Заблудшая душа. Диверсант - Григорий Шаргородский

Задача неожиданно усложнилась – лестница рассохлась и безбожно скрипела. Сначала я пытался идти осторожно, а затем плюнул на маскировку и начал медленно подниматься по ступеням, копируя усталую походку тучного человека, при этом еще и шумно отдуваясь: десятник, которого Шрам пристрелил на лестнице, имел солидные габариты. Мой расчет оказался верным, и, выглянув в люк, я увидел, что постовой увлеченно смотрит в ночь, не поворачиваясь назад.

Стрелять в спину не хотелось, но желания видеть лицо стражника у меня было еще меньше. Игломет тихо щелкнул, посылая стальной стержень под левую лопатку стражника, и я, быстро подбежав, подхватил обмякшее тело.

Жизнь из любого живого существа уходит постепенно, это только в фильмах убитые главным героем враги кулем валятся на землю и остаются неподвижными. Очень часто агония терзает тело несколько минут. Придавив уже мертвого стражника к земле, я буквально руками ощущал, как его покидают остатки жизни, и от этого мое собственное существование приятнее не становилась. Не помню, кто это сказал, но абсолютно согласен с мыслью, что воин, окончательно переставший ценить чужую жизнь, становится монстром.

Что-то я сегодня расслабился, а ведь ни место, ни время совершенно не подходили для философских размышлений. Чтобы бойцы на стенах не заподозрили неладного, я быстро надел на голову шлем стражника и встал в полный рост, а затем начал медленно обходить площадку по периметру.

В центре башенной «крыши» стояла мощная баллиста с изрядным запасом ядер. Вокруг нее оставалось не так уж много пространства для бойцов, хотя с десяток стрелков здесь все же поместился бы. Взгляд вниз, на стену с правой стороны, подтвердил наши со Шрамом предположения. Вдоль каменных зубцов гуляли два человека – один из уже практически уничтоженного нами десятка, а второй из подразделения, занявшего соседнюю башню. То же самое творилось и с левой стороны. Сначала мне показалось, что подобный подход неразумен: два человека почти на сто метров стены явно маловато, – но затем пришел к выводу, что главный наблюдательный пункт находится все же на башне, а воины на стене являлись индикаторами спокойствия – этакими датчиками, подающими сигнал тревоги своей смертью.

Тихий шум за спиной вызвал у меня нервную реакцию и заставил направить игломет в сторону поднимающегося по лестнице Шрама. Бывший стражник вряд ли добрался бы на такую высоту, если бы не помощь крепкой Лигиды.

– Шрам, сможешь пару минут постоять ровно? – шепотом спросил я у «ящера».

– Да, – ответил он, распрямляясь с тихим стоном. Болт еще находился в его теле, но был аккуратно обмотан тряпкой, и рана кровоточила не так уж сильно.

Я быстро водрузил снятый с мертвого дозорного шлем на голову своего напарника, а сам начал копаться в своем вещмешке, тем же занялись Лигида и подростки. Через минутку на деревянном полу башенной площадки лежал моток паучьей «ниточки», железный штырь и простейший блок с колесиком. В Сатаре и на кораблях кронайцев подобные блоки использовали довольно часто, только в более массивном виде, а вот в империи подобная конструкция почему-то была непопулярна.

Быстро закрепив между двумя каменными зубцами железный штырь, я присоединил к нему блок, а уже затем сбросил вниз моток «ниточки».

Не прошло и минуты, как рывок за «ниточку» дал нам знать, что можно начинать подъем. Первым на башню поднялся конец не очень толстого, но крепкого каната, который тут же был пропущен через блок. Первоначально предполагалось, что мы со Шрамом потащим своих соратников руками, но сейчас от бывшего стражника не было никакого толку. Лигида, конечно, дама крепкая, но это не выход. Идея запасного варианта появилась у меня еще за день до этого, но я не стал акцентировать на ней внимание, зато теперь эта «заготовка» пришлась кстати.

– Мадам, позвольте вас обнять, – прошептал я присевшей у парапета Лигиде.

Куртуазная фраза немного успокоила бледную женщину, а когда я начал обвязывать ее крепкий стан веревкой, она даже хихикнула.

Подойдя к люку в полу, я сначала два раза дернул за веревку и, дождавшись момента, когда она натянется, потащил Лигиду за собой. Чтобы не ойкнуть, женщина прикрыла рот руками, но ее расширившиеся глаза наполнились страхом. Поднимающаяся спиралью деревянная лестница оставляла в центре небольшое пространство, в которое мы и ухнули, обнявшись, как влюбленные. Серьезный вес на другом конце веревки сделал наше падение плавным спуском, и мы быстро добрались до площадки четвертого этажа. Для верности я протащил Лигиду к лестнице и спустил на третий этаж.

