Сотканный мир - Клайв Баркер

Чтобы удержать в памяти хоть что-то, он повторял имена, которые она называла ему, но они по-прежнему мало что ему говорили.

VII

В ловушке

1

Дождь был союзником Сюзанны, как и ее плохое знание города. Она беспорядочно кружила по улицам, и это сбивало преследователей с толку. На Аппер-Парламент-стрит вой сирен замер вдали.

Но она знала, что это ненадолго. Ее обложили, и скоро кольцо замкнется.

Когда она выезжала из города, в тучах образовался просвет, окрасивший хмурые крыши в золотые тона. Но скоро разрыв затянулся, и очарование исчезло.

Она гнала машину дальше и дальше, навстречу неизвестности.

2

Кэл стоял у дверей кухни. Джеральдина, которая как раз резала лук, подняла глаза и спросила:

– Ты что, забыл зонтик?

Он подумал: она не знает, кто я и что со мной случилось, да и откуда? Я сам этого не знаю. Я забыл. О Господи Иисусе, как я мог забыть?

– Ты в порядке? – она положила луковицу и нож и подошла к нему. – У тебя больной вид.

– У меня неприятности.

– Что случилось?

– Боюсь, меня будет искать полиция.

– Почему?

– Не спрашивай. Все слишком сложно.

Она поджала губы.

– Тебе днем звонила какая-то женщина, спрашивал твой рабочий телефон. Ты говорил с ней?

– Да.

– И она с этим связана?

– Да.

– Расскажи мне, Кэл.

– Не знаю, с чего начать.

– У тебя с ней что-то было?

– Нет, – сказал он и тут же подумал: «Во всяком случае я этого не помню».

– Тогда в чем дело?

– Потом, не сейчас.

Он направился к выходу.

– Ты куда?

– Я весь мокрый.

– Кэл!

–Пойду переоденусь.

– Насколько велики твои неприятности?

Он остановился, распуская узел галстука.

– Не знаю, – сказал он, но голос в его голове тут же произнес: «Очень велики, сынок», – и он знал, что это правда.

Она проводила его до спальни, где он снял с себя мокрую одежду, пока она продолжала задавать ему вопросы, не получая ответов. С каждым вопросом она была все ближе к слезам, и он знал, что завтра пожалеет о своем поведении, но сейчас ему было необходимо как можно быстрее уйти, пока полиция не застала его. Конечно, он ничего им не скажет, он ничего просто не помнит. Но они умеют развязывать людям язык.

Он порылся в шкафу и нашел рубашку, джинсы, куртку, потом выглянул в окно. Дождь продолжал лить, но ничего не поделаешь, придется идти. Он вытащил из мокрого костюма кошелек и сошел вниз.

Джеральдина все еще стояла у лестницы, продолжая бороться со слезами.

– И что им сказать, если они придут? – осведомилась она.

– Правду. Что я пришел и ушел.

– Может, меня здесь не будет. Да. Скорее всего, я уйду. – У него не было ни времени, ни желания обсуждать эту идею.

– Верь мне, – все, что он мог сказать. – Я не больше тебя понимаю, что происходит.

– Может быть, тебе сходить к доктору? – ее голос смягчился. – Ты, похоже, заболел.

Он остановился посреди лестницы.

– Брендан говорил, что...

– Не впутывай в это отца.

– Нет, послушай.Он говорил мне о том, что он видел... что ему казалось.

– Не хочу слушать.

– Он сказал, что у вас в саду убили какую-то женщину. Что он видел какого-то монстра, – она улыбнулась абсурдности этого.

У Кэла внутри все сжалось. Он снова подумал: «Я знаю, что это правда».

– Может, и у меня галлюцинации?

– Он просто выдумал. Это его ирландская кровь.

– А ты, Кэл? Ты тоже выдумываешь?

– Хотел бы я, чтобы это было так.

– О, Кэл...

Он подошел к ней и нежно погладил по голове.

– Если кто-нибудь тебя спросит...

– Я скажу правду. Что ничего не знаю.

– Спасибо.

Когда он уже подошел к двери, она окликнула его:

– Кэл?

– Что?

– Ты правда не любишь ту женщину? Лучше скажи мне правду.

Он открыл дверь. Дождь брызнул ему в лицо.

– Я не помню, – сказал он и направился к машине.

3

После получаса езды Сюзанна начала испытывать последствия бессонной ночи. Дорога впереди стала расплываться. Она знала, что скоро уснет прямо за рулем, и решила остановиться и выпить кофе.

В придорожном кафе было полно народу, чему она обрадовалась. Среди стольких людей легче затеряться. Боясь надолго оставить ковер, она взяла стакан кофе в автомате чтобы не стоять в очереди, купила бисквиты и шоколадку и вернулась в машину.

Она включила радио и принялась за скромный обед, вспоминая Джерихо, достающего ворованные продукты изо всех карманов. Где он сейчас? Она подняла за него тост, пожелав, чтобы он оказался в безопасности.

В восемь передавали новости. О ней ничего не сообщили. После выпуска началась легкая музыка, и она задремала, убаюканная бисквитами и джазом.

Проснулась она от стука в окно. Возле машины стоял полицейский.

– Пожалуйста, откройте, – сказал он. Кажется, он один. Может, ей попытаться уехать? Но прежде чем она успела принять решение, дверцу открыли снаружи.

– Выходите.

Она подчинилась. Перед ней стоял человек, силуэтом выделяющийся на фоне неоновых огней.

– Она, – сказал он, и тут же со всех сторон показались люди. Она пыталась пробудить менструм, но ее уже схватили за руки. Кто-то закатал ей рукав, и она почувствовала укол. Все вокруг поплыло, мир сошелся в узкий коридор, в конце которого стоял Хобарт. Она поплыла навстречу ему, держась руками за стены, и тут Хобарт превратился в чудовище, заполнившее все пространство торжествующим ревом.

VIII

Новыми глазами

Мерси в тот день несла свои мутно-коричневые воды быстрее обычного. Кэл прохаживался по берегу, глядя на бурлящую воду. Когда-то река в этом месте была полна спешащих кораблей. Теперь она опустела, вместе с доками и складами. Остался Зачарованный город, населенный призраками.

Он и сам чувствовал себя одним из них. Бестелесным пришельцем, холодным, как мертвец. Он попытался согреть руки в карманах и нащупал там какие-то мягкие предметы. Вытащив их, он стал разглядывать их при свете фонаря.

Они были похожи на засохшие сливы, но кожица была толще, как кожа старого башмака. Он не мог вспомнить, что это за фрукты. Откуда он их взял? Пахли они аппетитно, и это напомнило ему, что он не ел с утра.

Он поднес плод к губам и легко прокусил источившуюся кожуру. Запах не обманул: мякоть внутри обожгла ему горло, как коньяк. Не успев проглотить первый кусок, он откусил еще раз. Внезапно у него проснулся волчий аппетит, и он начал пожирать плоды один за другим, как будто не ел целую неделю.

Прервался он лишь тогда, когда заметил, что фонарь, под которым он стоял, склоняется к нему. Неужели он отравился? Недоеденный плод выпал из его рук, и он уже готов был засунуть пальцы в горло, чтобы заставить себя вытошнить остальное, когда его остановило еще более неожиданное ощущение.