Возрождение - Уильям Джеймс Дюрант

и молились. Каждый год, вплоть до 1703 года, утром после 23 мая на место, где упала горячая кровь монахов, возлагали цветы. Сегодня на мостовой установлена мемориальная доска, отмечающая место самого знаменитого преступления в истории Флоренции.

Савонарола — это Средневековье, перешедшее в Ренессанс, и Ренессанс его погубил. Он видел моральное разложение Италии под влиянием богатства и упадка религиозной веры, и он смело, фанатично, тщетно противостоял чувственному и скептическому духу времени. Он унаследовал нравственный пыл и душевную простоту средневековых святых и казался не на своем месте и не в своей тарелке в мире, который пел дифирамбы заново открытой языческой Греции. Он потерпел неудачу из-за своей интеллектуальной ограниченности и простительного, но раздражающего эгоизма; он преувеличивал свое просвещение и свои возможности и наивно недооценивал задачу противостоять одновременно власти папства и инстинктам людей. По понятным причинам он был потрясен нравами Александра, но был несдержан в своих обличениях и непримирим в своей политике. До Лютера он был протестантом только в том смысле, что призывал к реформе Церкви; он не разделял ни одного из теологических разногласий Лютера. Но память о нем стала силой в протестантском сознании; Лютер назвал его святым. Его влияние на литературу было незначительным, поскольку литература находилась в руках скептиков и реалистов, таких как Макиавелли и Гиччардини; но его влияние на искусство было огромным. Фра Бартоломмео подписал свой портрет монаха: «Портрет Джироламо из Феррары, пророка, посланного Богом». Боттичелли под проповедью Савонаролы обратился от язычества к благочестию. Микеланджело часто слышал монаха и преданно читал его проповеди; именно дух Савонаролы двигал кистью по потолку Сикстинской капеллы и прорисовывал за алтарем страшный Страшный суд.

Величие Савонаролы заключалось в его стремлении совершить нравственную революцию, сделать людей честными, добрыми и справедливыми. Мы знаем, что это самая трудная из всех революций, и не можем удивляться, что Савонарола потерпел неудачу там, где Христос преуспел с таким жалким меньшинством людей. Но мы также знаем, что такая революция — единственная, которая ознаменует реальный прогресс в человеческих делах; и что рядом с ней кровавые перевороты истории — преходящие и неэффективные зрелища, меняющие все, кроме человека.

IV. РЕСПУБЛИКА И МЕДИЧИ: 1498–1534 ГГ

Хаос, который практически свел на нет власть в последние годы правления Савонаролы, не уменьшился после его смерти. Короткий двухмесячный срок, отведенный каждому синьору и гонфалоньеру, привел к суматошной прерывистости в исполнительной власти и склонил приоров к безответственности и коррупции. В 1502 году Совет, в котором доминировала торжествующая олигархия богатых людей, попытался частично преодолеть эту трудность, избрав гонфалоньера пожизненно, чтобы, оставаясь подчиненным синьории и Совету, он мог предстать перед папой и светскими правителями Италии на равных условиях. Первым, кто удостоился этой чести, был Пьетро Содерини, миллионер, дружественный народу, честный патриот, чьи ум и воля не были столь выдающимися, чтобы угрожать Флоренции диктатурой. Он привлек Макиавелли в число своих советников, управлял разумно и экономно и использовал свое состояние, чтобы возобновить покровительство искусству, которое было прервано при Савонароле. При его поддержке Макиавелли заменил наемные войска Флоренции гражданским ополчением, которое в конце концов (1508) заставило Пизу вновь уступить флорентийскому «протекторату».

Но в 1512 году внешняя политика республики привела к катастрофе, которую предсказывал Александр VI. Несмотря на все усилия «Священной лиги» Венеции, Милана, Неаполя и Рима избавить Италию от французских захватчиков, Флоренция продолжала оставаться в союзе с Францией. Когда победа увенчала Лигу, она отомстила Флоренции и послала свои войска, чтобы заменить республиканскую олигархию мединской диктатурой. Флоренция сопротивлялась, и Макиавелли упорно трудился над организацией ее обороны. Ее форпост, Прато, был взят и разграблен, а ополченцы Макиавелли обратились в бегство и от обученных наемников Лиги. Содерини ушел в отставку, чтобы избежать дальнейшего кровопролития. Джулиано Медичи, сын Лоренцо, внеся в казну Лиги 10 000 дукатов (250 000 долларов), вошел во Флоренцию под защиту испанского, немецкого и итальянского оружия; вскоре к нему присоединился его брат, кардинал Джованни; Савонарольская конституция была отменена, и господство Медичи было восстановлено (1512).

Джулиано и Джованни вели себя сдержанно, и публика, переполненная восторгом, с готовностью приняла перемены. Когда Джованни стал Львом X (1513), Джулиано, оказавшийся слишком мягким, чтобы быть успешным правителем, уступил управление Флоренцией своему племяннику Лоренцо. Этот амбициозный юноша умер после шести лет безрассудного правления. Кардинал Джулио Медичи, сын Джулиано, убитого во время заговора Пацци, теперь прекрасно управлял Флоренцией, а после того, как он стал Климентом VII (1521), он управлял городом с папской кафедры. Воспользовавшись его несчастьями, Флоренция изгнала его представителей (1527), и в течение четырех лет она снова наслаждалась испытаниями свободы. Но Климент смягчил поражение дипломатией и использовал войска Карла V, чтобы отомстить за своих изгнанных родственников; армия испанских и немецких войск пошла на Флоренцию (1529) и повторила историю 1512 года; сопротивление было героическим, но тщетным, и Алессандро Медичи начал (1531) режим угнетения, жестокости и разврата, невиданный в летописи семьи. Пройдет еще три столетия, прежде чем Флоренция вновь познает свободу.

V. ИСКУССТВО В УСЛОВИЯХ РЕВОЛЮЦИИ

Эпоха политических волнений обычно стимулирует литературу, и позже мы рассмотрим двух писателей первого ранга — Макиавелли и Гиччардини, которые принадлежали к этому периоду. Но государство, постоянно находящееся на грани банкротства и вовлеченное в почти перманентную революцию, не способствует развитию искусства — и в первую очередь архитектуры. Некоторые богачи, умеющие плыть по течению, все еще давали заложников фортуны, строя дворцы; так, Джованни Франческо и Аристотель да Сангалло, работая по планам Рафаэля, возвели дворцовый особняк для семьи Пандольфини. В 1520–4 годах Микеланджело спроектировал для кардинала Джулио Медичи Новую сакристию, или Новую ризницу, для церкви Сан-Лоренцо — простой четырехугольник и скромный купол, известный всему миру как дом лучших скульптур Микеланджело, гробницы Медичи.

Среди соперников Титана был скульптор Пьетро Торриджано, который работал с ним в саду статуй Лоренцо и сломал ему нос, чтобы выиграть спор. Лоренцо был так разгневан этим насилием, что Торриджано укрылся в Риме. Он стал солдатом на службе Цезаря Борджиа, храбро сражался в нескольких битвах, попал в Англию и создал там