– Теперь держись, – прошептал я маркитантке и, убедившись, что она намертво вцепилась в ручку ведущей на склад двери, побежал вверх.

– Цепляйтесь за меня, – выглянув в люк, прошептал я подросткам.

Еще один групповой спуск прошел так же плавно, но уже на переходе между четвертым и третьим этажом веревка застопорилась. Мы выждали пару секунд и, отпустив веревку, побежали наверх. Следом медленно поднималась Лигида.

На площадке нас ждали стоящий в полный рост Шрам и присевший у парапета Змей. Осмотр обеих стен показал, что стражники ничего не заметили, – и неудивительно: эта башня была выбрана не случайно, так же как и время операции. Ведь именно в этот момент ночное светило погрузило внешнюю сторону башни и стены в глубокую тень.

Шипа мы поднимали уже руками, в основном работали я со Змеем при больше моральной, чем физической, поддержке подростков.

Шип «приехал», нагруженный связкой моего снаряжения, и, пока «ящеры» поднимали Барсука, я начал облачаться в броню, сразу почувствовав себя намного уверенней, а тяжесть шестиствольного игломета подняла мое самомнение до небес.

Через несколько минут на надвратной площадке оказался Сом с амуницией Шрама и Ежа. Я с сожалением посмотрел на бывшего стражника, судорожно удерживавшего вертикальное положение.

Блин, вторая потеря в отряде, а на постороннем бойце «чешуя» крайне неэффективна, да и доверять иглометы чужим рукам – дело неблагодарное. Но что поделаешь, такова печальная реальность, и если Шрам выбыл по уважительной причине, то злость на Грифона вспыхнула с новой силой.

– Лигида, – шепотом позвал я прижавшуюся к катапульте маркитантку, – смени Шрама.

Женщина побледнела, но возражать не стала. Замена «постового» прошла успешно, и Шрам устало сполз по стеночке на пол.

– Ты как, живой?

– Пока не сдох, – постарался шуткой ответить мне раненый «ящер».

– Присмотри за своей «чешуей». Заметишь среди «медведей» кого-то с подходящей комплекцией – подскажешь ему, как облачиться. И старайся не тревожить рану.

На площадке становилось многолюдно, и я, забрав с собой Ежа, Шипа и Змея, спустился на четвертый этаж.

– Так, работаем по скоростному варианту. Шип, твоя цель – наблюдатель на башне. Змей, на тебе люди на стене. Я прикрываю вас и веду Ежа. Глеф, ты как, готов?

Ученик артефактора был уже затянут в «чешую» и смотрел на нас через полумаску своего чешуйчатого шлема. Он явно пребывал в геройском настроении и уверенно кивнул в ответ на мой вопрос. От былых страхов и неуверенности не осталось даже следа.

Тяжелый засов двери, которая закрывала выход на левую от башни стену, скрежетнул по толстым скобам, положив начало конца правления мятежников в этом городе. Где-то неподалеку от крепостных стен, практически не скрываясь, зашевелились сотни «медведей», а еще дальше, в окружающих столицу лесах, по дорогам, повинуясь световым сигналам, скакали тысячи оруженосцев под предводительством своих рыцарей. И совсем в хвосте войска медленно ползли легионы. Когда они дойдут до столицы, здесь будет уже почти все кончено. А пока что жестокая игра под названием «штурм» только начиналась. Первую кровь мы уже пролили.

Скрипнув плохо смазанными петлями, тяжелая дверь открылась, и на залитую лунным светом стену вышли четыре сгорбленные фигуры в чешуйчатой броне. Первым шел Змей, за ним, отслеживая через прицел верхушку соседней башни, двигался Шип. Ну а дальше шагали мы с Ежом, внимательно высматривая врага в тени возле домов на дальней стороне внутренней полосы отчуждения.

Столичная стена при двадцатиметровой высоте имела шесть метров толщины и позволяла бегать здесь толпами. С правой стороны шел монотонный ряд толстых зубцов с узкими щелями бойниц между ними, а с левой имелся лишь небольшой каменный бордюрчик, который в случае чего нам не защита, поэтому следовало очень внимательно наблюдать за происходящим в городе.

Сто пятьдесят метров до башни… тихий щелчок оборвал жизнь постового-стражника. Сто метров… еще один выстрел в исполнении Вырова-Змея отправил в мир иной стоящего на стене постового-легионера, который только в этот момент развернулся в нашу сторону. Пятьдесят метров. Десять метров… легионер на башне так и не появился, судя по всему, находясь на другой стороне верхней площадки.