Дьявольские шутки - Лизз Демаро

На пороге у самой двери появились клубы дыма. Шесть.

Из клубов дыма вышли фигуры. Тоже шесть.

Палачи. Подчиненные Габриэля Грэдиса.

— Что ж, думаю, на этом нам с тобой, мой дорогой Рагиро, стоит попрощаться. Мои Маледикты сами с тобой разберутся, а я приду, когда они закончат.

Рагиро резко повернул голову в сторону Габриэля, краем глаза замечая шесть разных людей позади себя.

— Габриэль.

Он первый раз позвал его по имени. Голос предательски надломился. Он понятия не имел, что было хуже: остаться один на один с самым близким подчинённым Бермуды, самым страшным монстром, или иметь дело с шестью Палачами, в точности следующими приказам этого монстра.

Позади послышался ехидный смех Каприс и смешок, кажется, Кёртиса Нивена.

— Даже не проси меня, — покачал головой в ответ Габриэль и вновь погладил Рагиро по щеке. — Ты заслужил наказание.

Каприс запрыгала на одном месте и захлопала в ладоши, но, заметив на себе яростные взгляды со стороны всех Палачей, застыла на месте. Джаспер Аселет схватил её за шею и притянул к себе, то ли пытаясь обнять, то ли задушить.

— Габриэль, пож…

— О-о-о, наш дорогой Рагиро научился вежливым словам! — с ухмылкой протянул Джаспер, свободной рукой убирая упавшую на лицо прядь странного тёмно-болотного оттенка. С волос у него безостановочно капала вода. — Невероятно! Господин, неужели у вас получилось?

— Говоришь, будто бы сомневался в силе нашего господина, Джаспер, — фыркнула Каприс, отпихивая от себя мужчину в два раза больше неё.

Кёртис Нивен чуть ли не демонстративно закатил глаза и широкими шагами преодолел разделявшая их с Рагиро и Габриэлем расстояние. Его прищуренные тёмные глаза так и излучали ненависть ко всему живому. Немного худощавый, но по силе не уступающий ни одному из Палачей, он, подобно Джасперу Аселету, положил ладонь на шею Рагиро. Скорее всего, там останутся синяки: от рук Габриэля и от рук Кёртиса.

— Правила ты знаешь, дорогой Рагиро, — пропел Габриэль. — Оставляю тебя на попечение своих верных… слуг, — он запнулся перед последним словом, пытаясь подобрать правильное, но решил не делать исключений. Палачи были его слугами. Не друзьями и не подопечными. Слугами. И они должны об этом помнить.

Рагиро рвано выдохнул, дёрнувшись в сторону от цепких рук Кёртиса. Кей где-то сзади застонал и пробормотал что-то неразборчивое, хватаясь ладонями за жидкие серо-коричневые спадающие на плечи волосы. Его впалые бесцветные глаза вылупились на обнаженную спину Рагиро и стали подробно изучать шрамы с неприкрытым любопытством. Каприс откровенно радовалась всему происходящему, пританцовывая.

Последний раз взглянув Рагиро в глаза, Габриэль исчез в белом дыму. Он не любил сам пачкать руки в отличие от Кёртиса Нивена и Джаспера Аселета.

— Давненько мы с тобой не общались, Рагиро, — Джаспер отпустил брыкающуюся, но довольную Каприс и оказался рядом с Кёртисом. — Мы соскучились. А ты?

Рагиро ничего не сказал в ответ, лишь прислонился щекой к холодному бетону стены и закрыл глаза.

Первый Путь Ада был не самым страшным его испытанием. Пережить его ещё раз не было проблемой.

Пережить все Шесть Путей ещё раз…

…казалось невозможным.

ГЛАВА 21

«МАЛЕДИКТУС»

— Олден!

Эйлерт буквально вылетел из каюты, оказался на палубе в мгновение ока и затормозил около штурмана. Тот покосился на него немного настороженно и вопросительно приподнял брови, ожидая то ли приказа, то ли какой-то шокирующей новости, но Лерт только протянул ему странного вида цепочку, которая само по себе дрожала в руках капитана.

— Будешь вести «Пандору» туда, куда поведет она.

Олден хотел поспорить, но Эйлерт взглядом не позволил ему, и рулевой лишь недовольно нахмурился: следовать за цепочкой? За украшением? Он уже понял, что оно было магическим, но явно не доверял магии, особенно если она нужна была, чтобы найти верный путь. Его, Олдена, мнения никто не спрашивал, и, в каких бы хороших отношениях он ни был с Эйлертом, препираться с ним не стал. Даже в таком вопросе. Но сомнение отражалось на лице слишком явно, и Лерт не мог этого не заметить.

— Уверен, что это хорошая идея? — послышался позади Эйлерт голос Грэма. Старпом тоже сомневался в правильности приказа. Засомневалась бы вся команда, если бы тоже понимала, о чем они говорили. — Цепочка приведет нас на Проклятые острова, но едва ли у тебя есть план. Что мы будем делать, когда окажемся там? — говорил Грэм спокойно. Он был готов ко всему, пусть и не понимал даже половины.

— Хочешь, чтобы я бросил его там? — Эйлерт не стал переубеждать ни Грэма, ни Олдена, как и не стал отказываться от своей затеи. Он действовал на эмоциях, но отдавал себе отчет в том, что делал. Даже если он умрёт там. Даже если вся его команда умрёт там. — Мы направляемся на Маледиктус, — отдал приказ Эйлерт, и никто больше ни о чем его не спросил.

«Пандору» окутал туман, как и предупреждала Ханна, едва цепочка оказалась в руках Олдена. «Туман — верный спутник Маледиктов». Цепочка задрожала сильнее и примагнитилась к штурвалу, сливаясь с деревянной поверхностью.

Плотные сгустки тумана опустились ниже к морю и стали образовывать впереди белую неосязаемую дорогу.

Так Олден понял, куда направлять корабль.

А потом он понял, что не может свернуть с указанного пути и что штурвал ему больше не подчинялся.

«Пандора» шла сама по себе, следуя за невидимой силой маленькой хрупкой цепочки.

Туман направлял и оберегал. Даже когда не было ветра, фрегат продолжал идти в неизвестном направлении к невидимым обычному моряку островам. Солнце скрылось за облаками, изредка где-то в небе со всех сторон раздавались крики воронов. Иногда кто-то из членов команды замечал пролетавших мимо чёрных птиц.

Чем ближе они оказывались к Маледиктусу, тем больше воронов, напоминающих стервятников, кружили над кораблем, некоторые, особенно наглые и особенно сильные, садились на мачты и больше не двигались. Туман стал совершенно непроглядным. Холод опускался подобно покрывалу и пробирал до костей.

Все разговоры стихли.

Олден все ещё стоял у штурвала, но давно прекратил попытки вести «Пандору» — цепочка сама с этим прекрасно справлялась. Дышать становилось тяжелее. Он обернулся на стоящего позади Грэма, и тот сначала незаметно пожал плечами, потом кивнул, но никто из них так и не понял, что один спрашивал у другого и что другой ответил.

Эйлерт весь путь был на носу корабля, будто бы мог повлиять на