Письма. Том III (1936) - Николай Константинович Рерих

Во время великих дней, когда мы собираемся в сотрудничестве и по доброй воле, будут выражены мысли искренней дружбы и неустанного стремления. Это будут не эгоистичные мысли, но мысли об общем благе. И сомнения будут отсутствовать в такой объединенной мысли, ибо она будет нерушимой в своем устремлении ко Благу. Во время таких часов будет присутствовать особая торжественность, и осознание Служения укрепит наш Дух.

Поистине, великая радость осознавать, что одновременно бьется много прекрасных сердец, привлеченных одними идеалами и ведомых теми же Великими Обликами, благословенными воспоминаниями и вдохновенными устремлениями.

Для тесно сплоченных групп прекрасно мыслящих сотрудников не может быть препятствий. И, как было Сказано, сами препятствия обратятся в возможности.

Ваши добрые пожелания нашли отклик в наших сердцах. Мы все знаем издревле, что идеи правят миром. Действительно, наши общие помыслы направлены ко благому строительству, и все мы должны укреплять его в полной преданности священной клятве.

Повсюду сейчас трудно. Культура особенно подвергается грубым нападениям, но Свет побеждает тьму, и в этой Истине все мы победно объединяемся.

Сердцем и Духом с Вами,

Е. Р., Н. Р.

73

Н. К. Рерих, Е. И. Рерих — З. Г. Лихтман, Ф. Грант, К. Кэмпбелл и М. Лихтману

23–24 апреля 1936 г.[Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]

№ 59

Родные наши Зи[на], Фр[ансис], Ам[рида] и М[орис], имеем две Ваших телеграммы. Первая — о нахождении важных писем в чемодане и фотографий. Радуемся, если эти письма будут полезны для дела. Фотографии пока храните. Вторая телеграмма — о высылке Вам писем Леви за [19]26, [19]27 [годы] и прочей корреспонденции. Вышлем Вам еще все финансовые репорты касательно билдинга и еще три листа отчета Леви, присланного им Е. И., о распределении денег, полученных от Хисса и остававшихся в банках. Напомним еще раз, что частично за [19]25 и [19]26 годы письма Ваши и от Леви оставлены были с другими вещами около границы за невозможностью иметь лишний багаж. Зина об этом знает, и мы считаем все эти вещи пропавшими. Как мы уже писали, ни о каких налогах в тех письмах ничего не было. За [19]27 год до апреля месяца [материалы] Вам уже посланы. Вы помните, что 13 апреля [19]27 года мы уже выступили в Тибет, и лишь 28 мая 1928 года мы прибыли в Дарджилинг. Зина и Морис, а затем Зина и Франсис, все Вы знаете, что о налогах никаких разговоров вообще не было, и Вам к тому никаких поручений от Леви не давалось. Если бы Леви начал манипулировать какими-либо выхваченными выписками из манускриптов или из моих записных листов, то мало ли какие отдельные выдержки могут быть выхвачены из большого литературного материала. Если возьмем книги хотя бы Краснова, то из них можно нахватать и склеить любую вымышленную историю. Вы знаете, сколько легенд и всяких пророчеств и рассказов нам пришлось слышать в числе прочего этнографического материала. Ведь душа народа именно сказывается в песнях, легендах, пророчествах и прочем фольклоре. Впрочем, все эти обстоятельства Вы отлично знаете и сумеете оборониться от всяких злонамеренных вымыслов и извращений.

Конечно, и Вы, и мы знаем, как давно трио задумывало свои темные махинации. Но для внешнего наблюдателя все же получается нечто непонятное: 15 апреля 21 страной в присутствии Презид[ента] и главы Ст[ейт] Деп[артмента] подписан Пакт — значит, все было вполне благополучно, а затем в конце июня вдруг произошли ужасные нападки министра на Фр[ансис], точно бы за это время в нашей деятельности что-то произошло. Между тем более мирной работы экспедиции за этот период нельзя себе и представить. Что же касается до предыдущего времени, то письмо от Токийского Министерства, а затем письмо князя Де-вана вполне доказывают полное благополучие как с местными властями, так и с Японией. Таким порядком каждый здравомысленный человек, не знающий о гнусном заговоре трио, вообще встанет в тупик — что же такое случилось и почему получились всякие безобразия, впоследствии попавшие в прессу будто бы из официального источника Агр[икультурного] Деп[артамента]. Прямо какой-то кошмар! При этом наблюдатель прежде всего спросит, в какой же такой политической деятельности нас обвиняют, против кого и какой именно стороны. Вы же отлично знаете, что и предложение встать во главе экспедиции было принято из соображения заработка. Вы знаете, что продвижение всех наших культурных дел было необходимо, и, как и сам Леви всегда отмечал в своих письмах, наш каждый приезд в Америку был полезен для продвижения культурных дел.

24. IV. У Мориса должны быть в архиве письма от Судейкина, Григорьева, Билибина и др. Все это может в деле пригодиться. Также в книге Селивановой[280], в «Арчере»[281] и в Записях Мнений о Музее есть много любопытных определительных, которые могут понадобиться адвокатам. Так, например, весьма громко выразилась миссис Дэль и вряд ли ей стало бы удобным теперь почему-либо изменить свое суждение. Ведь всякие такие ссылки могут потребоваться не только в делах о шерах, но и в делах против клеветы. Прилагаем Вам еще одну вырезку из Мельбурна, которая лишь доказывает, насколько широко ползает клевета. Есть ли у Вас договоренность с адвокатами о гонораре по делу против клеветы? В таких случаях лучше всего иметь процентное вознаграждение. От пяти и даже до десяти процентов с выигранных в деле сумм составило бы крупное и вполне понятное вознаграждение адвокатам. Отбираем репорты финансовые по зданию, может быть, и они Вам пригодятся в какой-либо фазе дела. Конечно, они могут быть у Брата, относясь к делу реорганизации, но все же пошлем имеющиеся у нас, если, как Вы пишете, к чему-то всякая переписка нужна. Еще раз повторяем, чтобы адвокаты пользовались письмами трио лишь в защитном порядке против каких-либо с той стороны нападений, но, во всяком случае, не выступали бы с их письмами частными, чтобы этим не вызвать их на еще большую мерзость и даже на обвинение нас в брич оф трест и тем выбив это оружие из наших рук. Посылаем Вам также копию письма от Леви, полученного Таубе. Хотя это лишь копия, но она сделана самим Таубе собственноручно и потому может быть приложена к делу как еще одно показание распространения ложных подстроенных сведений. Несмотря на все эти подметные письма и уловки, уважаемые люди продолжают сотрудничать, а число приходящих на лекции и собрания в Центре даже увеличивается. Виконтесса Хотманн де Вилье открыто высказывала свою аллиджиенс[282] и, как пишет Шкл[явер], намекала, что поведение г-жи де Во, уже ранее отказавшейся от председательства, имеет чисто