каффия, однако, оставалась на нем: похоже, обнажать лицо перед чужеземцем считалось у них смертным грехом. Затем противник одним движением извлек из притороченных к седлу ножен кривую саблю, сверкнувшую в солнечных лучах булатной голубизной, и направил ее острие на меня. Этот жест не требовал ни перевода, ни дополнительных пояснений.

Я аккуратно расстегнул доспехи, дав броне сидхе с тихим звоном упасть у моих ног. Затем обнажил короткий меч, но был остановлен вождем Оседлавших Ветер.

– Дайте ему саблю, чтобы бой был равным, – сказал он.

Один из кочевников торжественно вручил мне собственный клинок, в точности повторявший очертания сабли моего противника. Проверив баланс и заточку, я мысленно согласился с Алероном: лучшего оружия, сработанного в Турракане, я не видел. Голубой булат Оседлавших Ветер, конечно, уступал мифрилу и адаманиту, но обычную сталь значительно превосходил.

– Желаешь ли ты конного боя? – спросил Алерон моего соперника. Я мысленно присвоил Страннику несколько соответствующих эпитетов, но кочевник оказался мировым парнем и покачал головой:

– Нет. Вы пришли сюда пешими, и нет чести в том, чтобы одолеть одного из вас в верховом поединке.

– Желаешь ли ты боя в огненном кольце? – спросил вождь кочевников у меня.

Мне-то было все равно, а вот противник мой при словах «огненное кольцо» напрягся так же, как сам я при упоминании о верховой езде. Следовало оказать ему ответную любезность, что я и сделал.