Неведомый Памир - Роальд Потапов

Одним из главных аргументов противников этой гипотезы является существование во флоре Памира большого числа эндемичных, то есть характерных именно для Памира и встречающихся только здесь, форм пустынных растений — форм, прекрасно приспособленных к крайне суровым условиям высокогорной пустыни и выработавших ряд специальных приспособлений. Для того чтобы подобные формы могли возникнуть на Памире, нужно было не менее, если не более, десятков тысяч лет, в течение которых непрерывно господствовал бы пустынный климат. О каких же влажных и теплых временах, о каких лесах тогда может идти речь!

Но это возражение легко опровергнуть. Ведь мы имеем дело с горами — с горами, в которых различия в рельефе, в экспозиции склонов и другие факторы приводят к чрезвычайной пестроте условий обитания. Возьмите хотя бы современный Тянь-Шань. Здесь есть такие места — и их не мало, — где, перевалив с северного склона на южный, вы попадете из густого хвойного леса в типичную полупустыню. Лес и пустыня существуют на разных склонах в самой непосредственной близости! Если, достигнув по Памирскому тракту Алайской долины, вы свернете по ней влево, то скоро увидите справа, на северных склонах Заалайского хребта, темные пятна ельников. А здесь внизу, в долине, вы едете среди песков, где живет непонятно как и когда сюда попавший древний обитатель азиатских пустынь мохноногий тушканчик. И примеров, подобных этому, можно привести много.

На наш взгляд, продолжающееся поднятие Цамира не может вызывать никаких сомнений. Не правда ли, любопытно? Крыша Мира — высочайшие горы Советского Союза продолжают неудержимо лезть вверх. Интересно, до каких пор?

Продолжение следует?

Стало традицией заканчивать подобные повествования нотками тихой грусти о покинутых просторах, или слезой умиления дикой жизнью вдали от цивилизации, или же энергичными клятвами вернуться обратно. Боюсь, что и я в этом отношении не смогу быть оригинальным. Не знаю, как это бывает в других случаях, но «заболевание Памиром» — вещь серьезная.

Сейчас, когда пишутся эти строки, меня отделяют от Памира шесть тысяч километров и три с лишним года воспоминаний. Заброшенный судьбой на холодные берега Балтийского моря, я не перестаю думать о далеких вершинах, и даже соленый морской ветер, вместо того чтобы выветрить прошлое из моей головы, чем-то напоминает памирские вихри. Когда, пролетая над облаками, обычно укутывающими Прибалтику, я вдруг увижу на горизонте белоснежную горную цепь, сердце мое сжимается от волнения, хотя я знаю, что это только облака, и надежда вернуться на Памир начинает казаться мне такой же призрачной, как невесомая облачная ткань.

Но оставим эмоции в стороне. И без них у меня достаточно оснований стремиться обратно. Памир раскрыл мне только малую часть секретов из жизни птиц и зверей на его склонах. Предстоит еще большая работа, и много сил потребуется потратить для того, чтобы стали понятны приспособления, их механизмы, позволяющие как пернатым, так и четвероногим жить, и нередко жить неплохо, в столь неподходящих для них условиях.

И потом — что-то надо делать для сохранения уникальной природы Памирского высокогорья, единственного центрально-азиатского высокогорья в нашей стране. Если хотите, это маленький кусочек Тибета, Тибет в миниатюре, и, несмотря на то, что фауна Памира заметно беднее тибетской, все же целый ряд представителей этой фауны здесь есть. Только здесь вы сможете встретить тибетскую саджу, тибетскую буроголовую чайку, тибетского улара. По пальцам можно пересчитать места в нашей стране, где остался на гнездовье горный гусь, где еще можно встретить стада гигантских архаров Марко Поло, и среди этих мест Памир — одно из главных.

И эта уникальная природа центральноазиатского высокогорья буквально на глазах разоряется мародерствующими экспедициями, безответственными альпинистско-туристскими группами, разоряется из-за неумелой эксплуатации пойменных лугов и прочей бесхозяйственности.

Я не тешу себя йадеждой, что эти строки выбьют винтовку из рук браконьера или кисть из пальцев «энтузиаста», малюющего на прекрасной скальной стенке тривиальное «Коля + Маня…»

Но может быть, мысли и факты, изложенные здесь, помогут тем, кто впервые, а то и вновь двинется на Памир, посмотреть на него другими глазами, помогут уяснить, что Памир перестал быть дикой окраиной, этаким охотничьим Эльдорадо, понять, что могучие горные хребты сами уже не в силах сохранить свои живые богатства и что Памир беззащитен перед нами. Считайте, что вы пребываете в заповеднике, единственном в мире заповеднике природы Высокой Центральной Азии.

И чем скорее такой заповедник будет создан официально, тем лучше.